Страница 22 из 28
– Спасибо, нет, – отказался Сильвестр.
Ел и пил он только дома. И лишь после того, как тщательно проверял содержимое тарелок и стаканов. В последнее время в этом вопросе он научился полагаться на Майю. Впрочем, сегодняшний день нужно будет вычеркнуть из календаря – пьяный не может отвечать за свои поступки, поэтому проглотить то, что она наготовила, он вряд ли отважится.
Устроившись на диване перед негромко разговаривающим телевизором, Сильвестр зорко оглядел комнату в поисках цветущих фиалок или засушенного ковыля, засунутого в напольные вазы. Ничего такого не обнаружил и успокоился.
– Так что там с трупом? – спокойно спросила Пелагея Матвеевна.
Сильвестру понравилось ее хладнокровие – он терпеть не мог женского сюсюканья и бурного проявления чувств. А тех дам, которые ахали и закатывали глаза, называл актерками.
– Когда мы с Майей входили в подъезд, вы сидели на скамейке, – еще раз напомнил он. – Можете вспомнить, когда вы вышли на улицу?
– Да к тому времени минут двадцать как вышла. А девчонки прямо перед самым вашим появлением спустились.
– Минут двадцать? – изумился Сильвестр. – И вы видели, как подъехал Янов?
– Еще бы не видеть. У него автомобиль огромный, как автобус. Его все замечают. Особливо потому, что он скорость не снижает, заезжая во двор. Вот однажды ему молодые мамаши колеса-то попротыкают.
Выходит, что высунуться на улицу сразу после преступления убийца точно не мог. Оставалась первая версия – он спрятался в одной из квартир, переждал там поднявшуюся суматоху, милицию и «Скорую помощь», а потом, преспокойненько покинув подъезд, отправился восвояси. И кто-то из жильцов хранит его тайну.
– Мы около полуночи только по квартирам разошлись, – призналась Пелагея Матвеевна. – Шутка ли, такое происшествие!
– Не видели незнакомых людей?
– Только милиционеров, прости их господь, и докторов. А так больше никого.
– Никто не выходил из подъезда подозрительный?
– Никакой не выходил, – уверенно ответила старушка. – И ночью тоже. У меня давление поднялось, я спать не ложилась. Так и просидела до рассвета у окна, таращилась во двор.
Сильвестр призадумался. Неужели логическая цепочка, которую он выстроил, содержит слабое звено? Но где оно? В чем он ошибся?
Он представил себя на месте убийцы. Подъезд, день, снизу кто-то поднимается и разговаривает по мобильному телефону. Он взбегает наверх, отчаянно надеясь, что жилец не доберется до шестого этажа и не увидит труп. На его счастье, тот живет на третьем. Как только за его спиной захлопывается дверь, убийца птицей слетает вниз и видит, что путь на свободу перекрыт, – целая свора старушек сидит на скамейке возле подъезда. Они наверняка запомнят его, опишут во всех подробностях. А то еще привяжутся с какими-нибудь вопросами. Он пытается найти другой выход… Какой?
– Послушайте, – неожиданно спросил Сильвестр, наморщив лоб, – у вас что, замок на двери сломался?
– Как догадался? – с подозрением спросила старушка.
– На вашей связке все ключи обычные, а один блестит, как надраенный. Значит, новенький совсем.
– Ну, точно. Один замок сломался. Нижний. А потом починился.
– Когда же вам его чинили? В тот самый день, верно?
Догадка Сильвестра еще только обретала форму.
– Да вот как раз когда я на скамейке сидела, тогда и чинили.
Сильвестр точно помнил, что, когда они с Майей поднимались наверх, на площадке первого этажа все было как обычно. Вероятно, мастер не держал дверь открытой, а время от времени захлопывал и проверял работу. Могло случиться так, что убийца, наткнувшись на старушек возле подъезда, ринулся обратно, и тут прямо перед его носом открылась дверь квартиры номер два и появился слесарь. Преступник находился в отчаянном положении, он вполне мог сымпровизировать. Подошел и сказал: «Как работа? Сможем на ночь запереться или придется спать с открытой дверью? Ну ладно-ладно, вы работайте, а я пойду вздремну». Протиснулся мимо слесаря, вошел, как к себе домой, и через окно в кухне, которое выходит на задний двор, выбрался на улицу. В палисаднике растут густые кусты, вполне можно было уйти незамеченным. На улице жуткая жара, окна наверняка были открыты. Если это правда, то слесарь ничего не сказал Пелагее Матвеевне. Да и что ему было говорить? Она приняла работу, расплатилась и отпустила его на все четыре стороны.
– Пелагея Матвеевна, – обратился Сильвестр к старушке, которая тревожно смотрела на него, – а кто вам замок менял? Слесарь из ЖЭКа?
– Дождешься его, – ворчливо ответила она. – Он в отпуск ушел. А я заявку когда еще сделала! Так внучка мне из платной фирмы слесаря спроворила. Узнала, сколько будет стоить, денег дала, все честь по чести.
– Раз из фирмы, – авторитетно заявил Сильвестр, – тогда вам должны были оставить квитанцию.
– Конечно, оставили. По этой квитанции целый год гарантии. Только гарантия какая-то странная. Говорят, если замок сломается по вашей, бабушка, вине, то гарантия работать не будет. А как узнать, по чьей вине? Замок сам не скажет, правильно? Сейчас у нас мода такая, – философски заключила она, – делать все так, чтобы денег побольше взять и чтобы гарантия не срабатывала.
– Значит, квитанцию вы сохранили? – продолжал расспрашивать Сильвестр. – А слесарь хороший? Я тоже подумываю замок поменять.
– Да ты не крути, – сердито оборвала его Пелагея Матвеевна. – Я-то знаю, что ты милиции помогаешь. И если хочешь на эту писульку посмотреть, так и скажи.
– Хочу. Если можно.
Старушка проворно поднялась на ноги и отправилась в другую комнату, где пробыла не больше минуты. Возвратившись, она вручила Сильвестру аккуратно сложенную квитанцию и тут же спросила, заговорщически понизив голос:
– Думаешь, слесарь и есть душегуб?
– Не исключено, – пробормотал он, запомнив название и юридический адрес фирмы, которая продавала, устанавливала и ремонтировала замки. Подумал, может понадобиться и номер заказа.
У Пелагеи Матвеевны в это время мозги работали совсем в другом направлении.
– Выходит, пока слесарь бегал на шестой этаж того мужчину убивать, у меня квартира открытая стояла?!
– Не волнуйтесь, он никого не убивал, – успокоил ее Сильвестр, – но мог видеть преступника, который спускался по лестнице.
Выкладывать бабусе свои соображения относительно того, что убийца почти наверняка прокрался через ее кухню и выпрыгнул в палисадник, конечно, не стоило. Вряд ли это скрасит ей жизнь и уж точно не принесет никакой пользы расследованию.
– А фирма эта хорошая, – пожевав губами, сказала Пелагея Матвеевна. – Мне оттуда вчера звонили – проверяли, как их мастер свою работу выполнил. Хорошо ли ключ поворачивается, и все такое.
Сильвестр похолодел.
– А кто звонил – мужчина или женщина?
– Мужчина. Весь из себя вежливый, уважительный. Приятный человек, ничего не скажу.
– А он просил посмотреть номер заказа на квитанции?
– Просил. И фамилию мастера узнавал. Я еще подумала – откуда я его фамилию возьму? Подпись, говорю, неразборчивая. Каракули какие-то. Сам-то погляди на ту подпись, разве она на фамилию похожа?
Сильвестр развернул квитанцию и посмотрел на нее еще раз, хотя и так все отлично помнил. Внизу вместо фамилии мастера действительно красовалась простая закорючка, без которой вполне можно было обойтись. Сущая проформа, а не подпись.
– А когда звонил этот человек? Утром или вечером?
– Утром, часов в десять. Я как раз из булочной пришла. Туда хлеб в полдесятого привозят. А я всегда себе свежую булку покупаю, потому что старикам дрожжи нужны. Тебе-то, конечно, еще рано об этом думать, – вздохнув, заметила она. Как будто жалела, что Сильвестр еще не достиг преклонного возраста и ему не нужно заботиться о питательности продуктов.
– Он что-нибудь еще говорил? Хоть что-нибудь? – напирал Сильвестр, прикидывая, сколько у преступника было времени для того, чтобы провернуть еще одно дельце. Пришел к выводу, что слишком много, и чертыхнулся про себя.