Дорогой профессор

Отвращение. Ненависть к самой себе. Вина. Злость. Разочарование. Беспомощность. Беспокойство.

Отрицательные эмоции – вот, что я записывала в свой дневник. Это был мой личный способ выпустить пар, а лучше всего было то, что когда я закрывала тетрадь, весь негатив оставался на страницах. Чернила высыхали и впитывались в мягкую бумагу, забирая мои хреновые ощущения вместе с собой. Было что-то в изливании их на бумагу, благодаря чему я ощущала себя легче. Мне казалось, я могу взлететь.

Думаю, это потому что слова - самая могущественная штука в мире. Неважно, были они сказаны или написаны, произнесены шепотом или с надрывом... Они могли покалечить, сожрать изнутри и разрушить так же легко, как поднять вас вверх, воодушевить и успокоить. Даже если эти слова существуют лишь в вашей голове.

Мои эмоции существовали лишь в моей голове, облекаясь в слова, они разрушали меня изнутри, пока в один краткий миг не переходили в форму чернил на бумаге, где их губительный эффект трансформировался в странно успокаивающий.

Я ненавидела слова.

Когда моя рука порхала над страницей, выводя буквы свежими влажными, блестящими на свету чернилами, я осознавала, как сильна была эта ненависть. Слова были написаны и не исчезали никуда, даже если вы сожгли страницы тетради - они все еще существовали. Они могли существовать в любой форме, даже в виде обугленного черного пепла.

Я бы хотела превратить в данную форму и контракт, что лежал на столе рядом со мной.

Сжечь его. Я желала, чтобы каждый дюйм идеально белой бумаги с ровным черным текстом поверх нее горел в огне. Однако понимала, что это не отменит произошедшее. Это не разрушит соглашение, разве что даст мне ощущение некого облегчения.

Мне хотелось сжечь этот договор так же, как сейчас он сжигал меня изнутри. Словно у него были глаза, пронизывающие насквозь своим взглядом. Как же ужасало и нервировало то, что маленькая стопка бумаги могла сотворить со мной такое. Неодушевленный предмет так сильно мог влиять на живое дышащее создание.

Я ненавидела это. Хотела порвать его. Выбросить. Растоптать. Убить. Сжечь. Заколоть. Скомкать.

Хотела убедиться, что он больше никогда не будет существовать снова.

Но контракт был неоспорим, и это, наверное, было худшим во всей ситуации. Не было возможности сделать обманный маневр. Я прочила и уяснила все пункты еще в классе истории. Китон полностью объяснил мне каждый пункт. Что написано пером, не высечешь топором, и если уж говорить на чистоту, в этом была логика. Несмотря на его более ранние высказывания о желании получить меня, все настоящее было изложено в контракте. Слово "нет" имело под собой смысл, его должны были понимать и уважать. У меня было право вето на что угодно, что меня не устраивало.

Но так как в повседневной жизни я работала девочкой в эротическом чате, то немногое реально могло выбиваться из моей зоны комфорта.

И тем не менее, я разрывалась на части. Последние два часа металась взад-вперед, размышляя, стоит ли сказать ему, что находилась в припадке безумия и не была адекватна, когда подписывала эти документы. Это была бы приемлемая отмазка, верно? Я ведь могла дать задний ход? В самом контракте было сказано, что у меня есть сорок восемь часов на это.

Мне просто нужно было написать ему письмо с отказом.

Думаю, именно поэтому последние тридцать минут я и просидела, глядя на открытую страничку своего почтового ящика и форму для нового письма.

Итак, почему же я все-таки не могла этого сделать? Я не знала. Хотела бы знать. Хотела набрать его адрес в графе "Кому", а в строке темы написать "Да пошел ты на хрен" и рассказать, куда он может засунуть этот контракт.

Но почему-то мои пальцы так и не прикасались к клавиатуре.

Они так и не коснулись клавиш еще минут десять. Одна рука замерла над клавиатурой, а вторая писала в дневнике все то, что уверена, было полной бессмыслицей, по большей части так точно. Это были несвязные речи сумасшедшей девочки из эротического чата. Если бы я когда-то решила написать книгу, то назвала бы ее именно так. Несвязная речь сумасшедшей девочки из эротического чата.

Спустя еще несколько минут мое правое запястье оторвалось от стола и всех этих записей, и я закрыла ноутбук. Бланк электронного письма канул в лету, как только экран погас, и я почувствовала себя слишком уставшей, чтобы даже думать об этом.

Ручка выпала из моей руки, покатилась по столешнице и упала на пол, отпрыгнув в другой конец комнаты. Не снимая своих удобных шортиков и майки, я прямо так заползла в кровать.

Свет в комнате все еще был включен.

Но меня и это не волновало.

Выходные пронеслись под слоганом нерешительности и сожаления. Я писала "пошел ты на хрен" письмо по десять раз ко дню и каждый раз в результате его удаляла. Думаете, это было слишком безумно, нелепо и слишком в стиле что-ты-на-фиг-творишь? А оно никогда и не казалось мне правильным. Даже когда я удаляла из письма каждое матерное слово, то все равно не могла его отправить.

Ставлю все свои сбережения на то, что причиной тому было следующее - каждый раз, как я закрывала глаза, поцелуй Китона живо расцветал в моей памяти.

Вот почему бланк нового письма все еще был открыт на одной из закладок, когда я закрыла очередное окно приватного чата, после окончания шоу.

Экран стал белым, и я нажала на крестик в углу вкладки, игнорируя вкладку с ненаписанным письмом. Это было последнее мое выступление в эротическом чате на этой неделе, и сейчас, в вечер субботы, у меня наконец появилось время подумать.

Я завернула вибратор в полотенце на кровати, чтобы позже его помыть, и схватила халат. Свежее полотенце, которое только что использовала, чтобы вытереть себя, валялось на столе, так что, направляясь в ванную, я прихватила и его. Закрыв за собой двери, включила кран горячей воды.

Пар почти моментально наполнил комнату, как только горячая вода хлынула на пол душевой, и я сняла халат. Повесив его, развернулась, глубоко и тяжело вздохнув. Вошла в душевую, и этот вздох превратился в стон, так как горячая вода обжигала кожу.

Это было так приятно.

Я не переключала кран еще минуту, позволяя воде опалять мою плоть, и только затем уменьшила температуру. Каждый литр воды, стекающий по моей спине, ощущался, будто тиканье часов, каждый тик которых, делал меня на шаг ближе к невозможности дать заднюю в деле с этим контрактом.

Мне не нравилась эта неопределенность. Она травила меня. До этого я была почти одержима своим расписанием. Я знала, где и когда собираюсь быть, и это было просто. Это служило балансом между учебой, работой и личной жизнью. Планирование было моим лучшим другом - следующим после моего журнала, конечно.

Сейчас же я понимала, что оно станет для меня совершенно бесполезным, так как отныне я стану девочкой по вызову.

Помыв голову и тело, наконец вышла из под струй горячей воды. Завернулась в пушистые полотенца и побрела обратно в комнату. В доме царило зловещее спокойствие, но когда я остановилась у двери своей спальни, то услышала отчетливый звук стона.

Должно быть, у кое-кого сейчас как раз смена в чате.

Я влетела в свою комнату и захлопнула двери. Чем скорее я смогу воспользоваться Spotify (музыкальный стрим сервис), тем лучше. С чрезмерным энтузиазмом открыла ноутбук и сразу же кликнула на ярко-зеленую иконку. Еще один стон донесся из-за стены - да пошло оно все. Вот поэтому я и старалась уходить из дома, когда Лу устраивала свои шоу. У нее был громким не только храп, но и все другие чертовы звуки.