Греши и страдай

— Как нельзя лучше.

Отогнав свои болезненные мысли, я удовлетворенно вздохнула. Прошло еще время; мы оставались неподвижными в небытии, загипнотизированные огнем, и погружались в колыбельную безопасности и безмятежности.

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Артур.

Я лениво улыбнулась, разглядывая примятую траву, выброшенные салфетки и разбросанные бутылки вокруг ревущего открытого огня. Большинство мужчин были пьяны. Да и женщины тоже. Но не было ауры насилия или подозрительности, как в случае с «Кинжалом с розой». Никакой ревности или негодования.

«Я просто надеюсь, что они все выживут, что бы ни случилось».

— Я думаю, как я счастлива. Здесь, с тобой, — я повернулась к нему, и прижалась губами к его губам в нежном поцелуе. — Я так по тебе скучала, Арт.

Его глаза стали темно-зелеными, в них вспыхнуло вожделение.

— Я тоже по тебе скучал.

От алкоголя в крови у меня в глазах появилась романтическая дымка, и я снова обратила внимание на собравшихся. Стулья были отодвинуты от столов и расставлены вокруг огня. Женщины сидели на коленях своих мужчин, их руки, обнаженные из-за жары Флориды, оплетали их шеи. Была видна привязанность: розовые пряди соединяли хулиганов с их половинками.

Жилетки были сняты и оставлены на спинках стульев, другие валялись на столах. Оранжевые отблески костра прочерчивали трафареты на их татуированной коже, отмечая всех нас своим теплом.

— Это отличная компания, — сказал Артур, поднося пиво к губам. От звука его глотания меня охватила дрожь желания. Как бы ни было восхитительно сидеть весь вечер у него на коленях, есть кусочки мяса из его пальцев и делить с ним тарелку десерта, меня мучило желание.

Я была не только очарована этим мужчиной, но и потрясена, влюблена, а главное - восхищена им. Мне нужно было, чтобы он был обнажен. Я нуждалась в нем над собой, внутри меня, обнаженном для меня — чтобы я, наконец, смогла раскрыть все грани того, кем он был.

«Он мне нужен, потому что все это... это мимолетно». Мы были в эпицентре бури — нас хлестали невидимые ветры, которые только и ждали, чтобы сорвать наше счастье.

— У них хороший лидер.

Мой взгляд упал на Грассхоппера. Он развлекал нас плохой игрой на гитаре, ужасными текстами и ужасными историями о привидениях, когда мы все погрузились в пищевую кому у костра.

Теперь он сидел один.

Не имея пары, Хоппер был одним из немногих одиноких мужчин, сидящих в ореоле дыма, курящих сигареты и пьющих пиво. Его длинные ноги были расставлены перед ним, каблуки его черных ботинок впивались в сухую землю. Несмотря на свое одиночество, Хоппер казался счастливым. Его взгляд был теплым и слегка остекленевшим, когда он рассматривал свой Клуб.

— Какая у него история? — спросила я, глубже вздохнув в объятия Артура.

— Хоппера?

Я кивнула.

— Кроме того, что он родственник человека, который вызволил тебя из тюрьмы.

Засмеявшись, Артур пересадил меня повыше к себе на колени. Тепло лижущего пламени медленно превращало спиртное в моей крови в успокоительное. Клубничный дайкири, который приготовила Мелани, приглушал шум и свет, делая все происходящее похожим на сон.

— Джаред верный, верный и трудолюбивый, — Артур допил пиво, поставив пустую бутылку на землю. — У него были женщины, но никто не задерживался.

— Почему нет? Он красивый, хорошо говорит, занимает хорошее положение.

«Не говоря уже о богатой семье».

Быть сыном Уоллстрита означало, что он унаследует многое. Если, конечно, Уоллстрит успел спрятать свои активы до того, как попал в тюрьму.

Артур пожал плечами.

— В то время я думал, что у него может быть та же проблема, что и у меня: разбитое сердце в прошлом и нежелание двигаться дальше.

— Ты больше так не думаешь? — я подпрыгнула, когда пальцы Артура по-хозяйски переместились на мой живот.

— Нет, я так больше не думаю.

Я закусила губу, когда его пальцы медленно опустились вниз, дразня нежную кожу над моим поясом. Не говоря ни слова, Килл расстегнул пуговицу и просунул свою большую руку сквозь ограничения моих джинсов в мои трусики.

«О боже».

— Арт, что ты делаешь? — Мои глаза наполнились желанием, но от осознания того, что я выставлена напоказ, у меня чесалась кожа. Я попыталась остановить его руку. — Прекрати. Они видят.

Артура, похоже, это не волновало, его не трогали мои дрожащие пальцы.

— Я прикасаюсь к тебе, Лютик. И не собираюсь останавливаться.

Его член за моей спиной стал тверже, его рука была горячей на моем нутре.

— Но…

— Никаких «но». — Его прикосновение доминировало над моими нервами, заставляя подчиняться.

Я откинула голову на его плечо. Мои руки неохотно расслабились. Каждая часть меня напряглась, не желая выставляться напоказ, но не в силах бороться с ним.

— Хорошая девочка, — Арт втянул воздух. — Мне нравится, когда ты уступаешь мне.

— Я бы предпочла, чтобы у нас не было публики.

У меня не было выбора, кроме как позволить ему контролировать все. Однако я не могла отрицать то, как его собственническая хватка сжала мой живот… это… опьяняло.

В каком-то странном, шаловливом смысле мне это нравилось — мне нравилось показывать секреты.

— Они не смотрят. Кроме того, прикасаться к тебе на публике — это чертовски горячо.

Моя сердцевина сжалась и запульсировала от желания. Я изо всех сил старалась оставаться в этой вселенной и не ускользать из-за его магического прикосновения.

«О чем мы говорили раньше?»

Продолжить разговор было непосильной задачей, но я старалась.

— Грассхоппер. Мы говорили о Грассхоппере.

Артур усмехнулся, и его прикосновения стали еще глубже.

— Если ты не заметила, я действительно не хочу больше говорить о Хоппере.

Мой рот приоткрылся, когда он толкнулся бедрами к моему позвоночнику.

— Я хочу поговорить о том, какая ты чертовски вкусная, — он нежно лизнул мне горло. — На самом деле, я бы предпочел, чтобы это был мой язык между твоими ногами, а не только моя рука.

Я сглотнула.

— Ты играешь нечестно.

— Кто сказал что-нибудь об игре, Лютик?

Мои глаза закрылись. Костер потускнел, собрание исчезло. Это были только я и он, и дразнящее ощущение.

Я раздвинула ноги, приглашая его взять еще. Мое сердцебиение участилось, когда я открыла глаза.

«Люди могли увидеть».

Покраснев от того, что я сделала что-то запретное, я выпалила:

— Но ты же сказал, что не думал, что его одиночество — это горе. Я хочу знать, что ты думаешь об этом.

Мне было все равно. Я просто не могла слишком увлечься, иначе мы бы занялись сексом прямо там, у костра.

Артур простонал:

— Боже, ты решила меня отвлечь. — Его бедра сжались подо мной. — Хорошо, я думаю, он просто еще не нашел своего лучшего друга, вот и все.

Я втянула воздух, когда его пальцы потянулись ниже, нежно коснувшись моего клитора.

— Мужчине нужна женщина. Мужчине нужно трахаться, любить и защищать, но ему также нужен равный человек. А ты не найдешь равного без уважения. И уважение можно получить только в том случае, если у тебя есть дружба.

Мое дыхание прерывалось, когда Артур гладил меня.

— Вот почему я был в полной заднице, когда думал, что потерял тебя. Ты умерла. Ты забрала больше, чем просто любовь — ты забрала принадлежность, дом… доверие. Я видел, насколько хорошими могут быть партнерские отношения с нужным человеком. Я ни за что, черт возьми, не смог бы остепениться после тебя.

Мое сердцебиение звенело, как церковный колокол, рассеивая паутину и привидения и навсегда заполняя дыру внутри меня.

— Ты действительно знаешь, как тронуть девушку.

Арт прикусил мое ухо.

— Я бы сказал, что ты довольно быстро таешь, Лютик. — Его пальцы работали быстрее. — Ты мокрая, и это чертовски заводит меня.

Я не могла отрицать, что обожала его прикосновения, но не могла избавиться от нервозности, связанной с выставлением напоказ.