Колыбель луны

На этот раз раздался голос не Ронье и не Тизе, а задремавшего во время доклада Верховного мечника.

Глава 2

— Эх… зачем я так закричал… — вздохнул, обхватив голову, Верховный мечник.

Ронье, Тизе и Асуна дружно усмехнулись в ответ.

Когда затянувшееся совещание подошло к концу, Ронье и Тизе вернули Берче Фанацио и направились к лестнице, чтобы спуститься на десятый этаж и пообедать в Великой столовой, но у выхода из зала их остановила Асуна и предложила поесть вместе. Причин отказываться не было, так что девушки охотно согласились. Вторая мечница привела их на девяносто пятый этаж Центрального собора, известный как «Дозор утренней звезды».

Этот открытый со всех сторон — не считая четырёх несущих колонн — этаж был почти целиком отведён под сад, полный прекрасных цветов и ручьёв. По сути, это и был верхний этаж собора. Асуна с помощью своей силы поставила неразрушимую дверь перед лестницей на девяносто шестой этаж, так что попасть туда не мог даже Верховный мечник, не говоря уже о рыцарях единства.

Девушки уселись за белый столик в одном из уголков сада. Через несколько минут появился Кирито, сел и произнёс те самые слова. Разумеется, он говорил о своей реакции на имя Сельки Цуберг.

Ронье и Тизе тоже не удержались, когда в зале вдруг раздалось имя Френики, но это была их соседка по общежитию младших кадетов в академии мечников, так что реакцию девушек понять было нетрудно.

Однако у Кирито всё немного… нет, гораздо сложнее.

Тизе и Ронье, пока были пажами Кирито и Юджио, слышали от своих наставников историю о том, как те покинули северную деревню Рулид и многое пережили, прежде чем поступить в академию.

Но больше в соборе никто этого не знал. Дело в том, что Кирито и Юджио шли в Центорию с определённой целью — спасти из плена Церкви Аксиом теперь уже легендарного золотого рыцаря единства Алису Синтесис Сёрти, тоже уроженку деревни Рулид.

Поскольку многие рыцари единства до сих пор верят в слова Первосвященницы о том, что они призванные с небес воины, Кирито вынужден скрывать от них любую информацию, касающуюся происхождения рыцарей. К тому же, когда маленькая Алиса нарушила Кодекс Запретов, её забрал из Рулида Дюсольберт Синтесис Севен, ныне занимающий важную должность в Совете мира людей. Хотя сам Дюсольберт этого совершенно не помнит, он постепенно свыкается с правдой о ритуале синтеза, но не делится ей с остальными — скорее всего, из беспокойства за молодых рыцарей.

Когда на утреннем совещании Кирито закричал, услышав имя Сельки Цуберг, он оправдался тем, что якобы почти так же звали человека, который ему в своё время сильно помог. От его слов веяло фальшью, так что Фанацио и остальные, судя по их лицам, ему не поверили.

Перестав смеяться, Асуна попыталась успокоить схватившегося за голову Кирито:

— Ну что уж теперь, Кирито, слово не воробей. Тем более, когда Селька придёт в Центральный собор, все всё равно узнают, что вы знакомы.

— Может, и так, но… мне всё равно хотелось подготовиться, прежде чем начнутся расспросы…

— Подготовиться? Единственное, что ты мог сделать, — тайком договориться с Селькой, и, по-моему, это неправильно…

— Ну-у, наверное… — согласился Кирито, не поднимая головы.

— A-а… Кирито? — не слишком уверенным голосом обратилась к нему Тизе.

— М? Чего тебе, Тизе?

Верховный мечник наконец-то выпрямился и посмотрел на рыжеволосую девушку. Ещё немного поколебавшись, она предложила такое, что изумилась даже Ронье:

— Мне кажется, вы уже могли бы рассказать им правду… Пусть рыцари единства узнают, что они, как и все, родились в мире людей…

— Ч-что ты, Тизе!.. — перебив подругу, воскликнула Ронье.

Ритуал синтеза — величайший секрет ордена рыцарей единства, если не всего Совета мира людей. Если кто и может такое предлагать, то точно не рыцарь-ученик!

Но Кирито улыбнулся и жестом призвал Ронье успокоиться.

— Угу, в целом я с тобой согласен, — ответил он, глядя на Тизе. — Легенда о призванных с небес воинах уже сейчас трещит по швам. Из ветеранов почти всю правду знают Фанацио и Дюсольберт, да и Шета наверняка догадывается. Думаю, что когда-нибудь… желательно поскорее, нам придётся обо всём рассказать. Просто… — Кирито сделал паузу и посмотрел на Ронье и Тизе виноватым взглядом. — Простите, что заставляю вас вспоминать такое, но… вы же ещё помните смерть Райоса Антинуса?

Ронье и Тизе вздрогнули, услышав это имя.

Разумеется, они не могли его забыть. Пока они служили Кирито и Юджио пажами, Райос Антинус был старшим курсантом академии. Он жестоко издевался над Френикой, своим пажом, а когда Ронье и Тизе пришли к нему в комнату, чтобы выразить своё возмущение, тот связал их, прикрываясь судебным правом аристократии, и попытался обесчестить.

К счастью, в последний момент в комнату ворвались Кирито и Юджио и спасли девушек. Однако когда Кирито одним ударом отрубил Райосу обе руки, тот умер такой ужасной смертью, что Ронье до сих покрывалась мурашками, вспоминая об этом.

Он скончался не от потери крови. Ещё до того, как Жизнь Райоса иссякла, он вдруг закричал нечеловеческим голосом и упал замертво, будто душа вдруг покинула его. Во время Войны двух миров Ронье много раз видела гибель людей и полулюдей, но ничего подобного ей больше не встречалось.

Ронье и Тизе вздрогнули; Кирито и Асуна не сговариваясь наклонились, взяли девушек за руки, опустили их ладони на стол и накрыли своими. Ронье не знала рук теплее, чем у этой пары из Реалворлда. Сковавший её холод мигом отступил.

Ронье кивнула, не в силах даже сказать: «Спасибо». Кирито и Асуна улыбнулись, кивнули в ответ и вновь откинулись на спинки стульев. Переведя дыхание, Ронье спросила:

— Разве смерть элитного курсанта Антинуса как-то связана с ритуалом синтеза?

— Нет, напрямую не связана. — Кирито помотал головой. — Просто с любым жителем Андерворлда может случиться то же, что с Райосом, если перегрузить ему психику.

— А…

Ронье и Тизе вытаращили глаза, и Кирито вновь поспешно помотал головой:

— Не волнуйтесь, вам это не грозит. Такое случается только с людьми, которые скованы закостенелым мировоззрением.

— Закостенелым… мировоззрением?

— Да. Райос пытался сделать выбор между своей жизнью и Кодексом Запретов. Из-за непомерного самомнения он считал свою жизнь важнее всего на свете. С другой стороны, Кодекс Запретов был для него непреложным законом. Выжить, нарушив Кодекс, или умереть, соблюдая его? Райос так и не смог сделать выбор — его душа погибла, когда он попытался принять решение.

Даже на лице Асуны, наверняка слышавшей эту историю раньше, отразились ужас и негодование. Кирито осторожно погладил её руки и продолжил:

— И кстати, Фанацио рассказывала, что во время обороны Великих восточных врат предыдущий вождь гигантов потерял рассудок и, подобно Райосу, кричал нечеловеческим голосом. Гиганты считают себя сильнее прочих рас, и эта мысль помогает им держать себя в руках. Я думаю, вождь сошёл с ума, когда его убеждения начали рушиться. И загвоздка в том, что, скорее всего, для некоторых рыцарей единства вера в своё божественное происхождение — такой же важный фундамент, на котором держатся их души.

Ронье ежедневно была свидетелем проявлений силы и благородства рыцарей единства, поэтому слова Кирито отчасти смутили её.

Безусловно, для рыцарей будет сильнейшим потрясением узнать, что Первосвященница Администратор от начала и до конца лгала обо всём, что касается ритуала синтеза. Но непоколебимые, привыкшие во всём полагаться исключительно на самих себя рыцари единства должны выстоять. Не может такого быть, чтобы их души разрушились, как у Райоса Антинуса.

Но, возможно, Ронье выдавала желаемое за действительное? Поселившись в соборе, она начала испытывать к рыцарям ещё больше уважения и восхищения, потому что каждый день разговаривала с ними и училась у них фехтованию и священным заклинаниям. Что, если именно поэтому ей хотелось, чтобы рыцари единства и дальше оставались безупречными и несокрушимыми?