Греши и страдай

Моя мышь щелкнула.

Компьютер издал звуковой сигнал.

И я, черт возьми, надеялся, что смогу вспомнить, как это сделать.

Глава двадцать третья

Клео

Сегодня он снова был злым.

Честно говоря, он был как чертово йо-йо. В одну минуту он позволил мне прикоснуться к нему, посмеяться вместе с ним, позволил мне приблизиться. В следующий раз он относился ко мне, как к холере. Он принижал меня перед своим отцом, игнорировал перед своим братом. Я не была дурой. Я знал, что Дакс ждёт своего часа. Но я просто хотела... чтобы все пошли к черту. Почему все не может быть просто? Почему мир не может быть безопасным?

— Клео, запись из дневника, двенадцать лет.

Мои соски покалывали под мягкой кожей. Волосы на руках встали дыбом, когда рукава обтянули мою обнаженную кожу. И мой живот сжался, когда я почувствовала аромат новой кожи и химических соединений, которыми ее покрывали.

Я никогда не надевала что-то настолько чувственное или строгое. Чувственное, потому что она объявила меня завоёванной, принадлежащей… любимой. И строгой, потому что это означало, что я была одной из них. У меня были обязанности, которые нужно выполнять, люди, за которых я несла ответственность, законы, которые нужно было уважать.

К счастью для меня, Артур всегда придерживался этой иерархии в моей жизни. Да, мы были равны, но я была счастлива, что он защищал и лелеял меня, потому что я делала то же самое в более иных способах. Он был мускулистым и дерзким, а я была как прохладный дождик после жаркого летнего дня.

Поглаживая надпись на груди, мое сердце сжалось.

Я сделала именно то, что сказал мне Артур.

Побежав вверх по лестнице, как нетерпеливая церковная мышь, я быстро приняла душ. После этого увлажнила кожу лосьоном, побаловала себя и прошлась голышом по комнате. Я позаботилась о том, чтобы прикроватные огни светились романтическим светом, и свернулась калачиком посреди кровати, одетая только в свою новую куртку.

И там я ждала… становясь влажной от предвкушения и задыхаясь от желания.

С каждым шорохом, который я производила, новая куртка посылала в мою кровь новую волну желания. Серебряная нить блестела, снова и снова напоминая мне, кого я любила.

Маленькая куртка сидела на мне идеально.

Поездка на мотоцикле Артура с собрания наполнила меня смесью радости и справедливости. Любой автомобилист, видевший, как мы проезжаем мимо, знал, что я не из их числа, — я не из обычного общества детей, живущих с девяти до пяти, — я была членом чего-то большего. Сестра, жена и другом для людей, которые понимали значение единения.

Логотип с черепом и абакой вселял страх в некоторых людей, заставляя их верить, что мы олицетворяем беззаконие и террор. Чего они не видели, так это большой семьи, и мне только что вручили ключи от их дома.

Я вздохнула, глядя в потолок.

«Сколько еще ждать?»

Я напрягала уши в ожидании любого звука его шагов по лестнице. Мои инстинкты обострились в ожидании любого намека на то, что он может быть рядом.

У меня возникло искушение спуститься, чтобы найти его — прошло сорок минут, а не десять, которые он обещал, — но что-то внутри меня заколебалось.

Я не хотела вмешиваться.

Проигрыш торговли сегодня днем ​​сделал с ним что-то, чего я не могла понять. И, к сожалению, впервые я ничем не могла помочь. Артур должен был это исправить. Он должен был смириться с любой травмой, которая его преследовала. Все, что я могла сделать, это быть рядом с ним, когда он исцелится.

Дом дышал вокруг меня, обнимая меня своими выкрашенными в белый цвет стенами. Так много воспоминаний уже было связано с этим местом: попытки убедить Артура в том, что я была девушкой из его прошлого. Страх быть проданной. Пустота амнезии.

Отголоски всего, что прошло, витали в воздухе, извиваясь и переплетаясь, ожидая новых воспоминаний, с которыми можно будет поиграть.

«И сегодня вечером я планирую создать новые воспоминания».

Я планировала сделать для Артура нечто такое, чего раньше никогда не делали.

Дверь спальни внезапно распахнулась.

Появился Артур.

Он был без ботинок, его ноги были босыми, когда он бесшумно двигался по ковру. Его глаза любовались моей наготой, и я умышленно изогнулась, позволив передней части моей куртки сдвинуться, открывая соски и плоть.

— Я скучала по тебе.

Его губы изогнулись, а глаза потемнели.

— Я вижу.

Не стесняясь, я немного раздвинула ноги.

— На самом деле, я очень по тебе скучала.

Цвет моей татуированной ноги выглядел почти кричащим на фоне белого покрывала на его кровати. Я была цветным пятном на простом облаке.

Килл не ответил, только смотрел. Не торопясь, он пил мои шрамы и чернила, снова заставляя меня чувствовать себя самой уникальной женщиной в мире.

— Тебя не было какое-то время. — Моя кожа раскалилась под его взглядом. — У тебя все нормально?

Я вздрогнула, когда вопрос повис между нами. Я не хотела продолжать преследовать его, но не могла перестать волноваться.

Я давно отказалась от попыток предсказать будущее — гадать, что произойдет завтра, на следующей неделе или в следующем году. Жизнь научила меня, что в считанные секунды все может пойти катастрофически неправильно. Но я также не была готова к тому, что хаос победит. Должна была быть какая-то структура, а травма головы Артура разрушала эту структуру.

Он справится.

Нам просто нужно было быть достаточно сильными, чтобы выдержать все триумфы и трагедии, которые приходились на нашу долю.

Артур провел рукой по темным волосам, убирая их с лица.

— Мне лучше, — он нежно улыбнулся. — Я вернул деньги, которые потерял сегодня утром. Так что да... я в порядке. — Его голос был до боли мягким. Если бы я не знала Арта, то поверила бы его словам. Но я знала Арта, и его тон говорил, что он все еще боялся.

Сев прямо, я приподнялась на колени.

— Могу я что-нибудь сделать?

Его глаза горели любовью.

— Ты делаешь это. Просто будучи собой, — Арт потянулся руками к поясу. — Я не мог и мечтать о большем. — Взгляд Килла задержался на внутренней стороне моих бедер, когда его пальцы расстегнули пряжку, а затем пуговицу на ширинке.

Я перестала дышать.

Вокруг нас разразилась электрическая буря, покалывая мою кожу головы.

Опустившись на четвереньки, я подползла к изножью кровати и остановилась перед ним. Поманила его пальцем, Артур повиновался и встал на расстоянии прикосновения.

Мы не разговаривали, когда я потянулась и взяла его за руку.

Его кожа опалила мою.

Артур втянул воздух, превращаясь в камень.

— Клео…

Покачав головой, я разжала его хватку.

Его большая грудь приподнялась, а руки опустились по бокам.

Тишина окутала нас, как одеяло, когда я приподнялась на коленях и провела руками по его груди. Теплый хлопок его футболки контрастировал с прохладой жилетки, мышцы напряглись под моими пальцами.

Мы подходим друг другу.

Мое сердце екнуло.

На нас была одинаковая эмблема. Идеальное зеркальное отражение. Я была навсегда отмечена его защитой и преданностью.

Не отводя от него взгляда, я прикусила губу и стянула тяжелую кожу с его плеч. Плотный материал соскользнул вниз по его рукам, зацепившись за большие ладони.

Его губы приоткрылись, когда я потянула его руку вперед, осторожно освободив его, так что жилетка упала на пол.

Мы вздрогнули от мягкого шлепка кожи по ковру — звук, казалось, доносился до нас и ласкал нас с голодной жадностью. Наше дыхание участилось, когда я проследила за контурами его груди. Выпуклости, углубления, впадины и рельефы. Каждый его дюйм непроницаем.

Мой рот наполнился слюной, опьяненная его совершенством. Его щетина, длинные волосы, то, как его глаза блестели.