Больше, чем люблю

Боже, я никогда не была в похожей ситуации.

Все мои танцы были показательными. С хорошо обученными партнёрами, действия которых заранее знала наизусть.

Под пристальным вниманием судей и сотней зрителей я блистала на паркете, демонстрируя до автоматизма отточенные движения. Завоёвывала медали и кубки, но никогда не испытывала такого бешеного нервного напряжения, как сейчас.

Сердце угрожающе барабанит по рёбрам, требуя немедленно остановиться. Или же остановится оно.

Пожалуй, медаль за этот танец я дам себе сама. Она займёт самое почётное место среди вороха прочих наград.

Глава 4

Протанцевав куплет, я так и не могу дать определение нашему затяжному молчанию. Оно ещё вежливое или уже неловкое? Стоит радоваться, что осталось чуть-чуть, и я с победным видом смогу вернуться за столик. Только необъяснимое волнение, вызванное близостью незнакомца, не желает уступать место ликованию.

Странная скованность не даёт пресловутому женскому любопытству как следует рассмотреть временного партнёра.

Я увлечённо изучаю наглухо застёгнутую рубашку, а не привлекательного молодого мужчину.

Весь в чёрном. Брюки, туфли и даже волосы, словно боясь выбиться из общей картины, тоже чёрные как смоль.

Анька на моём месте давно бы успела сосчитать количество его густых ресниц, а я лишь пересчитала идеально отшлифованные маленькие пуговицы.

— Куда подевалась твоя смелость? — Наконец-то раздаётся довольно приятный голос, который выделяется на фоне мелодичного пения Адель хриплыми нотками.

Решив всё же оторвать взгляд от застёгнутого воротника, мгновенно попадаю под прицел пронзительных тёмных глаз, которые терпеливо ждут ответа. Возможно, на самом деле они карие или зелёные. Но в полутьме кажутся чёрными и окончательно делают своего хозяина настоящим графом Дракула.

Однако внимание на себя перетягивают губы. Они, как и вся нижняя часть лица очерчены колючей щетиной. Может она вовсе не колется, а лишь выглядит воинственно. Но проверять, конечно же, не стану.

— Прости, обычно я не зову парней танцевать, — робко оправдываюсь, боясь наступить ему на ногу. Нелепое опасение для той, которая шесть лет профессионально посвятила танцам.

Чтобы было легче перекрикивать музыку, приходится склонить голову к уху незнакомца, выдыхая в него слова. Благодаря десятисантиметровым каблукам сейчас мы почти одного роста.

— И почему же я стал исключением? — Уже знакомым жестом парень вопросительно выгибает левую бровь, на которой теперь можно рассмотреть небольшой шрам. Интересно, он знает, что его брови — мечта любой современной девушки? Раскосые и густые. Только мы старательно добиваемся такого эффекта разными способами: рисуем, красим, укладываем. А его ими щедро наградила природа.

— Надо отомстить бывшему? — Не успокаивается, желая узнать правду. Только кажется, что она будет звучать слишком глупо.

— Или заставить приревновать настоящего? — Выдвигает ещё одно предположение, не дождавшись моей реакции.

— Мимо, — не спешу вскрывать карты. Он хочет услышать ответ, который я никак не могу озвучить.

От дальнейшего расспроса спасает сильный толчок в спину. Ощутив его, я непроизвольно дёргаюсь и оборачиваюсь.

Сзади хмельная парочка, которая, шатаясь из стороны в сторону, еле держится на ногах. Это внезапно вспыхнувшая страсть так пьянит? Девушка буквально повисла на мужчине, а он, чтоб хоть как-то сохранить равновесие, размахивает руками.

Незнакомец считывает моё напряжение и, притянув крепче, меняет нас местами. Переставляет, как тряпичную куклу, оторвав не только от пола, но и от реальности.

Широкая спина, словно персональный щит, тут же скрывает от нерадивых танцоров. Но лучше бы меня и дальше толкали в спину, чем так сильно вжимали в горячее мужское тело.

От него, как от печки веет жаром. А меня, наоборот, начинает резко знобить.

Если раньше я была скованна, то теперь меня вовсе парализует. Мы слишком близко. Слишком чётко в ноздри ударяет чужой запах. Цитрус и ещё какие-то едва уловимые нотки. Как там любят писать на дорогой парфюмерии: древесный аромат? Никогда не понимала. Для меня это запах костра, но им не пахнет.

Песня заканчивается, но незнакомец продолжает прижимать меня к себе. Пристально смотрит, вытягивая своими тёмными омутами признание.

— Спасибо за танец, — вежливо выдавливаю из себя слова благодарности, пытаясь отстраниться. Бежать! Загорается тревожная красная кнопка.

— Поедем ко мне? — Нахально произносит парень.

Развязный взгляд, блуждающий по груди и ногам, не оставляет надежды думать, что я ослышалась. А по наглому выражению лица понятно — он даже не сомневается в положительном ответе и вспоминает номер такси.

— Что??? — Зрачки расширяются до размеров Вселенной.

ЧТО??? Возмущенно вопит внутренний голос.

Когда я пропустила ту часть, где он спросил, как меня зовут? Совершеннолетняя ли я? Или его время настолько ценный ресурс, что он не тратит его на лишнюю болтовню?

— Ты всех везёшь к себе, даже не зная имени? — Наконец вырывается из меня человеческая речь, а не слова из матерных песен, которые так любит слушать «сидевший» сосед.

— А ты разве не за этим подошла? — В его голосе отчётливо слышаться насмешливые нотки. — Просто решила немного поиграть в скромную недотрогу?

Глава 5

За стол возвращается девушка, о существовании которой я никогда не подразумевала. Фурия, мегера, ведьма. Кто угодно, но не та милая Даша, которая пять минут назад ушла танцевать.

Я готова испепелить лютым взглядом каждого, кто встречается мне на пути.

И ни в чём не виновную Вику с её дурацкими фантами.

И Аньку с Ленкой, наперебой засыпающих вопросами про наглого партнёра по танцу.

И даже Карину с её натёртыми ногами.

Ну кто обувает в клуб неразношенные туфли? Пошла бы она танцевать с девчонками и не было бы ни игры, ни чёртового задания, ни пошлых намёков самовлюблённого болвана, на которого так и хочется вылить только что принесённый коктейль. Пусть бы мачо немного остудил свой пыл.

Хотя нет. Коктейль жалко. Слишком вкусный. Вытаскиваю трубочку и залпом выпиваю почти половину стакана. Еле уловимые нотки алкоголя, приглушённые приторным вкусом клубники, действуют как лёгкое успокоительное. Больше никаких экспериментов! Мне и в моей раковине хорошо и комфортно.

— Ого! Вот это мы нагуляли! — Присвистывает Анька, быстро отодвигая чековую книгу подальше от себя. Будто чем дольше она смотрит на цифры, тем больше они становятся.

— Дай посмотрю, — забирает чек-бук Лена.

В отличие от Ани, с видом работника налоговой, она долго и досконально изучает позиции. Включив калькулятор в телефоне, несколько минут стучит по кнопкам, тщательно пересчитывая каждую цифру.

— Молодой человек, мы не пили текилу! — Упрямо твердит Ленка официанту, всё-таки найдя ошибку. Мы дружно киваем, подтверждая факт нашей невиновности. Только вежливый и улыбчивый парень вдруг превращается в скандальную хабалку с рынка, которую нагло обсчитали на сто грамм.

Ему всё равно на наши аргументы и клятвенные заверения!

Даже то, что я периодически хожу в церковь, вряд ли его убедит.

Он запугивает охраной и не очень деликатно советует оплатить, не задавая вопросов.

Чувствую себя героиней криминального сериала про нечестных следователей. Они там также выбивают и заставляют подписывать чистосердечные признания.

Аня с Кариной причитают, что лучше скинуться, у кого сколько есть, чем разбираться с охраной и стать посмешившем для всего клуба.

Ленка кричит, что ни копейки не заплатит и ноги её тут больше не будет. Я молчу и лихорадочно соображаю, что же делать. Мыть посуду и вылизывать зал после закрытия? От выпитого не осталось и следа. За что тогда платить?

— Лен, может позвонить Давиду или Ро…? — «ме» заглушается уже знакомым наглым голосом.

— Девушки, что у вас случилось? — Интересуется нахал, устремляя чёрные прожекторы на недовольную меня.