День очищения

— Фу, как грубо, — поморщилась ведьма, убирая, наконец, палец с моего живота. — Мне нет до них дела. И до тебя нет. Ещё сутки, и вас не будет. Вон, идёт та, которую ты лишил девства. Хочет закрепить результат. Развлекайтесь и проваливайте, скоро настанет новый день. День Очищения. От вас.

Глава 30. Роберт Бармен

— Это же всё из-за завода? — спрашивает Швабра, пока мы неторопливо идём обратно.

Вокруг нас городские задворки, и, если обернуться, то никакого леса там не будет. Как говорят местные, «обманчивый рельеф».

— Наверное.

— Что же за дрянь они хотят сотворить?

— Мне пытались объяснить, но я не очень хорошо понял. Каждый раз я знаю ровно столько, сколько нужно, не более. Видимо, квантовая физика в минимальный набор не входит. Что-то вроде супервычислителя, позволяющего менять события постфактум, влияя на причины через их последствия.

— Зачем?

— Ради денег, наверное. Или власти. Впрочем, это два конца одной палки. Те, кто допускает другие мотивы, обычно слишком слабы и наивны, чтобы устроить действительно масштабную гадость.

— А зачем им отродья?

— Они делают эту штуку из них. Каким-то образом. Смерть как математическая функция.

— Поэтому их убивают?

— Сложно сказать, где тут причина, где следствие. Они говорят, что только пользуются результатом, но с учётом тезиса обратимости процессов всё не так просто.

— Выглядит мерзко.

— Обычное для меня зрелище.

— Слушай, а кровь им зачем?

— Наверное, через неё устройство связано с твоими одноклассниками. Кровь непростая субстанция.

— Угу, — задумчиво почесала нос Швабра. — Знаешь, я очень хочу нагадить им напоследок. Пусть у них ни черта не получится!

— Зачем тебе это?

— Может быть, тогда всё пойдёт иначе? Может быть, твоя миссия завершится досрочно, ты увезёшь нас всех отсюда и всё кончится хорошо?

— Мне кажется, это так не работает.

— Но ты же не знаешь точно?

— Я никогда не знаю точно.

— Я бы попробовала, чесслово. Ты же не против?

— Что бы я ни сказал, это станет правдой. Что бы я ни сделал, это станет верным.

— Тогда помолчи и не мешай.

***

Блонда с Говночелом в баре и лица имеют такие сложные, что сразу видно — провели время с пользой. Девушка раскраснелась, помада стёрта, причёска растрёпана, сидит в халатике. Панк имеет ошалевший вид от внезапно свалившегося на него счастья.

— Слы, чел, — сказал он хриплым шёпотом, когда подружки ушли в туалет приводить себя в порядок. — Ты не поверишь, рили.

— Пусть это останется между вами.

— Да, чел. Ты рили прав, чел, а я опять чуть не наговнял. Я постараюсь не наговнять. Я, блин, не знаю даже как постараюсь. Я за неё, чел, что угодно, вообще. Я в жизни таких не встречал, как она. Хрена с два я её заслужил, но я, блин, в лепёшку разобьюсь, чтобы снова не обосраться.

Швабра вышла обратно в новом платье и встала в свете висящей над стойкой лампы, слегка красуясь.

— Решила, когда ещё, как не сейчас, — пояснила она.

— Отлично выглядишь, — кивнул я.

— Да, жаба, рили кул, — подтвердил панк.

— У нас появилась идея, — сказала блонда. — Насчёт Завода. Скажите, Роберт, сколько крови можно взять, чтобы это было безопасно?

— У кого?

— Допустим, у меня.

— Чуть меньше пол-литра. Донорская норма четыреста пятьдесят.

— Всего-то?

— Больше уже опасно. Литр — почти смертельно.

— А те пробирки, в клинике, там сколько?

— Четыре миллилитра.

— Значит, я могу заполнить больше сотни!

— Вроде того, — подтвердил я, — а зачем?

— Они так не хотели, чтобы моя кровь попала в их устройство, так пусть там будет только она!

— Блин, блонди, — сказал озабоченно панк, — я не сильно вдупляю, но звучит как какой-то кринж. Рили крэйзи. Они чо, вампиры там, как в комиксах? Чел, вон, говорил, что вампиров не бывает.

— Что вы задумали? — спросил я.

— Хотим пробраться в клинику, — заявила решительно Швабра. — И подменить им столько пробирок, сколько успеем. Ночью там никого нет. Поможешь нам, Роберт?

— Ого, — удивилась блондинка, — «Роберт»? Не «босс»? Ночные купания пошли тебе на пользу!

— Отстань, — отмахнулась та. — Поможешь, босс? Это не нарушит твоей концепции «делать только нужное»?

— Что бы я ни делал, оно станет нужным, — пожал плечами я, — почему бы и не ночной налёт на клинику?

— Я с вами, пиплз, — вздохнул панк, — но если заметут, то с вас передачки в тюрягу. Я же, блин, под этим, чёрт его… залогом!

***

— Это проход в старые шахты, — сказал я, открывая ворота. К счастью, их так никто и не запер обратно. — Но, если пойти в эту сторону, как мне сказали, можно попасть в клинику.

— И кто тебе показал эти задворки? — спросила Швабра, оглядываясь.

— Неважно. Уже никто.

— Блин, чел, ты рили стрёмный чел. Я говорил?

— Много раз.

— Блин, круто, что ты с нами, а не с ними. А то я тебя сцу.

Пробирок много, они надписаны, упакованы и явно предназначены для отправки. Честно сказать, я думал, что их давно пустили в дело, но, видимо, ждут финального запуска.

— Давайте, пока я не передумала, — сказала блондинка, садясь в медицинское кресло и пристраивая руку на подлокотник. — Страшновато всё же.

— Ты рили храбрая, — восхитился панк, глядя на неё сияющими влюблёнными глазами.

Я ввёл иглу в вену, показал, как менять вакуумные пробирки. Швабра пристроилась рядом на стуле с упаковкой пустых, а Говночел взялся переклеивать этикетки.

Я оставил их за этим занятием, велев не увлекаться, а сам пошёл дальше. Первое, что увидел, — спящего в коридоре на кушетке доктора. Похоже, он так и не уходил со вчерашнего дня. Заглянув в палату, понял, почему — все стационарные кровати заняты, а несколько школьников лежат на складных. В остальных то же самое. Похоже, Депутатор времени зря не теряет. Сложно сказать, насколько его спасательная активность конструктивна, но он иначе не может, а значит, делает то, что нужно. Почти как я.

Подростки перевязаны, в пластырях и бинтах, резко пахнет антисептиками — видимо, сюда попали самые пострадавшие. Даже под снотворным руки их дёргаются, глаза мечутся под закрытыми веками, некоторые глухо постанывают.

Я тихо прикрыл дверь, оставляя их судьбе. Какова бы она ни была.

Внизу, в приёмном, хлопнула дверь, затопали ноги, раздались раздражённые голоса.

— Устроили тут приют для отбросов, — выговаривает кому-то Директор. — Почему Завод должен за это платить? Выкинуть их, и всё! Пусть полицейский их сам лечит, если ему хочется! Зачем сюда тащить?

— Сюда он несёт только сильно раненых, — отвечает ему незнакомый голос, — тех, кто может ходить сам, собирает в школе. Там уже полно народу.

— Это нам не помешает? Ну, в запуске?

— Научный отдел говорит, что нет. Отродья так или иначе умрут, а какие именно — нам без разницы. То, что он собрал их в кучу, может быть, даже и к лучшему. Расчёт ускорится.

— Где этот чёртов доктор? Где образцы?

— Доктор где-то здесь, а образцы в лаборатории. Они уже подготовлены, осталось загрузить в машину. Через полчаса подойдут лаборанты, заберём, не волнуйтесь.

— Если бы вы знали, что стоит на кону, то тоже бы волновались. Тащите сюда доктора! Чёртов чужак, как он мне надоел…

Я осторожно обошёл спящего врача и вернулся в лабораторию, заперев на всякий случай за собой дверь.

— У вас полчаса, а то и меньше, — предупредил я.

— Босс, мы не успеваем! — нервно сказала моя уборщица.

— Я вам не городской фонтан! — возмутилась блонда. — Я не могу быстрее!