Страница 8 из 9
Эта сложность прекрасна, потому что в мире религии экспериментатор и то, над чем проводится эксперимент, – это одно и то же. Отсюда сложность, странность, непостижимость, нелогичность. Познающий и познаваемое в мире религии – одно и то же. В мире же науки познающий и познаваемое отдельны, в нем вещи четко разделены, разграничены. А в религии все сливается, плавится – даже познающий не может оставаться обособленным. Религия не дает знаний, отдельных от познающего, она дает переживание, не отдельное от того, кто познает, но являющееся самой его сутью.
Чтобы быть религиозным искателем, необходимо отбросить все философствование. Нужно отбросить все теоретические знания, потому что они являются помехой, блокируют поиск. Ваш поиск становится нечестным – он с самого начала становится отравленным. Как вы можете искать, если уже сделали выводы? Быть христианином и религиозным одновременно невозможно, быть индуистом и религиозным невозможно. Как можно быть религиозным, если вы индуист? Быть индуистом означает, что вы уже пришли к умозаключению, вы уже решили, что такое истина. И какой тогда смысл в поиске? Что вы будете искать? Все, чем вы будете заниматься, это поиск подтверждения, аргументов в пользу того, что вы и так для себя решили. А ваше решение может быть неверным, вообще невесть чем, потому что это решение не ваше, вы получили его от общества.
Общество очень заинтересовано в том, чтобы предоставлять вам решения, и не заинтересовано в том, чтобы вы стали сознательными и могли решать сами. Прежде чем вы станете сознательными, прежде чем начнется какой-либо поиск, общество напихает в вас всевозможные умозаключения, чтобы остановить этот поиск, потому что ищущий опасен для общества. Не ищущий удобен, не ищущий послушен. Он просто принимает приказы, заповеди и следует им. Он конформист, он традиционен. Как только вы набили чью-то голову верованиями, вы нагрузили его наркотиками. Верование – это наркотик. Он начинает верить и продолжает верить. Мало-помалу он начинает думать, что его верование – это его опыт.
Верование – это система гипноза. Вы твердите своему ребенку: «Ты индуист, ты индуист», водите его в храм, проводите его через религиозные – так называемые религиозные – ритуалы, церемонии, и постепенно он становится обусловленным идеей, что он индуист, что все, связанное с индуизмом, правильно, а не связанное с индуизмом – неправильно.
То же самое происходит во всех типах общества. Вы нагрузили ребенка наркотиками. Сам источник его сознательности оказался отравлен. И если вы во что-то верите, это начинает казаться истиной. Если вы начинаете во что-то верить, то находите всевозможные подтверждения тому, всевозможные аргументы в пользу этого. Вовлекается ваше эго. Это не только вопрос истины. Если смотреть глубже, то это вопросы «Кто прав? Ты или я? Как я могу ошибаться? Я должен быть прав». Так вы выбираете все то, что служит для вас подтверждением. Жизнь так сложна, в ней можно найти всевозможные вещи – что бы вы ни выбрали, что бы ни решили. Если вы пессимист, будете находить в жизни всевозможные аргументы в пользу пессимизма. Если оптимист, в вашем распоряжении тоже разные аргументы.
Верующий человек закрыт. Его окна и двери заперты, он живет будто в тюрьме. Он вынужден жить в тюрьме – если он откроет окна и двери, пробьется солнце, залетит ветер, начнется дождь, и, возможно, это потревожит его систему верований. Если со всех сторон будет просачиваться истина, он потеряет возможность защищать свои верования. Он вынужден скрываться от истины, жить в закрытом мире, без окон, чтобы ничто его не беспокоило, чтобы он мог спокойно продолжать верить. Это хорошо для общества, но очень опасно для здоровья индивидуальности.
Странно, что ученые-логики продолжают отрицать, что у человека есть внутренний мир. Они принимают внешнее, но отрицают внутреннее, принимают все вещи, что есть у них дома, и отрицают самих себя. Это просто нелепо, и так не может долго продолжаться. Все больше и больше разумных людей ищут внутреннее, потому что внешний поиск приводит к смерти – предельной смерти.
Внутренний поиск приведет вас к более глубоким слоям жизни и в конечном итоге – к вечной жизни, точно так же, как внешний поиск уже привел вас к смерти, потому что предметы мертвы. Изучение мертвых объектов и отрицание живого субъекта, который их исследует… Вы думаете, один объект может изучать другой объект? Это невозможно. Может ли один камень наблюдать другой камень? Может ли он исследовать другой камень?
Чтобы исследовать объективный мир, необходимо внутреннее сознание, субъективность. Эта субъективность и есть ваше сознание. Если объективная наука пришла к созданию ядерного оружия и готова уничтожить всю жизнь на Земле, превратить ее в чистую объективность без какого-либо субъекта, то, когда вы достигаете своего сокровенного существа, случается прямо противоположное: все обретает жизнь, сознание. Все бытие превращается в танцующую, поющую, радостную вселенную, а ваше видение ничем не ограничено, вы можете видеть то, что недоступно объективному глазу.
Я должен был сказать об этом, просто чтобы подчеркнуть тот факт, что уничтожение жизни на Земле станет величайшей потерей для бытия, потому что еще нигде оно не дошло в своем развитии до той точки, где Зорба может стать Буддой. Нигде больше бытие не расцветало до предельного раскрытия потенциала и до его трансформации в нечто настоящее.
Медитация и техники
Все техники могут быть полезны, но все они не совсем медитация, это только поиски на ощупь в темноте. Однажды вы что-то делаете и внезапно становитесь свидетелем. Однажды, когда вы делаете какую-нибудь медитацию, например Динамику, или Кундалини, или Кружение, внезапно оказывается, что вы продолжаете ее делать, но сами больше не отождествлены с ней. Вы сидите в молчании позади, просто наблюдая, – в тот день медитация случилась, техника больше не мешает и не помогает. Вы можете наслаждаться ею, если хотите, как упражнением; она в каком-то смысле придает сил, но в ней больше нет необходимости – настоящая медитация случилась.
Медитация – это свидетельствование. Медитировать значит стать свидетелем. Медитация – это вообще не техника! Вам покажется, что я противоречу себе, потому что продолжаю давать вам техники. Но в подлинном смысле медитация не техника; медитация – это определенное понимание, осознанность. Но вам нужны техники, потому что подлинное понимание очень далеко от вас; оно скрыто глубоко внутри, но все же очень удалено от вас. Прямо сейчас, в это самое мгновение вы можете его достичь. Но не достигнете, потому что ум непрерывно работает. Сейчас, сию секунду это возможно – и все же невозможно. Техники проложат мост через эту пропасть, они служат только таким мостом.
Таким образом, поначалу техники – это медитация, а в конце вы будете смеяться: техники – не медитация. Медитация – совершенно особое состояние, она не имеет ничего общего ни с чем другим. Но она случится только в конце; не думайте, что она случилась в самом начале, иначе пропасть останется без моста.
Усилие
Техники медитации предполагают действия, вам рекомендуется что-то делать – медитировать значит что-то делать. Даже сидеть в молчании – это что-то делать, даже ничего не делать – своего рода действие. Таким образом, на поверхностном уровне все техники медитации предполагают действие. Но в более глубоком смысле это не так, потому что, если вы достигаете в этих техниках успеха, действие исчезает.
Только поначалу медитация кажется усилием. Если же у вас она получается, усилие исчезает, все становится спонтанным, без каких-либо усилий. Если медитация получается, она не действие. В этом случае никакого усилия с вашей стороны уже не нужно: медитация стала для вас как дыхание, она остается с вами. Но поначалу усилие неизбежно, потому что ум не может ничего сделать без усилия. Если вы скажете уму не прилагать усилий, он сочтет это абсурдным.