Страница 27 из 30
— У нас мало оружия! — вздохнул Осьмар Васька.
— Оружие будет! Подпоручик обещал… Быть войне! Я сказал!
О войне говорили вчера и подпоручик с русским человеком, посланником, появившимся на днях из-за Урала, долго, горячо спорили, сидя у костра, который они разожгли на улице. А Сава оказался недалеко и всё слышал.
— Это же верная смерть! — говорил приезжий. — У нас мало сил. Не время для стычки. Всюду проникли красные.
Выслушав его и глубоко вздохнув, подпоручик, в свою очередь, сказал:
— Рано или поздно — будет война. Наша работа в медвежьих углах не пройдёт даром! Да и надо воспользоваться несчастьями дикарей! Вишь, они как недовольны колхозами, школами. Думают, что оспа идёт от красных. Непростительно было бы упустить этот момент.
— О-ох! — вздохнул приехавший.
— Да ты не боишься ли смерти?
— Боюсь.
— Не бойся, друг, чем бы это ни кончилось, мы с тобой всё равно ускользнём. И всему миру расскажем о недовольстве дикарей Севера красной заразой!! — Потом, хлопнув приезжего по плечу и глядя в горы, подпоручик продолжал: — Полярный Урал — неприступная ледяная крепость в ледяной пустыне. Да и мы с тобой считай что находимся в крепости. Это старое мансийское городище. В таких укреплённых городищах годами пряталась княжеская семья с воинами в стародавние времена, когда дикари вели войны с пришельцами. Дикари городище называют Медным, неприступным. Оно, действительно, неприступное. По этим отвесным скалам не взобраться даже скалолазам. Да и узкий проход в пещеры, по которому с таким трудом пробираемся мы сами, надёжно закрыт и замаскирован. К тому же дикари чтут свои языческие обычаи и преклоняются перед этой пещерой как перед святыней. Никто из них без жертвоприношения и благословения шамана не посмеет войти сюда. Да и мало кто из простых охотников и оленеводов знает о существовании этого убежища. Ведь мы находимся с тобой на горе малых богов. Посмотри, кругом высокие горы. Кажется, там-то и прятаться от врагов, строить убежище. А городище вроде неприметно, если взглянуть со стороны. Стоит особняком, спрятанное от глаз.
Самое удобное место для таёжных богов: созерцают сверху свои владения, благодатные места для охоты, для обитания духов леса и людей северного сияния — так думали, видно, эти идолопоклонники.
Сава уже не раз собирался бежать из городища, но убежать было трудно. Кругом отвесные скалы. Он не знал, как поднимаются на эту гору люди. Его привели сюда с завязанными глазами.
Гора малых богов была не выше двухсот саженей. Но со стороны реки и озера невозможно было подняться на её вершину, окаймлённую кедрами и елями.
Теперь, в свободные минуты, Сава стал присматриваться, надеясь отыскать замаскированный выход из священного городища на горе малых богов…
С тоской смотрел мальчик на озеро, серебрившееся под горой. На белом просторе озера народу — тьма. Не раз Сава подсчитывал: не менее трёхсот воинов. (Не больше воинов бывало и в войске древних богатырей.) Одни из них строили укрепления, сгребая снег в кучу и поливая его водой, — получалась ледяная неприступная стена; другие учились стрелять из боевых винтовок и старинных луков; третьи просто маршировали под командой подпоручика…
— Раз-два! Раз-два! — раздавался в морозном воздухе голос подпоручика в золотых погонах. Он был в полной военной форме. Чуть выцветшая шинель на талии затянута ремнём. На ремне — кобура с наганом, на боку — сабля…
Особенно выделялись на офицере лайковые белые перчатки, чёрный лакированный козырёк сдвинутой набекрень фуражки и бледно-голубые нагрудники с двумя рядами пуговиц. На рукавах шинели выше локтя были нашиты странные знаки: череп, а под ним две перекрещенные кости. Всем людям знак был ясен: смерть!
Днём строили укрепления, ночью при свете костров маршировали, учились воевать. Соорудили на льду озера ледяную крепость, а на дорогах, ведущих к озеру, рубили засеки. На вершинах холмов запасали сухостой и смолу для сигнальных огней. Гонцы с трёхгранными стрелами давно ушли во все стороны тайги и тундры, но, кроме нескольких подкулачников да бывших купчишек, никто больше не пришёл в войско Железной Шапки.
— Всё равно — быть войне! — повторял Железная Шапка, важно расхаживая по огромному княжескому дому, едва не задевая притаившегося за очагом Саву. — Берёзов возьмём, Москва сама сдастся. Какую весть принесли гонцы с трёхгранными стрелами? — спросил он у Осьмар Васьки.
— Вести из тайги и тундры — дурные. Да вот и людей пришло немного.
Осьмар Васька стал подсчитывать, загибая пальцы, перечисляя имена бывших старшин, кулаков из ненецкого рода, коми-зырян да нескольких русских купчиков вроде купца Ивана.
— Возможно, купец Иван подпортил нам дело своей торговлей самогоном в стойбищах? — сказал, задумавшись о чём-то, Железная Шапка.
— Я думаю, Якса тоже тому виной, — зло сказал Осьмар Васька. — В последних камланиях он успокаивал людей, звал к миру, к согласию между ними. Не то старик с Журавлём сговорился, не то его, когда лечила, околдовала эта русская шаман-девка… Не принести ли его в жертву на страх остальным!
Саве сделалось холодно от слов Осьмар Васьки.
Стройный лес, зелёный старец,
Я тебе туманной ночью
Песню новую слагаю:
По кудрям твоим зелёным
Скачут с пышными хвостами
Ланги-белки и куницы,
И в полуночи таёжной
Свет луны висит меж веток,
Как натянутые нити
Пряжи тонкой, серебристой
Между небом и землёю!
Лес великий, полный тайны!..
На другой день Сава решил во что бы то ни стало бежать. А чтобы бежать, надо было найти вход в пещеру, о которой подпоручик говорил приезжему русскому. Сава лазал по отвесным скалам, цепляясь за малую шероховатость, до самой ночи заглядывая под камни.
Однажды на вечернем закате один из голых столбов, возвышавшихся над ровной площадкой, показался Саве медведем. Медведь будто сидел, охраняя небольшую щель в отвесной стене скалы. Белая голова, могучее туловище, большая раскрытая пасть. На фоне заката хозяин тайги казался грозным.
В тот вечер Сава не рискнул больше искать выхода. В темноте духи зла становятся злее. Так думал мальчик.
Дождавшись утра, Сава опять направился к каменному медведю. Но на этот раз он подошёл к нему с другой стороны. И что за чудеса?! Перед ним стоял богатырь в шлеме. Удивился Сава превращению медведя в каменного богатыря. Но не побежал от идола. Знал: утром больше добрых духов. Они не наказывают за любопытство. У Савы появилась уверенность, что рядом с этим каменным стражем должен быть вход в священную пещеру. Сава решил взглянуть и с третьей стороны. И стало мальчику не по себе: перед ним стояла каменная избушка на курьих ножках…
А когда он взглянул на скалу со вчерашнего места, перед ним опять стоял Медведь. Ещё раз обошёл Сава каменное чудище. Оказывается, с разных сторон оно смотрелось по-разному. Кем оно только не казалось: и чудовищным злым Кулем с хищной мордой, и благородным богатырём в остроконечном шлеме, и медведем, священным предком манси, и избушкой на курьих ножках, каменным капищем богов…
В другой бы раз он стремглав бежал от этого каменного оборотня. Но страх перед заговорщиками, собравшимися в медном городище, заглушил страх перед злыми духами.
— В случае чего, и мальчишку прикончим. Принесём в жертву. Духи любят молодое тело… — нашёптывал вчера Осьмар Васька Железной Шапке. Князь давно был недоволен тем, что холопа допустили до священного городища.
Пересилив страх, Сава полез вверх, к отверстию, напоминавшему медвежью пасть. Снаружи оно было занесено снегом. Но внутри его будто кто-то прибрал. На одном из гладких камней проступало изображение медвежьей лапы.