Страница 12 из 14
Каким-то таинственным образом белене также приписывают имя deus caballinus – «бог лошади», которое предположительно восходит к XIII в. Однако самое раннее достоверное упоминание этого названия содержится в брошюре, опубликованной Пьетро Кастелли в 1638 г. Тогда Кастелли основал примыкающий к городским стенам ботанический сад для обслуживания Мессинского университета. Стремясь распространить информацию о саде, Кастелли опубликовал Hortus Messanensis, описание сада с подробным указанием растений и их медицинской ценности. К сожалению, происхождение и причина этого любопытного названия так и не были зафиксированы.
Растение также называют «боб свиньи». И французское название Jusquiame, и ботаническое название Hyoscyamus происходят от греческих hyos и cyamus, что буквально означает «боб свиньи», так как свиньи, как говорят, едят эти растения без вреда для здоровья.
Несмотря на то что свиньи могут есть белену без вреда для них, люди, к сожалению, более уязвимы. Все части растения содержат алкалоиды атропина, скополамин и гиосциамин, которые вызывают галлюцинации и беспокойство. В больших дозах они приводят к судорогам, рвоте, бреду, параличу дыхания, коме и смерти.
В меньших дозах белену использовали европейские ведьмы для достижения измененного состояния сознания. Вызванные ею галлюцинации они принимали за полет на шабаш ведьм. Также существует версия, что Дельфийский оракул использовал белену для вызова пророческих видений. В 1955 г. немецкий токсиколог доктор Вилль-Эрих Пенкерт экспериментировал с парами семян белены, чтобы лучше описать их воздействие. Вот отрывок из его заметок:
«Я подошел к зеркалу и смог различить свое лицо, но более смутно, чем обычно. У меня было ощущение, что моя голова увеличилась в размерах: она, казалось, стала шире, тверже… Само зеркало, казалось, раскачивалось, и мне было трудно удержать свое лицо в его рамке. Черные диски моих зрачков были невероятно расширены, как будто вся радужная оболочка, которая обычно была голубой, стала черной. Несмотря на расширение зрачков, я видел не лучше, чем обычно; совсем наоборот, очертания предметов были расплывчатыми. Там были животные, которые пристально смотрели на меня с искаженными гримасами и вытаращенными, испуганными глазами; были ужасающие камни и облака тумана, все они неслись в одном направлении. Они неудержимо увлекали меня за собой… Я был брошен в пылающее опьянение, в ведьмин котел безумия. Над моей головой текла вода, темная и кроваво-красная. Небо было заполнено стадами животных. Текучие, бесформенные существа появились из темноты. Я слышал слова, но все они были неправильными и бессмысленными, и все же они имели для меня какой-то скрытый смысл».
Считали также, что белена сводила людей с ума. Бартоломей Английский писал об этом в De Proprietatibus Rerum в 1240 г.: «Эта трава называется древесиной инсана, потому что ее использование опасно; если ее съесть или выпить, она порождает деревянность (woodeness); поэтому траву обычно называют Морилинди, потому что она лишает ума и разума». Использование слова woodeness идет от древнеанглийского слова wod, означающего «безумие» или «ярость», от имени Woden – бога, известного приступами ярости и которого в наши дни называют Одином. Другое название растения – alterculum – использовалось римлянами, так как те, кто принимал его, становились злыми и сварливыми.
Несмотря на очевидную опасность, употребление белены не всегда приводит к смерти. На самом деле в древности практикующие врачи использовали ее в качестве анестетика, до того, как ее заменили более надежными аналогами. Джерард отметил это в своем «Великом травнике»: «Листья, семена и сок, когда их принимают внутрь, вызывают беспокойный сон, подобный сну опьянения, который длится долго и смертелен для пациента».
Но не только положительные персонажи использовали снотворное свойство белены. В 1300-х гг. французским путешественникам и паломникам угрожала опасность того, что их напитки или еда будут приправлены смесью измельченных белены, плевела, мака и семян брионии. Если бы они приняли эту смесь, то заснули бы и оказались во власти воров, следивших за их вещами[34].
Опьяняющие свойства белены также сделали ее популярной добавкой к дешевому пиву. Как и плевел, сок белены добавляли в разбавленное пиво, чтобы создать ощущение опьянения. Однако, когда в 1516 г. был принят Баварский закон о чистоте, запрещающий пиву содержать что-либо, кроме хмеля, ячменя и воды (а позже дрожжей), и эта практика прекратилась.
Из-за ядовитой природы белена неразрывно связана с погребальными обрядами по всей Европе. Плутарх писал о том, как греческие гробницы украшали венками из белены, и, согласно легендам, мертвые носили эти короны, следуя по Стиксу в подземный мир. Растение заставляло их забыть своих близких и жизнь, которую они вели, чтобы они не чувствовали желания вернуться. Следы белены были найдены также и в шотландских неолитических курганах, что наводит на мысль о том, что растение, возможно, использовалось для того, чтобы направлять духов умерших.
Альберт Магнус, епископ, живший в начале 1200-х гг., подозревал, что белена давала некромантам власть над мертвыми. Он также утверждал, что сжигание белены вызывает беспокойные души и демонов. Также по легендам растение обладало способностью отгонять злых духов: на итальянских праздниках середины лета жгли белену и окуривали конюшни, чтобы уберечь лошадей и крупный рогатый скот от злого влияния.
Борец
Аконит клобучковый (Aconitum napellus)
Там мало сказано о достоинствах аконита, но многое
можно сказать о страданиях, которые причиняются им.
Аконит знаменит своей смертоносной природой. Еще он известен как «монашеский клобук», так как форма цветков напоминает капюшоны английских монахов. Однако еще одно его народное название, волчий корень, вероятно, является более старым, поскольку его обнаружили в англосаксонской форме wulf-bana[35]. Поэтические источники называют аконит королем ядов, так как он был фаворитом убийц. Источник научного названия – в легенде о 12-м подвиге Геракла, когда он вытащил на свет Цербера из подземного царства. Там, где ядовитая слюна трехголового сторожевого пса попала на землю, вырос аконит.
Еще одно название – «волчья гибель», вероятно, восходит к использованию растения в качестве пестицида: на мясо наносили его сок и оставляли для хищников, нападавших на домашний скот, таких как волки и леопарды. Айны Японии использовали этот прием при охоте на медведей, а алеуты Аляски – при охоте на китов. Достаточно было всего одного охотника в каяке, вооруженного копьем с ядовитым наконечником, чтобы парализовать существо, тем самым заставив его утонуть.
Любая часть этого растения ядовита, и смерть наступает в течение 2–6 часов после приема внутрь. Начальные признаки отравления – желудочно-кишечные, за которыми следует ощущение ползающих под кожей муравьев, онемение рта и лица и выраженная слабость. Смерть наступает в результате паралича сердца и легких, приводящего к удушью. В 1856 г. близ Дингуолла (Шотландия) обитатели монастыря вплотную столкнулись с опасностью этого растения: один из слуг принял растение за хрен и натер корни в соус. Двое священников умерли, но другие выкарабкались. Греческий врач Никандр из Колофона в Alexipharmaca так описал ощущения от отравления: «Когда кто-то принимает аконит, челюсти пьющего, небо и десны сжимаются от горького напитка, когда он обволакивает верхнюю часть груди, сокрушая злом человека, задыхающегося в муках изжоги. Верхняя часть живота охвачена болью… и все это время влага капает из его слезящихся глаз; и его живот, скрученный болью, извергает ветры, и больше всего болит ниже пупка; и в его голове тяжесть, и в висках часто стучит, и перед глазами все раздваивается».
34
См.: John Arderne, Treatises of Fistula in Ano.
35
См.: Philip Miller, The Gardeners Dictionary: Containing the Best and Newest Methods of Cultivating and Improving the Kitchen, Fruit, Flower Garden, and Nursery.