Больше, чем люблю

Высокий бородатый-бармен, который тоже наблюдал, как неумело я пью текилу, не сдерживая улыбки, поясняет, что сначала надо потереть долькой лимона между большим и указательным пальцем, посыпать это место солью, слизать и только затем запивать сорокоградусным кактусовым соком.

Вторую рюмку пробую строго по рекомендациям опытных и знающих в этом деле людей. Надо сказать, так мне действительно даже немного нравится вкус. Уже не так противно, как в первый, но всё равно внутренности печёт.

После рассказанной Леной истории меня неожиданно тянет на философию. Почему только перед лицом смерти становится не важным то, что в повседневной жизни вселяет в нас панику и ужас? Почему мы часто огорчаемся по пустякам, забывая, что никто не знает, сколько нам осталось? Не проще ли просто жить, радоваться каждому дню и брать из него максимум?

На третьей рюмке мне начинает казаться, что кактусовый эликсир обладает каким-то волшебным свойством, способным научить меня обольщению мужчин. Именно поэтому, когда симпатичный бармен с карамельными глазами по имени Артём открыто со мной флиртует, я игриво улыбаюсь и делаю то же самое. В меня словно вселяется дух моей покойной пра-пра-бабки, которая была первой красавицей на деревне и той ещё сердцеедкой.

Другого объяснения моему поведению я дать не могу. Как ненормальная хохочу над шутками Артём, отмечая, что чувство юмора говорит о высоких интеллектуальных способностях. У Тимура, кстати, тоже с этим полный порядок. Стоп. Нет. Не думать про Тимура. Не думать!

С этими мыслями я вливаю в себя следующую порцию сока агавы. Уже прям вкусно. Машинально бросаю взгляд на руку бармена-юмориста, когда тот забирает пустую рюмку, и удовлетворенно подмечаю, что кольца на безымянном пальце нет. Хотя это такой себе показатель.

— Артём, а ты женат?

В ответ мне летит короткое отрицание и лучезарная улыбка.

На мой следующий вопрос про наличие у него девушки или невесты, он отвечает таким же отрицанием, добавляя, что был бы не против, если бы появилась. Желательно похожая на меня.

Наверное, надо завязывать с этим кактусовым соком, только кто бы подсказал, как? Где нажать кнопку «хватит»?

Я пью ещё. А затем ещё. Ведь благодаря чудодейственному напитку я могу не думать о том, о ком думать нельзя. С каждым новым глотком образ мужчины с пронзительными чёрными глазами расплывается. Текила вытравливает его из моей головы. А ещё через время плывёт уже всё вокруг.

И вот тут я понимаю, почему нельзя пить в одиночестве. Благо я не одна. Со мной Лена, которая вызывает срочную службу эвакуации в виде Давида. И это, пожалуй, последнее, что остаётся в моей памяти об этом вечере.

Глава 36

С трудом разлепив веки, я пытаюсь сделать так, чтобы комната перестала вращаться. Фокусирую взгляд на старой люстре в виде канделябра, но она всё равно куда-то уплывает. Раскачивается из стороны в сторону, будто невидимый домовой решил пошалить и устроил себе бесплатный аттракцион.

Бросаю эту затею и снова закрываю глаза. Уф. Так гораздо лучше. Только в голове словно поселился дятел. Маленький, но такой настырный трудяга. Долбит и долбит остатки моего крошечного мозга. Как вытащить этого пернатого оттуда, пока он не склевал всё напрочь?

Во рту так сухо, словно вчерашняя кактусовая водка вытянула из меня всю влагу. Превратила мой рот в настоящую пустыню.

Выпей сейчас целое море и вряд ли поможет.

Ощущение, что я почти умерла, но каким-то чудом воскресла.

Не сделав хотя бы глоток воды, сама превращусь в кактус. Поэтому я с трудом, но всё-таки принимаю вертикальное положение.

Только обнаружив на себе чужую белую футболку, я в ужасе опять падаю на кровать и натягиваю по самую шею одеяло. Будто это чем-то поможет.

Боже…Что я натворила?

Испугано прислушиваюсь к абсолютной тишине, пытаясь уловить хоть малейший посторонний звук. Глухо. Ни звуков из ванной. Ни звяканья посуды из кухни. В гробу, наверное, громче.

С кем я провела эту ночь?

Судя по размеру одежды, этот кто-то явно мужского пола. Резко хочется уснуть и не проснуться. Или податься в монастырь. Хотя вряд ли примут.

Утыкаюсь лицом в подушку, пытаясь максимально напрячь память. Но в моей голове старая засвеченная киноплёнка. Лишь какие-то обрывки вечера. Лена, текила, какой-то непонятный бородатый бармен. Вроде бы прикольный. Артём, кажется.

Так. Стоп. Я ведь не могла с ним? Чёрт… Нет-нет-нет.

Только память безжалостно подкидывает новые фрагменты, которые злорадно отвечают: «Да-да-да».

И мои искусанные губы предательски это подтверждают. В отличии от меня, они помнят бесконечное множество поцелуев, которые больше походили на какую-то одержимость. Я зубами впивалась в чьи-то податливые губы. И кто-то также впивался в мои.

Горячие ладони скользили по моему телу. Сжимали чересчур сильно и требовательно, возможно, даже оставляя синяки. Отбрасываю одеяло и ищу на себе улики. Так и есть. На бёдрах виднеются следы.

Пытаюсь подобрать подходящее для себя слово. Ш…Б…Д… Докатилась… Переспать с первым встречным, чтобы вытравить из голову другого.

При этом, кажется, безуспешно. Я всё время представляла Тимура. Что это его неугомонные руки блуждают по телу. Что это его губы шепчут что-то очень нежное и покрывают меня не только поцелуями, но и десятком романтичных признаний.

Хочется сгореть со стыда.

Хотя вру. Со стыда хочется сгореть, когда я слышу, как в замочную скважину кто-то вставляет ключ. Как дважды проворачивается замок и как скрипит входная дверь.

Ныряю под одеяло и не дышу.

Интересно, как долго можно притворяться спящей?

Может быть, этот полузнакомый Артём всё поймёт сам и уйдёт? Не зря ведь вчера он показался очень сообразительным.

Желания улыбаться и щебетать что-то про доброе утро у меня нет. Как и объяснять, что вчерашняя соблазнительница Даша случилась только благодаря кактусовому напитку.

Или он хочет забрать футболку?

Запас воздуха в лёгких заканчивается, а входная дверь никак не хлопает. Похоже, только в фильмах можно проплыть под водой без кислорода нереальное расстояние. В жизни ты еле выдерживаешь минуту. Но и она кажется вечностью.

Всё же приходится сделать короткий вдох и неожиданно получить разряд током. Каждая молекула внутри меня наполняется не смесью газов, необходимых для жизни, а горьковатым запахом грейпфрута.

Что за помешательство?

Взяв след, словно ищейка с многолетним стажем, понимаю, что любимый аромат исходит от футболки, которая на мне надета. Белая ткань насквозь пропитана цитрусом.

У Артёма такая же туалетная вода, как у Тимура? Поэтому я отдалась ему через пару часов после знакомства?

Мне противно формулировать эти слова в своей голове, не говоря уже произнести вслух.

Однако терпкие цитрусовые нотки бодрят разум и флешбеки прошлого вечера воскресают в памяти.

Помню Лена просила Давида забрать нас. И Артём недвусмысленно намекал, что через час у него заканчивается смена.

Помню не сильно довольного Давида, который появился почему-то не один, а с Тимуром. Стоп. С кем?

Помню его мрачный взгляд, когда Артём сказал, что вместо чаевых хочет мой номер телефона. И купюру красного цвета, которая тут же легла на барную стойку. И мужскую руку, которая со стойки переместилась мне на талию. И потом придерживала меня всю дорогу до машины.

Именно в эту руку я вложила ключ от квартиры. Именно её хозяина я сама просила остаться. И сама тёрлась о нечто твёрдое в его штанах, когда он просто лежал рядом. И затем так же самостоятельно взобралась на него сверху, не оставляя ни единого шанса на целомудренный сон.

Или мне всё-таки это приснилось?

Глава 37

Не знаю, сколько я лежу под одеялом, прислушиваясь к признакам жизни за его пределами. Минуту? Пять? Десять? Раньше я и не догадывалась, что в стрессовых ситуациях время тянется как-то иначе. Год за два, как говорится.