Разложение

Дверь приоткрылась. В темный коридор квартиры хлынули лучи света.

Я поднялся с кресла и на пробу взвесил молоток в своей руке, после чего тихим шагом направился навстречу незваному гостью.

К моему удивлению, никакого особого страха я не испытывал. Изначальная напряженность быстро сошла, осталось лишь безразличное спокойствие, словно на самом деле меня не особо волновало, что произойдет.

Я шагнул в коридор, готовый в любой момент перейти к действию, и… тут же застыл.

— О, вы все-таки дома?

Бессовестная девчонка стыдливо улыбнулась, но на ее лице я не увидел ни капли сожаления. Скорее смущение от того, что ее застали за какой-то детской шалостью.

— Какого хрена, Майя? — с нарастающим раздражением спросил я. — Не помню, чтобы давал тебе ключи.

Кашлянув в кулак, она отвела взгляд и пробормотала:

— Ну-у, вы же говорили, что я могу заходить, если что, верно? Вот я и зашла…

— Это была банальная вежливость, а не приглашение в гости. Любой идиот бы понял, — я нахмурился, окинув ее взглядом с ног до головы. — И ты не ответила, почему у тебя ключи от моей квартиры.

Стоило отдать ей должное, она не стала отпираться.

— Помните, в прошлом месяце вам стало плохо, и вы отправили меня в аптеку? Вот я и решила на всякий случай еще и копию ваших ключей сделать. А вдруг бы с вами что случилось? О вас же забочусь!

Я с готовностью закивал.

— Ну да, конечно. Без моего ведома сделала дубликат, так еще и сегодня внутрь пробралась? Если таков был твой план, никудышный из тебя вор-домушник. Давай сюда.

Ее взгляд упал на мою протянутую руку, и она с явным нежеланием положила на ладонь ключ.

— Еще раз выкинешь подобное – сдам в полицию, — развернувшись, я вернулся в комнату и бросил ключ в мусорку. — Надеюсь, раньше ты без меня сюда не заходила?

— Нет! Конечно, нет! — ее излишне наигранный тон не вызывал доверия. — Просто сегодня такая погода… Я же знаю, как вам бывает грустно, вот и заглянула. Только проведать!

Я плюхнулся в кресло. В коридоре послышался звук падающей на пол обуви и быстрые шаги.

— Разве я приглашал тебя зайти? — в голосе звучало уже не скрываемое ничем раздражение. — И вообще, ты же должна быть на занятиях, верно?

Девочка скинула с плеч длинный серый плащ и кинула его на вешалку. Следом отправился цветастый рюкзак, брякающий прицепленными к замкам тяжелыми брелоками в виде кошек.

Создавалось такое впечатление, что в моем доме она будто чувствовала себя полноправной хозяйкой, но я не стал сразу же поднимать эту тему.

— А я вам тортик принесла! В такую погоду организму необходимо что-нибудь сладкое, чтобы поднять настроение!

Небольшая картонная коробка, перевязанная красной лентой, опустилась на журнальный столик у кровати.

— Я, кажется, уже просил тебя не игнорировать вопросы и не менять тему. Что ты здесь забыла?

Она пожала с невинным видом плечами и осмотрела взглядом квартиру.

— Пыльно тут у вас. Вы хоть убираетесь? Фу, вы что, еще и курили в доме? Давайте я хоть окна открою!

— Майя!

От моего резкого крика она вздрогнула и опустила голову. Ее пальцы инстинктивно сжались, впиваясь ногтями в кожу.

Конечно, вряд ли эта реакция была вызвана мной напрямую. Скорее, ее тело действовало так инстинктивно на любой недовольный крик в ее адрес, о чем мы с ней уже не раз беседовали.

Так или иначе, я не собирался играть в ее игры. Ее глупая привычка съезжать с темы на тему порядком бесила, но и у этого имелись свои причины. Она могла хотя бы попытаться соврать, и все же предпочла этому игнорирование, чем явно привлекала внимание. Видимо, не решалась самостоятельно начать разговор, ожидая, что я пойду у нее на поводу и начну расспрашивать.

Будто меня это интересовало…

— Я только хотела вас навестить, — пробормотала она, уставившись себе под ноги. — По-дружески. Мы ведь друзья?

— Нет, дорогая моя, мы не друзья. И даже не товарищи. Я просто помог тебе один раз, и ты продолжаешь донимать меня своей назойливостью. Вышло же так, что мы живем в одном доме…

В любой другой ситуации следовало вести себя более аккуратно. С другой стороны, сейчас я находился у себя в квартире и был не в восторге от непрошеных гостей в виде малолетней девчонки с кучей проблем.

От моих слов все ее тело будто сжалось, желая превратиться в одну маленькую точку и исчезнуть. Ее вид вызывал жалость, и как бы я ни хотел выдворить ее прочь, идиотская совесть в придачу к ответственности не давали мне это сделать.

Я вздохнул и сказал, сделав тон более мягким:

— Подойти сюда.

Девочка послушно встала и подошла.

Медленно, чтобы не тревожить ее лишний раз, я коснулся ее руки и приподнял выше рукав потрепанной серой водолазки.

— Отчим снова пьет?

— Да…

Голос ее прозвучал слабо, больше походя на шепот. Лицо скрывал водопад длинных черных волос из-за опустившейся еще ниже головы.

— Наклонись.

Я подался чуть вперед и пальцем провел по ее щеке, стирая косметику.

— Мать участвовала?

Словно ребенок, она помотала головой из стороны в сторону.

— После того, как вы с ней поговорили, она меня больше не трогает.

— Но ситуация не особо изменилась, верно?

— Мм-м…

Кивок.

Устало вздохнув, я отстранился. Сердце отозвалось тупой болью. И одновременно с этим внутри проснулось еще одно чувство, которое я отчаянно пытался подавить последние несколько лет.

— Я все же советую обратиться…

— Нет! — она вдруг резко схватила меня за запястье. — Он сказал, что если я снова кому-нибудь настучу, он нас убьет!

Ее расширившиеся от искреннего ужаса глаза уставились на меня, что причиняло адский дискомфорт. Подавив желание натянуть ей мешок на голову, чтобы больше не видеть этого выражения лица, я высвободил свое запястье из ее цепкой хватки и спросил:

— Нас? То есть тебя и мать?

Осознав, что погорячилась, она неловко отступила назад и снова сцепила пальцы перед собой.

— Угу…

— Ты боишься, — заключил я все так же спокойно. — И за себя, и за мать. Это естественно. Каким бы плохим родителем она ни была, твоя привязанность к ней – совершенно обычное и правильное явление. Но ведь ты ее дочь, а не наоборот, понимаешь? Ее ответственность перед тобой намного больше, чем твоя. Поэтому не стыдись иногда признавать, что испытываешь к ней и негативные чувства.

— М-маме тоже плохо…

— Это не снимает с нее ответственности. Кроме того, таков ее выбор, а не твой. Ты не обязана присматривать за ней, если взамен получаешь только проблемы и уничтожаешь свое будущее. Она уже прожила большую часть своей жизни и выбрала путь, а у тебя еще все впереди. Не позволяй ей тащить тебя на дно вместе с собой.

— Но что мне тогда делать?

Я снова вздохнул. Мне не хотелось этим заниматься.

Я нацепил на лицо широкую улыбку, поднялся и хлопнул ее по лбу.

— Ай!

— Что-что, пить чай! — усмехнулся я. — Идем, откроем твой торт. Сначала поднимем себе настроение, а после подумаем, как все решить. Идет?

Подняв голову, она радостно улыбнулась и шмыгнула носом. В уголках ее глаз застыли прозрачные капельки наступающих слез.

— Спасибо!

Она потянулась было ко мне, но я вовремя выставил перед собой руку.

— Никакого физического контакта со школьницами. Я еще не настолько прогнил.

— И-извините! — ее щеки почему-то залились краской. — Давайте я поставлю чайник!

Подхватив с журнального столика коробку с тортом, она умчалась на кухню. Притворство сошло, сменившись страхом, а затем наступило облегчение. Теперь ее движения казались более легкими.

Я проследил за ее спиной, пока она не скрылась за межкомнатной дверью, после чего позволил себе убрать глупую гримасу добродушия.

Это было лицемерно с моей стороны. Подобный разговор между нами повторялся уже ни раз, и ничего не менялось. Следовательно, у нее не было искреннего желания что-либо изменить. Страх перед будущим, страх перед одиночеством – страх владел ей целиком и полностью, мешая наконец взглянуть на мир иначе, и внутри, вероятно, она догадывалась, что на самом деле эта ситуация ее более-менее устраивала, пока она могла чувствовать себя комфортно в знакомых отношениях. Догадывалась и не могла себе в этом признаться.