Страница 60 из 93
— Ты не кончишь, пока я не буду внутри тебя.
Каждый дюйм меня ползал и умолял об освобождении.
Ложась рядом со мной, Артур обхватил сильной рукой мой живот и притянул меня к твердым мышцам своего тела. Моя спина к его груди. Моя мягкость против его твердости.
Я вздрогнула, когда он прижался своей пульсирующей эрекцией к моей пояснице.
— Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, Лютик. Я докажу тебе, что могу любить тебя, используя тебя. Что я могу доверять тебе, объезжая тебя. Что могу в тебя поверить.
Я застонала, когда его рука пробежала по моему бедру, хватая его и отводя назад, чтобы переплести со своим.
— Возьми меня, — пробормотала я.
Я извивалась, моя киска пульсировала.
Раздвинув мои ноги, он двинул бедрами и сжал свой член кулаком, направляя его в меня.
В тот момент, когда его кончик вошел в меня, я стиснула зубы и боролась с безжалостным оргазмом.
— Не кончай. Еще нет, — приказал он, вонзив в меня скользкий член. — Не. Смей. Кончать.
Я перестала ощущать, как кипела моя кровь, как чесалась кожа, и как мой разум жаждал свободы. Я сосредоточилась только на толщине, растягивающей меня. Ошеломляющий восторг от принятия моей второй половинки в свое тело.
Он был тем, чего я жаждала. Его язык был идеальным блюдом, но это… это было основное блюдо и десерт в одном флаконе.
Прижимая меня к себе, Артур вошел в меня, перекатывая с бока на живот. Мои руки раскинулись. Я простонала, кусая подушку, когда он толкался в меня. Его толчки были медленными, затем быстрыми, набирая скорость все быстрее и быстрее.
— Боже, ты прекрасно ощущаешься, — проворчал Килл.
Одной рукой он сжал мое бедро, удерживая меня в заточении под ним, а другой — обхватил мой затылок.
Примитивный способ, которым Артур держал меня, распахнул шлюзы, и я кричала все громче и громче с каждым толчком. Я не могла пошевелиться. Могла брать только то, что он давал. С каждым ударом Килл исполнял свое обещание.
Он прикусил мое ухо. Его дыхание обожгло мою кожу.
— Кончай. Мне нужно, чтобы ты кончила, — Артур мощно вошел в меня. — Сейчас, Клео. — В его голосе не было контроля.
Он как скала не давал мне повода спорить. Я была в ловушке. Он был надо мной, вокруг меня, внутри меня. Он был мной. Я была им.
Мой оргазм будет его. Мы бы делились своим освобождением, как тела, взрывающиеся в космосе.
Его рука скользнула по моей груди и ущипнула мой клитор.
— Я сказал, что ты должна кончить.
Я застонала, когда его пальцы начали выводить идеальные круги, противореча его быстрому темпу.
— О, боже. Да, не останавливайся.
Мое тело оставило попытки понять, на чем сосредоточиться. Я перестала сдерживаться и предалась неизбежному возгоранию.
Я закричала, когда интенсивный оргазм пронзил мое тело. Моя киска сжалась от разрушительного давления. Корабль, которым я стала, снова и снова разрушался, разбиваясь о его шторм.
Это было потрясающе. Меня парализовало.
Я превратилась в лужу беспорядка.
Артур простонал:
— Черт возьми!
Его ритм потерял совершенство, и Килл перестал заниматься любовью и стал безжалостно трахать меня.
Мой оргазм только усилился и продолжился. Я разбивалась сильнее, зная, что даже когда он использовал меня, он поклонялся мне. Его жестокость и жажда горели правдой.
— Блять, да.
Его освобождение вспыхнуло глубоко внутри меня. Его удовольствие звучало в моих ушах.
Снова и снова Артур изливался внутрь, и я принимала каждую каплю. Я больше не была кораблем, плывущим по его приливу, я утонула и поглотила его вслед.
К тому времени, как мы открыли глаза, мы оба были липкими от пота и перегревались в лучах солнечного света, струящегося через окно.
Медленно мы разжали пальцы ног и с тихим вздохом развалились в стороны.
— Я верю тебе, — пробормотала я. — Десять тысяч раз, я тебе верю.
Артур усмехнулся, прижимая меня к себе. Его тепло обхватывало меня, и я никогда не чувствовала себя настолько защищенной и довольной.
— Ну наконец то, — он ткнулся носом мне в ухо. — Все будет замечательно. Вот увидишь. Как только я отомщу и со всем разберусь, все будет кончено.
Тень упала на мое сердце, и никакое количество солнечного света или любви не могло ее уменьшить. Но так ли это? Найдем ли мы счастливый баланс? Исчезнут ли его головные боли, и он останется невредим?
Мой взгляд упал на серебряную нить «СОБСТВЕННОСТИ КИЛЛА» на моей куртке, брошенной на пол. Она блестела на солнце. Я погладила его предплечье, все еще прижатое к моей груди.
— Я надеюсь на это, Арт. Я действительно надеюсь.
— Это наш новый старт, Лютик. Вот увидишь.
Я вспомнила ту ночь, когда приехала. Битва, торговля людьми. Наше воссоединение не было идеальным, но мы преодолели эти трудности. Мы сделаем так, чтобы все, что принесет будущее, тоже сработало.
— Я так люблю тебя, Арт.
Он втянул воздух, поцеловав меня в висок.
— То же самое, Клео. Я всегда любил тебя и всегда буду любить.
Глава двадцать четвертая
Килл
Что мне было делать?
Я наконец-то достиг совершеннолетия, чтобы быть принятым в Клуб. Я дал клятву, надел свою жилетку и пообещал подчиняться Торну Прайсу как президенту. В мою честь устроили вечеринку. Однако позже, когда мужчины потеряли сознание от алкогольного опьянения, мой отец напомнил мне об одном важном пункте. Клуб был первым. Клуб был моей жизнью. Но я был лазейкой, потому что мой отец был кровным и требовал абсолютной верности — недоступной даже моему президенту.
— Килл, шестнадцать лет.
— Они здесь?
Грассхоппер поднял голову, когда я вошел в Клуб. Я чертовски много потратил времени на то, чтобы Клео осталась дома, но я, наконец, смог убедить ее, что мне нужно закончить кое-какое дело, и это будет чертовски скучно.
Я солгал, чтобы удержать ее.
Наличие ее в моей жизни было олицетворением экстаза, но я не мог позволить, чтобы она знала все.
«Хотя ты обещал, что расскажешь ей».
Нахмурившись, я отогнал эти мысли. Клео умоляла пойти со мной, но ей не повезло.
Я знал, что она хотела присматривать за мной из-за моих головных болей, но это была та часть моей жизни, где я не хотел ее видеть.
Жажда мести.
Это была навязчивая идея одиночества. И должна оставаться этой навязчивой идеей.
Клео не понимала, не могла представить себе непреодолимое желание заставить моего отца заплатить. Казалось, она была довольна тем, что судьба или карма расправились с ним — даже после всего, что он сделал.
Она не верила в возмездие или плату за прошлые грехи.
Но я верил.
К счастью, так же как и Уоллстрит и «Чистая порочность».
— Ага, все, кого ты позвал. Всего десять.
Кивнув головой в сторону двери, ведущей в комнату для собраний, Грассхоппер добавил:
— Килл, мы прикроем. Все на своих местах.
Кивнув, я провел рукой по волосам. Это было нелегко, и у нас еще много работы, но все почти закончилось. Когда с моим отцом разобрались, все, на чем я должен был сосредоточиться, — это стать мальчиком с плаката мировой революции. Мой взгляд метнулся к увеличенным обложкам журналов. В течение многих лет Уоллстрит создавал мой «бренд». Посредством телевизионных и газетных интервью он убедил людей, обладающих деньгами и влиянием, знать мое имя. Поэтому, когда пришло время обратиться к их сети, наше послание распространилось повсюду.
«Я один из них, благодаря тщательно продуманным сценариям и фабрикации».
Я фыркнул. Для некоторых ведение войны с другим Клубом показалось бы более чем достаточным, чтобы оставаться занятым. Но для меня — это было ничто по сравнению с нашей основной стратегией.