Пророчество Пятой скрижали

«Это ты из зависти, – тут же услышала Марина внутренний голос, – что Камилла – хозяйка жизни, все у нее есть, все мужчины у ее ног, любого она может заполучить, и работа у нее, и внешность, энергия через край бьет, всего она добивается. А у тебя – только семья, ребенок, квартира… на работу и то эта Камилла устроила. На тот же телеканал старшим помощником младшего дворника».

Марина как вышла замуж семь лет назад, так почти сразу и забеременела. Эти, в компании, ее еще и жалели. Мужики, хлопая Антона по плечу, похохатывали: ну, мол, старик, ты даешь! Женщины тоже индифферентно держались. У Рябоконей детей нет было, они науку двигали. С Лидой, тогдашней женой Женьки Плавунца, и познакомиться толком не успели, она вскоре с Женькой развелась и больше не появлялась. Камилла ничего не сказала, она вообще Марину не замечала. А зачем? Марина ведь ничего из себя не представляет, а значит, и не стоит внимания.

У самой Камиллы детей не было – она карьеру строила, хотела больших успехов добиться. Ага, если не споткнется. С большой высоты и падать опасно, это все знают. Но никакой особой высоты Камилла не достигла.

В общем, не дождалась Марина поздравлений, а отношения этой компании к детям никогда не понимала – дескать, они только жить мешают, ни к чему это все. У Лиды, кажется, был ребенок, девочка, но Женька никогда о ней не говорил, и было непонятно, видится он с ней или нет.

Родила Марина в двадцать шесть лет – не в восемнадцать же. До этого работала в небольшой фирме менеджером, но пока в декрете сидела, фирма разорилась, и всех уволили. Отсидела дома, как положено, три года. Потом Тимка в садик пошел – вечно то насморк, то кашель, куда уж тут на работу устраиваться? Потом квартиру купили, нужно было ремонтом заниматься. А год назад Марина сунулась в пару мест – либо фирма подозрительная, либо оклад мизерный. Вот и пришлось к Камилле обратиться: она на своем канале словечко замолвила, Марину и взяли на должность помощника звукооператора. На самом деле ею все дыры затыкали: микрофоны на гостей повесить, стулья принести, воды там… и так далее. В общем, девочка на побегушках. С Камиллой они редко сталкивались: она – звезда, ей с Мариной и говорить-то не пристало.

И что теперь делать? Как дальше жить? Сделать вид, что ничего не было?

Снова перед глазами встала та ужасная, отвратительная сцена на диване, и Марина вздрогнула, а потом затряслась в ознобе, так что проходящая мимо старушка взглянула на нее с подозрением и на всякий случай ускорила шаг.

– Я не смогу, – сказала Марина вслух, – я не смогу этого забыть никогда!

Развод? Но что это даст? У нее нет приличной работы, и Тимке на будущий год в школу, а мама далеко. Кто будет его водить, если она станет гробиться в каком-нибудь магазине по двенадцать часов, терпя придирки начальства и хамство покупателей?

Квартиру придется делить, и уж тут Антоша покажет себя во всей красе. Что-то ей подсказывало, что он не сильно расстроится от ее решения. Муж не слишком был привязан к Тимке, так что разлуку с сыном переживет, а ее, судя по всему, вообще никогда не любил и не ценил. Но все же следовало признать: все это время он их содержал, и жили они безбедно. Квартира была куплена на деньги мужа, так что он постарается выделить ей какую-нибудь однушку на краю света, еще и скажет, чтобы была довольна. А он без них заживет припеваючи… Вон, того же Женьку Плавунца взять: после развода девиц меняет, как перчатки, по четыре раза в год ездит на отдых.

Опять же, Камилла при Антоше останется, можно будет не скрываться. Куда ж она денется, если они с пятого класса дружат?

Получалось, что развод для Марины не выход. И отвадить эту дрянь от дома тоже никак не получится – они ведь компанией все время вместе. Каждую неделю встречаются, а уж летом и подавно: то за город на шашлычки, то в ресторан, то еще куда-нибудь. Антон поэтому и велит ей на все лето Тимку к бабушке отвозить, чтобы никто не мешал развлекаться на всю катушку.

И сколько же женщин из-за детей и денег терпят измены мужа? Нужно успокоиться и смириться.

На скамейку уселась толстая старуха и злобно покосилась на Марину. Потом достала мобильный телефон и заговорила с какой-то Люсей, причем орала так, что с соседнего дерева испуганно вспорхнула стайка воробьев. Марина, сгорбившись и волоча ноги, побрела по аллее, вышла на улицу и пошла куда глаза глядят. Люди обходили ее стороной, пока какой-то подвыпивший мужик не налетел с ходу и не обругал неприличными словами.

Марина очнулась, отступила в сторону… и оказалась перед витриной магазина, в которой отразилось что-то уж совсем несусветное – потертые джинсы, грязные кроссовки, куртка, хотя на улице тепло и все одеты по-летнему, да еще рукав чем-то измазан… Как бомжиха. Да еще физиономия жуткая. Волосы растрепаны, глаза ненакрашены – ужас. Стало ясно, отчего люди косятся.

Она торопливо дошла до торгового центра, умылась там в туалете, слегка подкрасилась и, глядя на себя в зеркало, решила, что пустить это дело на самотек никак не может.

«Ты такая успешная и самоуверенная? Мужчины падают вокруг тебя пачками? У тебя впереди большое светлое будущее? Ну-ну, это мы еще посмотрим. На самом деле ты просто жадная, наглая и самоуверенная стерва. Ты хочешь забрать себе все – успех, деньги, даже чужих мужей. Как бы не подавиться».

Марина вдруг осознала, что ужасно хочет есть, просто до одури. На часах без малого двенадцать, а она только рано утром выпила в поезде чашку отвратительного чая. Валерка, подлец, даже печенья не дал, а в чай, наверно, соду добавляет, чтобы темный был. Ох и жулик!

Она поднялась наверх, нашла относительно приличное кафе и заказала омлет с грибами, большую чашку кофе с молоком и слоеную булочку с маком. К омлету принесли теплый багет и розеточку масла с укропом. Марина ела и продолжала мысленный диалог.

«Я не стану бороться с тобой за своего мужа, это ни к чему не приведет, да и смысла большого в этом нет. Я отвечу тебе твоим же оружием. Раз ты отобрала у меня моего мужа, то я отберу твоего. Так будет справедливо. Я вообще отберу у тебя все – работу, успех, удачу. А стало быть, и деньги. И вот тогда посмотрим, что станет с твоей замечательной аурой и будут ли мужчины смотреть на тебя с вожделением. И кому ты вообще будешь нужна».

Мимо стеклянных дверей кафе прошла женщина, чем-то похожая на Камиллу, – высокая яркая шатенка, и Марина словно воочию увидела, как ненавистная Камилла презрительно щурится: что ты, серая мышка, можешь мне сделать? Да тебя никто вообще в упор не видит!

«Это мы посмотрим, – мысленно ответила Марина. – Иногда очень полезно быть невидимой, незаметной. Никто меня всерьез не принимает, никто не опасается».

Допивая кофе, она утвердилась в своих планах. На работе надо действовать по обстоятельствам: уж если будет возможность подгадить Камилле, ни за что не упустит. А вот как быть с ее мужем?

Он у нее вроде второй, во всяком случае, никто в компании его толком не знал: тихий, незаметный. Марина не могла даже вспомнить, разговаривала с ним когда-нибудь или нет. Женушка-то его всегда в центре внимания, а он смирно сидел в уголке, книгу читал или в ноутбуке что-то смотрел. В общих разговорах участие не всегда принимал. Кто же он по профессии?

Марина задумалась. Вроде книгу какую-то пишет или работу научную. Надо думать, денег мало получает, сидит на шее обеспеченной жены… Однако тут что-то не вязалось. Не такой человек Камилла, чтобы вот так просто посадить себе на шею никчемного мужа. В нем очевидно что-то было. Марина вспомнила, что Камилла держалась с ним не нагло, подшучивала, говорила слегка покровительственно, но не унижала при посторонних. Стало быть, сумел человек себя поставить. Это любопытно. Кто же он такой, что законченную стерву сумел как-то обуздать? То есть рога-то она ему наставляет, это Марина своими глазами видела. А вот интересно, он знает? Нет, наверное. Мужчины ничего не замечают.

Впрочем, вздохнула она, не ей об этом говорить. Сама в этой ситуации выглядела полной дурой. Если бы не застала своего муженька с этой… стервой, то сейчас готовила бы ему борщ и котлеты. Чтоб ему теми котлетами подавиться!