Страница 84 из 84
Что на это сказать? Это были годы махрового застоя. С трибун гремели победные речи, а деревня дышала на ладан. Писать и тем более печатать произведения о реальном положении дел попросту было нельзя. Между тем именно такие книги, изредка пробиваясь к читателю, пробуждали его от убаюкивающей эйфории. Хоть и не говорилось на обсуждении о подобной направленности романа «Куштиряк», но с молчаливого согласия более опытных членов редколлегии он был одобрен и вскоре увидел свет на страницах журнала.
И все же мне думается, что еще не сказано о том, что «Куштиряк» в нашей литературе был одним из первых произведений, готовивших нынешнюю перестройку. Кроме того, роман этот подтвердил, насколько внимателен писатель к скрытым в глубинах жизни процессам. Живя в Москве, он не теряет связи с родной республикой, со стихией народной жизни, хорошо знает деревню и ее людей.
Нас, писателей, близких по возрасту к поколению А. Хакимова, всегда восхищало, насколько хорошо знает он тонкости родного языка. Помню, как однажды в Москве в дни съезда писателей РСФСР я с интересом слушал беседу между ним и Гали Ибрагимовым, автором исторического романа «Кинзя»: они с увлечением обсуждали особенности древнего башкирского языка, выясняли названия предметов быта и вооружения, вспоминали полузабытые понятия, обычаи и верования. Это был период, когда А. Хакимов работал над романом «Кожаная шкатулка» и находился весь во власти прошлого, в поисках затерявшихся следов своих далеких предков. События романа происходят в конце XIV века, в пору заката былого могущества Золотой Орды. Никто еще из башкирских писателей не заглядывал до него в те дали нашей истории.
Но, думаю, успеху А. Хакимова в первом же историческом романе сопутствовало не только горячее желание восстановить утерянные звенья народной жизни, хотя это тоже очень важно. Большим подспорьем ему служили, несомненно, и хорошее знание устно-поэтического творчества, и накопленный к тому времени писательский опыт, и владение методами научно-творческой работы. Не сомневаюсь, что тревожная мысль писателя об утере нынешними поколениями исторической памяти, стремление пробудить в них гордость за свое героическое прошлое и тем самым укрепить их веру в будущее делают романы А. Хакимова созвучными нашим нынешним непростым заботам.
Спустя несколько лет нам посчастливилось прочитать еще один исторический роман писателя — «Плач домбры», ставший первой частью дилогии. Здесь мы встретились с легендарным поэтом-сказителем по имени Хабрау и его соратниками — мудрыми предводителями народа, бесстрашными воинами, борющимися за объединение разрозненных, нередко враждующих между собой башкирских родов, против засилья Орды и предателей интересов родного края. В этой непримиримой схватке с силами зла Хабрау и его единомышленники набираются государственной мудрости, и этот суровый опыт, находя отражение в крылатых песнях поэта, становится достоянием слушателей, учит их добру, зовет к единству, готовит будущее.
До этого Хабрау жил в народных легендах и сказаниях, в его сохранившихся песнях. Теперь благодаря роману «Плач домбры» наш древний поэт пережил свое второе рождение. Оказалось, что он очень близок нам. Его опыт, его слово обогащают духовный мир сегодняшних людей...
Ставя исторические романы А. Хакимова выше других его произведений, я тем не менее сознаю, что этот подход может оказаться односторонним и субъективным. И действительно, читаю теперь новый роман писателя «Млечный Путь» и чувствую, как завораживает меня его напряженный внутренний ритм, как волнует заключенная в нем горькая правда нашего времени. Пусть читатель сам оценит это непростое произведение. Да и цель моя была в другом: еще раз сказать, что работает в литературе прекрасный писатель Ахияр Хакимов, выразить свою радость, что книга эта обретает ныне читателей далеко за пределами Башкирии и становится фактом всесоюзной литературы.
БУЛАТ РАФИКОВ