Страница 6 из 14
Когда я вышел из автобуса, дыхание ветра принесло отчетливый запах моря и разогретого солнцем можжевельника. Как же, черт, побери, я по этому скучал! После треньки рванем на море. Вода еще и до двадцати градусов не прогрелась, но когда это меня останавливало?
Навстречу мне на остановку шагала баба Валя.
— Здравствуйте! — кивнул я ей и кое-что вспомнил: она умрет от рака через два года. Возможно, болезнь уже подтачивает ее изнутри…
— Павлик, подожди! — Она достала из кармана платья конфету «барбариску» и протянула мне.
— Спасибо, — искренне улыбнулся я. — Вы давно были в больнице?
Баба Валя махнула рукой.
— Ой, давно. Не люблю туда ходить — залечат.
— Мама сказала, что вам надо сделать снимок легких. И все. Это бесплатно.
— Спасибо, Павлик, за заботу, но передай маме, что не пойду. Туда если попал — сразу и пропал.
«Ну вот и как ее туда загнать? — думал я, провожая взглядом не по-старушечьи прямую спину. — Не тащить же волоком!» Я развернулся к дому и увидел единственного гопника, который ко мне хорошо относился — Каюка. Он вырулил из-за нашего дома, держа узел из простыни, очевидно, с вещами.
— Мартынов! — крикнул он и помахал рукой.
— И тебе привет, Юрка! Ты чего тут?
Он подошел ближе, и я разглядел фингал под его правым глазом.
— Да так, — дернул он тощими плечами и жадно уставился на корзинку с пирожками. — Слушай, у тебя есть что-нибудь пожрать? А то из дома выгнали…
Я выудил пирожок, в который Юрка жадно вгрызся и, забыв обо всем, чавкал, как оголодавший зверек, только что не урчал. От него тянуло дымом и немытым телом, грязную шею расчертили потеки пота.
— А живешь ты где? — спросил я.
— Да тут, в ДОТе, — он кивнул на гору. — Туда дождь не затекает, я там лежку сделал. До октября перекантуюсь, пока не холодно.
Вспомнилось, как мы коротали там ночь с Наташей, когда отец попытался ее избить, заплесневелый матрас со вспоротым брюхом вспомнился. Не спрашивая, хочет ли, я отдал Каюку еще пирожок и смотрел, как он, зажав ногами узел с пожитками, жадно поглощает угощение. Сколько он не ел? День? Три? Подножным кормом не особо разживешься: поспела только черешня. Но главное — почему он не пошел к приятелям, которые накурят и худо-бедно накормят?
Неужто и правда решил стать человеком? Такое редко, но бывает. Вот так пройдешь мимо котенка зимой, утром обнаружишь его трупик…
Юрка все-таки не котенок — человек. И что с ним делать?