Без обезьяны

Неандертальцы же создали какие-то зачатки искусства, до пас не дошедшие. Об их существовании мы догадываемся только по тому обстоятельству, что чудеса пещерной живописи, созданной чуть ли не первыми же Гомо сапиенсами, не могли возникнуть на голом месте.

И всё же для того, чтобы пойти дальше, неандерталец должен был стать Человеком разумным,

Первые десятки тысяч лет после появления современного человека он оставался во многом верен старой технике работы с камнем. Совершенствование тут ускорилось, но не настолько, чтобы сразу использовать прыжок вперёд биологической природы.

Примерно сорок тысяч лет, ходит Гомо сапиенс по Земле, и почти тридцать тысяч из них приходится на палеолит.

А потом — новая революция. Переход к неолиту. Три — пять тысяч лет, часть которых историки называют временем мезолита («среднего камня»).

В преддверии того, что историки зовут неолитической революцией, уже были изобретены копьеметалка, лук. Революции ведь начинаются не на пустом месте! А затем, в мезолите и начале неолита, человек обзаводится долотом и стамеской, он плавает теперь в выдолбленных стволах деревьев, превращённых в челны, ловит рыбу сетями и вершами. Но главное, человек из охотника и собирателя превращается в земледельца и скотовода. Глиняный горшок почти всюду на планете знаменует приход неолита. В поговорке «Не боги горшки обжигают» до сих пор слышатся восторг и гордость одного из первых гончаров.

А потом — стремительный технический взрыв, связанный и с совершенствованием металлургии, и с выведением новых пород скота, и с подбором новых сортов культурных растений, и с новыми способами обработки камня.

Техника неолита позволяет родиться на свет первым великим цивилизациям. Но только там, где земля сверхплодородна, где достаточно мотыги, чтобы её вспахать, а тёплый климат позволяет получать по два-три урожая в год. Египет, Месопотамия, Индия, Китай — полоса цивилизаций протягивается в это время по субтропикам и тропикам земли. Люди платят за возникновение цивилизаций дорогой ценой, — условием такого возникновения является разделение общества на классы. Появление государств даёт новую организацию обществу, благодаря которой удаётся использовать все возможности уже имеющейся техники. Но совершенствование самой этой техники вскоре замедляется.

Производительные силы — есть такой термин в экономике и философии. И есть ещё термин — производственные отношения. Сухие, скучные слова эти оборачиваются плугом и прядильным станком, всадником на неосёдланной лошади и быком под ярмом. Они выводят на арену истории иссечённых плетью рабов и фараонов в золотых коронах.

Изменения производительных сил, связанные со своего рода техническими революциями, ведут к изменениям производственных отношений, к революционным изменениям общества. Карл Маркс писал, что средства труда «не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд».

Изобретение и широкое распространение бронзы сначала способствовали власти угнетателей: стоила бронза дорого, могла принадлежать лишь членам господствующего класса и давала им преимущества, увеличивающие их власть. Нетрудно представить, как беспомощен воин с каменным топориком и ножом из обсидиана против грозного бойца с длинным бронзовым мечом, в доспехах из меди и бронзы. Но бронза была очень долго слишком дорога, чтобы изготовлять из неё что-нибудь, кроме оружия и украшений. Орудий труда из неё делали сравнительно мало.

Появление более дешёвого, чем бронза, железа увеличило число обладателей оружия. А главное, железо быстро стало материалом для орудий труда. Бронзовый топор был для крестьянина сокровищем. Железный — стал нормальной частью быта. Мотыги и лопаты, вилы и кирки из железа служили несравненно лучше, чем соответствующие им орудия из дерева, камня, кости и даже бронзы. Появился материал, давший возможность изобрести пилу и рубанок, а потом и ножницы для стрижки овец, а до этого (бедные овцы!) шерсть у них просто выщипывали!

Железная революция позволила создать государства народам, живущим не на столь тёплых и плодородных землях, как египетские и индийские.

На основе железа сформировались древнегреческие рабовладельческие демократии Афин и Фив. А развитие техники, в частности появление железных изделий во всех почти областях хозяйства, подготовило гибель рабовладельческих государств. В качестве причин их гибели называют множество обстоятельств. Но с марксистской точки зрения, на первое место надо поставить явления, связанные с ростом производительных сил, с их изменениями, которые властно требовали изменений и производственных отношений.

Использовав достижения железной революции, рабовладельческое общество не смогло развивать эти достижения дальше определённого уровня. Оно не было в этом и заинтересовано. До нас дошли легенды об изобретателе небьющегося стекла, которому правитель приказал снести голову. Об изобретателе подъёмного крана, которого император приказал щедро наградить, с тем чтобы само изобретение уничтожили. Это была не прихоть монархов, а защита своего общества, своего строя, в какой-то мере даже осознанная. И в то же время, подписывая смертные приговоры изобретателям и их делам, владыки подписывались и под смертными приговорами своим державам.

Историки знают много причин, по которым Восточная Римская империя просуществовала на тысячелетие дольше Западной. И среди них не на последнем месте — большая готовность соглашаться на технический прогресс.

Удобную конскую упряжь изобрели, как считают, в Средней Азии. Но римляне тоже кое-что изобрели по этой части. Однако усовершенствования не прививались. На смену прогрессу приходил застой.

Вопиющий пример — Древний Египет. Только высочайшая степень организованности, только умение управлять массами людей могли позволить создать пирамиды. Египетская цивилизация наилучшим, эффективнейшим способом использовала достижения техники, породившей эту цивилизацию неолитической революции. Но, приняв совершенные для своего времени формы, цивилизация в них и застыла. Великая держава, посылавшая своих данников — финикийцев на кораблях вокруг Африки, двигавшая многотысячные армии далеко на юг, запад, восток и северо-восток, Египет не смог не то что изобрести, а хотя бы быстро перенять у соседей обыкновенную колёсную повозку. Несмотря на то, что колесо в Египте знали и применяли, например, для передвижения осадных лестниц, по которым воины лезли на крепостные стены.

Довольно близкие соседи египтян, шумеры, в своей Месопотамии пользовались повозками с 3500 года до нашей эры. Понадобилась «всего» тысяча лет, чтобы эти повозки появились почти по всей Индии. А в Египте, для которого жители Месопотамии бывали то союзниками, то врагами и всё время — партнёрами по торговле, повозок так и не появилось на протяжении почти двух тысяч лет!

Да и впоследствии они появились на Ниле лишь потому, что на них ворвались в страну завоеватели. Бронза тоже «задержалась» на пути в Египет из Месопотамии — на целую тысячу лет.

Это отставание привело в конечном счёте к покорению Египта более молодыми рабовладельческими государствами, ещё сохранившими способность к развитию техники, — Персией, а потом Македонией.

Производительные силы Римской республики были развиты сильнее, чем в Древнем Египте. Но в сменившей республику Римской империи известны даже случаи прямого регресса целых отраслей техники. Например, работу животных, крутивших мельницы, начинают всё чаще выполнять рабы.

Мы привыкли связывать слово «культура» с поэзией и архитектурой, с живописью и музыкой. Если судить только по искусству, цивилизация Рима была неизмеримо выше, чем культура западных, северных и восточных варваров. Но слово «культура» на самом деле куда более ёмко. Разве в нашу культуру не входят трактора и научно-исследовательские институты?

Плуг — не менее замечательное творение человеческого гения, чем поэма Горация. Хорошо сконструированный плуг ещё и даёт возможность собрать с той же меры земли больший урожай, прокормить больше народу. А больше людей — больше и воинов.