Страница 21 из 31
А вот ветер по‑прежнему продолжал выть. Это было тем более странно, что, высунув из палатки нос, девушки увидели на небе солнце, и погода стояла прекрасная.
– А ветра‑то нету, – удивилась Кира.
– Откуда же тогда слышен вой?
И тут подруги спохватились. Да ведь это же Барсик! Пес вновь принялся за свое.
– Барсик, милый, ну не плачь! – сама чуть не плача, подошла к загородке Леся. – Что с тобой? Вчера ты вроде был уже почти в форме. Что сегодня с тобой опять такое?
Но Барсик лишь жалобно посмотрел на нее, ткнулся носом ей в руку, а потом, подняв морду к потолку сараюшки, снова завыл.
– Нет, не могу это слушать! – заткнула Кира уши.
– Давай выпустим его?
– Ага! Выпустим! – обрадовалась Кира нашедшемуся решению. – Глядишь, побегает, развеселится.
Но Барсик и не думал веселиться. Спущенный с цепи, он прямиком ринулся к дому своего хозяина и теперь завыл уже на пороге.
– Что это его распирает? Смотри, лапами дверь царапает.
В этот момент дверь распахнулась, едва не треснув пса по лбу. Барсик успел отпрыгнуть в последний момент в сторону. А на пороге возник зевающий во все горло Юрка.
– Это ты тут воешь? Пшел прочь! – И Юрка кинул в пса поднятым с земли камнем.
Барсик проворно отскочил. Затем отбежал чуть дальше, уселся на землю и… и вновь завыл!
– Пошел прочь, я сказал! – окончательно обозлился на него Юра, и камни так и замелькали в воздухе.
На сей раз один или два камня все же угодили в Барса. Тот взвизгнул и ретировался подальше от злого человека.
– Зачем ты так? – не удержалась от укоризненного взгляда Леся. – Пес скучает по Багру. Вот и все.
– Я тоже скучаю по отцу. Но я же не вою! Эх, разбудил меня, скотина этакая. Который хоть час?
– Уже почти двенадцать.
– Ни фига себе! – искренне удивился Юрка. – Вот это я задал храпака! Обычно‑то я ранняя пташка. Как его там… соловей.
– Жаворонок.
– Ага, точно, жаворонок. В семь уже всегда на ногах, одет, обут и готов к труду и обороне.
И Юра вновь широко зевнул.
– Нет, ну что это со мной? – удивился он, закончив снова зевать. – До сих пор в сон тянет. Никогда такого не бывало.
– Наверное, это из‑за чая, которым тебя вчера Лидия Никаноровна угощала.
– Да? – недоверчиво протянул Юрка. – А ведь и верно! Это все чай виноват. Черт-те что она туда насыпала. Травы, говорит. А почем я знаю, что за травы такие? Может, отравить меня вздумала дорогая маменька.
– Юра, что ты такое говоришь?!
– Да и то верно, травить ей меня несподручно, – хмыкнул парень. – Свидетелей больно много.
И Юрка захохотал. Повеселившись всласть, он потребовал себе большую кружку кофе, насыпал туда чуть ли не килограмм сахара и стал с наслаждением пить этот густой и приторный сироп. Подруг едва не стошнило от этого зрелища.
– А маменька‑то моя до сих пор дрыхнет, – закончив пить свой кофейный сироп, произнес Юра. – Видать, и на нее чаек подействовал. Как думаете, разбудить ее?
– Твоя маменька, тебе и решать.
– Решаю! – весело произнес парень. – Надо ее разбудить. Пусть оладушек мне нажарит. Лидия Никаноровна по части блинчиков большая мастерица. Хоть какая‑то польза от нее будет.
Юра встал и направился уже было к дому, но, сделав всего пару шагов, внезапно передумал.
– Девчонки, а вы вчера вечером гулять по острову не ходили?
Вот оно! Началось! Юрка прощупывает почву, пытается выяснить, кто был вчера рядом с ним, кто подслушивал его разговор с сообщником.
– Нет, мы никуда не ходили, – покачали девушки головами.
Они постарались опустить глаза, чтобы не встречаться взглядом с Юрой и случайно не выдать себя. Девушки не знали, поверил им Юра или нет. Но уходить парень явно передумал.
– А кто другой ходил?
– Зачем? Куда тут ходить?
– Так… погулять. Уходил кто‑нибудь?
– Мы не следили. Кто‑то ходил, наверное. А почему ты спрашиваешь?
– Да так… Нехорошее отец место для жилья выбрал. Вы хоть знаете, что на том месте, где он свой остров насыпал, прежде был немецкий форт?
– Форт?
– Ага. Его в войну наши с самолетов разбомбили, все фашисты, что в нем сидели, погибли. Кого камнями завалило, кого в залив выбросило, там утонул. С тех пор души этих мертвецов не знают покоя.
И понизив голос, Юра прибавил:
– Видели их на острове.
– Кого?
– Ну… призраков.
– Кто видел‑то? Твой отец?
– И отец, и вообще… люди.
– Какие люди? Тут только твой отец и жил.
– Ну а рыбаки? – не сдавался Юра. – Проплывали иной раз ближе к вечеру возле этого места и видели, как по острову будто бы тени людские мечутся. Стонут, да страшно так, будто за собой в пекло утащить хотят!
Подруги помолчали, обдумывая услышанное. Нарочно их Юра пугает, чтобы они носа из лагеря не казали, или же в основании его рассказа лежит правда?
– Чего? Не верите? Думаете, я вам вру? Выдумываю? Да вы хоть знаете, какие в войну тут бои шли? Жуткие! На дне залива до сих пор полно затонувших военных кораблей лежит. Да что я вам говорю! Небось ваши друзья лучше меня все об этом знают.
– Сами мы никаких призраков, ни русских, ни немецких, на острове не видели.
– Еще увидите, – многообещающе произнес Юра. – Только учтите: жить тому, кто призрака солдата увидел, остается месяц. А тому, кому офицер померещился, – неделя!
– Мы в призраков не верим. Но ты нас напугал. После заката солнца мы из лагеря ни ногой!
– Вот-вот, – обрадовался Юрка. – И другим скажите.
– Скажем!
Юра казался вполне удовлетворенным. Ему удалось запугать недалеких горожанок. Они только воображали, будто не боятся привидений. А стоило им хорошенько описать последствия такой встречи с призраком, мигом в штаны наделали. Небось не будут теперь чужаки по острову шляться, разговоры чужие подслушивать. И очень довольный своей выдумкой парень пошел будить свою мачеху.
Девушки тоже занялись своими делами. Они не ждали Юру обратно. Были уверены, что разбуженная Лидия Никаноровна поспешит выполнить желание любимого «сыночка» и примется ставить тесто для оладушек, а после будет их жарить. О том, что им достанется хоть кусочек, подруги даже не мечтали. Юрка такой фрукт, что все вкусненькое сожрет один. Если и появится, то лишь после того, как нажрется от пуза. Появится исключительно для того, чтобы похвастаться, как хорошо идут у него дела и как вкусно он поел.
Но вопреки их ожиданиям Юра вернулся буквально через две минуты. Его трясло. И лицо у парня было серым.
– Воды дайте! – грубо попросил он.
Леся подала ему целую кружку, которую Юра осушил одним глотком.
– Еще!
Леся снова налила воды и осведомилась:
– Что? Оладушек не предвидится?
Юрка молча покачал головой. Выглядел он как‑то очень странно. Был бледен с переходом от серого аж до зелени, тело его сотрясала мелкая дрожь, а руки ходили ходуном, как у застарелого алкоголика. Заболел? Но ведь еще несколько минут назад Юра был бодр и даже весел. И выглядел очень даже хорошо. Что же с ним случилось?
– Как там Лидия Никаноровна? В хорошем настроении или снова буйствует?
Может, мачеха встала не с той ноги и наговорила парню гадостей? Может, в этом причина Юркиного скверного вида? Подруги не знали, что и подумать. И теперь с нетерпением уставились на Юрку в ожидании его ответа.
Но прежде чем Юра ответил, откуда ни возьмись, появился Барс, который шмыгнул в приоткрытую дверь дома. И секунду спустя из дома вновь донесся его громкий плач. Как только раздался вой собаки, Юрку словно подменили. Все краски как‑то мигом вернулись на его лицо. Юрка покраснел, дико вскрикнул, взмахнул руками и выронил кружку с водой, облив ею подруг. Потом огляделся вокруг себя и, ничего не видя, совершенно внезапно кинулся бежать прочь.
– Стой!
– Куда ты?
– Что хоть случилось?
Но Юрка не ответил. Поняв, что разбираться им придется самим, подруги тоже двинулись к дому. Что же могло в доме до такой степени расстроить Юру и Барсика?