Страница 94 из 95
— Заткнись ты! — удар летит сбоку от Соломона, и я падаю на пол.
Моя челюсть хрустит, и я выплёвываю два зуба. Чёрт. У меня дрожит всё тело, когда я приподнимаюсь на локтях. Виски разрываются от боли. Давление в голове настолько сильное, что, кажется, она сейчас взорвётся.
— Ты осталась такой же глупой, какой тебя описывала мама, — Томáс присаживается на корточки передо мной. — Всё, что ты узнала обо мне, ложь. А я вот собрал достаточно доказательств и информации о тебе, клане и плане захвата. Ты добровольно отдала мне власть, Флорина. Надо же, когда-то тебя считали всесильной. Но на самом деле ты оказалась глупой шлюхой. Причём довольно неумелой шлюхой.
— Это ваша королева? — Томáс выпрямляется, окидывая взглядом зал. — Вот этой ничтожной твари вы поклоняетесь? За неё вы готовы умереть? Достойна ли она смерти тех, кого вы любите? Нет. Отвечу за вас. Я не собираюсь устраивать кровавую бойню, а пришёл для того, чтобы восстановить справедливость. Мой отец был по праву старшинства главой клана, но ему не позволили жить. Его притесняли, пытались убить и не раз. И его всё же убили, когда он открыто решил заявить о своих правах. Его вынудили применить силу, потому что постоянно угрожали убить меня. Он хотел обеспечить мою жизнь без страданий и голода. Он поступил, как отец. Любой отец хотел бы для своего ребёнка тёплого детства и безопасности. Но ему отказали. Ромá был там. Ромá знает, кто я. Они скрывали от вас моё существование, потому что мой отец по рождению не был дворянином, он был рабом. Его и оставили рабом. Но честно ли это? Нет. Я пришёл, чтобы восстановить справедливость. Его единственный сын. Моя сила огромна, и я забираю свою власть обратно. Я не монстр и не чудовище. Я такой же, как вы. Я вампир, который так же хочет жить в мире и согласии. Но о каком согласии и мире можно говорить при правлении Монтеану? Они принижали вас, как и меня. Они лишили вас всего, как и меня. Вы лишь их пешки, таким же они хотели сделать и меня. Мы все равны. Мы единый народ, но нас разделили и заставили бояться друг друга, а ещё сильнее заставили бояться людей. Я не хочу причинять вам зла. Я дам вам выбор. Я позволяю вам решить, умрёте вы или будете жить в новом мире со мной во главе. И начнём мы с нашей королевы.
Томáс дёргает головой, отдавая приказ. Соломон подскакивает ко мне и поднимает меня на ноги.
— Итак, ты готова преклонить колени перед своим королём и добровольно передать мне власть, которую я должен иметь по праву старшинства? Ты же знаешь, что я прав.
— Я предлагала тебе это. Я же… просила тебя стать королём… мирным путём, — выдавливаю из себя.
— Мне не нужны подачки. Я доказываю всем, что я истинный король, а не Монтеану, которые захватили власть и уничтожили нашу силу. Они сдались человечеству. Они заставили нас прятаться, стыдиться того, кем мы являемся. Ты предлагала мне стать твоим рабом. Но мне не подходит жизнь в тени Монтеану, Флорина. Мы жили в тени слишком долго, а теперь мы будем жить так, как хотим. Отвечай на вопрос. Ты приклоняешь колени перед своим королём? Ты готова служить ему и быть шлюхой при его дворе?
— Ты рождена, чтобы быть шлюхой, — смеётся Соломон. — У нас много крепких ребят, которые обожают играть. Ты станешь их питомцем. Мы отдадим тебя им. А знаешь, кто будет смотреть на это? Вот он.
Он указывает на Стана, но тот лишь фыркает.
— Ой, так это правда? Ты любишь её? — Наима издевательски смеётся. — Ох, подружка, мне придётся тебя сильно огорчить. Я его поимела. Да-да, я его трахнула несколько раз, он не был против. Кажется, эта семейка обожает быть шлюхами. Я заберу его себе в питомцы, никто ведь не против?
— Отпусти его, — шепчу я. — Отпусти их. Тебе же они не нужны.
— Именно они мне и нужны, Флорина. Стан давно напрашивался. Я предупреждал. А теперь я буду мучить его. Я буду издеваться над ним. Буду уродовать его красивое лицо. Я буду демонстрировать на нём приёмы, которым научу остальных. Он станет и грушей для битья, и рабом, и игрушкой для всех, кто его захочет. И могу сказать тебе, что среди вампиров тоже есть геи.
Я прикрываю глаза. Боль от предательства Томáса уже разорвала моё сердце. Я больше ничего не могу чувствовать, кроме боли. Всепоглощающей боли, которая проникла даже в мозг, кровь и душу. И я хочу призвать тьму. Где ты? Прошу, приди. Ты нужна мне.
— Но ты можешь спасти их, Флорина. Ты можешь дать возможность своей семье уйти и стать отшельниками. Я не буду против. Услуга за услугу, — добавляет Томáс. — Откажешься, я убью всех, кто будет против моей власти.
Перевожу взгляд на Стана, истекающего кровью, затем на Ромá.
— Не смей, — шепчет Стан окровавленными губами. — Не смей, Русó. Не смей. Ты королева. Моя королева.
— Я же сказал, только дай мне повод, — рявкает Томáс, поворачиваясь к Стану, и кивает.
Наима втыкает в него ещё один нож. Стан падает на пол, но она поднимает его за волосы, пропитанные кровью.
— Ну же, Флорина, ты проиграла. Сдавайся. Я выполню свои угрозы, как и обещания. Сдавайся.
— Ты врал? Ты всегда врал? — спрашиваю его.
— Каждый звук был ложью. Каждый, — кивает Томáс. — Тобой легко было манипулировать. Слишком легко. И это доказывает, что ты хреновая королева. Ты же никогда не хотела ей быть, так я даю тебе возможность избавиться от этой ноши. Ты сама хотела этого. Но без боя ты бы не поняла, как сильно я тебя презираю. И ты никогда бы не увидела, что твой врач — мой близкий друг и соратник. Что я, такой честный пастор, на самом деле твой злейший враг. Так ты ещё мне отдала свою силу, свою кровь. Как глупо. Ты такая беспечная. А как ты сходила с ума? За этим было весело наблюдать. Вы же в курсе, что ваша королева безумна, да? Она собрала по частям всю свою семью, превратив их в уродливые скелеты, и жила с ними? Стан, там была твоя мать, и я уничтожил её. Мой отец убил её, а я уничтожил, растоптав её кости. И я делал это с удовольствием, слыша твои крики, Флорина. Я напичкал тебя наркотиками, чтобы поиметь тебя. Я сделал это, тебе понравилось, не стесняйся признать это. Ты так стонала на моём члене. Ты обожала его, как настоящая королевская шлюха. Но не беспокойся, тебя научат быть идеальной шлюхой. Кто-нибудь из моих людей тебя заберёт и сделает очень послушной.
Меня сейчас стошнит от его слов, пропитанных ядом. Унижение, которому он подверг меня в этот момент, означает истинную потерю власти. Я так доверяла ему. Я так волновалась за него и верила ему. Я… любила.
— Примешь своего короля, Флорина? Примешь меня? Признаешь мою власть?
— Нет. Я отвергаю жестокость в твоём гнилом сердце. Я отвергаю твоё требование и твою веру. Я отказываюсь от принятия твоего правления, ибо ты, действительно, безумен, как и твои последователи. Вы напали на нас. Вошли на нашу землю и растоптали невинных людей. Вы вырезали семьи, которые не причинили вам вреда. Это ли поступки короля? Нет. Это поступки труса, коим ты и являешься. Ты, как и твой отец, делаешь всё исподтишка. Ты бесчестен, и в твоих венах кровь мерзкого, жестокого ублюдка, которому нет веры. Не верьте ему! Он врёт. Он никогда не даст вам свободу, о которой говорит. Я знала его родителей. Я знала его шлюху-мать, желающую поработить мужчин и женщин своей вагиной. Она была такой же лживой, как и он. Я знала его отца, напавшего на наши семьи во время свадьбы. Чёртовой свадьбы. На глазах у Создателя. Они убивали детей, младенцев и стариков. Они убили всех, убьют и вас. Поэтому хрен тебе, ублюдок. Я не принимаю твою власть. Ты ничтожество, как и твоя мать. Именно она была шлюхой. Знаешь, со сколькими она трахалась у меня на глазах? Я могу перечислить их по именам. Ты такой же. Пошёл ты на хрен. Гори в аду, Томáс! — произношу я и плюю в его лицо смесью крови и слюны. Он даже не дёргается, лишь прикрывает глаза.
— Гори в аду!
— Гори в аду!
— Гори в аду!
— Слава Монтеану!
— Гори в аду!
— Да здравствует королева Монтеану!
Я с болью смотрю на Стана и дядю, отказавшихся от Томáса и новой власти. И ещё несколько членов из совета остаются верны мне, как и некоторые из клана. И я горжусь этим. Горжусь, потому что если и умру, то не опозорила род Монтеану.