У тихого ручья

– К бою, братове! Лучники, вперёд!

Подлетевшие на полном ходу сторожевики подтвердили Васькину догадку. В двух верстах отсюда навстречу сотне русичей скорым маршем идёт разбитое в сече войско Багая. Сам же мурза днём ранее был захвачен в полон ратниками Бора…

7 глава

Встречный удар Васькиной сотни оказался внезапен и силён. Половцы с потерями побежали обратно, бросая оружие и снаряжение, и оказались будто между молотом и наковальней. Догонявшие их ратники Бора скакали по пятам, и тут же замкнули кольцо окружения. Вороги, не геройствуя, сдались в полон, предпочтя верной смерти тяжкую и подневольную, но всё-таки жизнь. Вернувшись в княжий стольный град, Васька сдал Зореславу с рук на руки её батюшке, боярину Добромыслу и отправился ко князю, прихватив с собой половецкого сотника Тугая и десятника Булаха. Били челом! Осьмомысл к отнёсся благосклонно к челобитной, и вскоре половецкая полусотня принимала присягу, клялась ему в верности клятвой на крови. Видя такое дело, другие пленные половецкие нукеры захотели присоединиться и кинулись в ноги сотнику Тугаю, который, едва был принят на князеву службу, взял себе новое русское имя Тур. Князь позволил ему отобрать среди желающих служить в дружине полоняников ещё полсотни лучших бойцов. Тур, конечно, расстарался!.. А вот Ваське не повезло. Как-то раз объезжая с малым дозором порубежные земли, дружинники напоролись на крупный печенежский отряд, шедший в половецкую степь. Стойко бились русичи, да силы были неравны! Печенеги оттеснили их к перелеску, где и намеревались окружить и добить горстку оставшихся в живых безрассудных храбрецов. В пылу боя Васька отправил гонцом ко князю самого молодого дружинника, а сам с остатками дозора решил прорубаться из затягивающегося кольца ворогов в спасительный лес. Глядя, как с десяток его дружинных воёв под градом печенежских стрел замелькали между негустыми деревьями перелеска, Васька возрадовался и поднял лицо к небу, творя короткую молитву Перуну:

– Ну, хоть кто-то спасётся! Перун, благодарю тебя!

Израненный, в иссечённых и залитых кровью доспехах Васька уже еле стоял на ногах. Его конь пал в сече, да и ему, похоже, недолго осталось. С каждой каплей пролитой крови из него будто по капле уходила и сама жизнь. «Ладно, хоть Вороной дома остался. Не погибнет верный друг!» – подумалось Ваське. Он вспомнил про оберег, данный ему Родом, и сжал его в руке. И тут же увидал знакомую светлую берёзовую рощу и ручей, вольно пробегающий и будто зовущий отдохнуть под сенью листвы. Из последних сил Васька устремился в рощу, упомнив про заветную криницу. Где-то сзади раздался вой разочарованных ворогов, потерявших его из виду. Печенеги били стрелой наугад вслед ускакавшим русичам и Ваське. Дети степей, они не решились углубляться в лес, не доверяя ему, и побаиваясь сокрытой в нём неизвестности. Каждый шаг давался Ваське с превеликим трудом, но он упорно шёл вперёд. И вот наугад пущенная печенежская стрела ударила его в спину, пробив кольчугу и правое лёгкое. В груди забулькало, во рту появился привкус крови с каким-то металлическим оттенком, и Васька вдруг невольно, но чётко осознал, что это – всё! И тут же, взъярившись на себя, на последнем дыхании он буквально прыгнул вперёд. Спасительная криница весёлым шумом и плеском хрустально-чистой воды приняла его почти безжизненное тело. Угасающий разум успел лишь откликнуться слабым отблеском радости…

– Ну что, Василий… Ты справился, и боле нет надобности держать тебя здесь! – одобрительно прогудел Род – а каким молодцем стал, любо-дорого глянуть. Чин боярина получил, до сотника княжьей дружины дослужился!

Васька пришёл в себя, огляделся, и понял, что криница из берёзовой рощи перенесла его в жилище основателя Прави. И с удивлением и благодарностью увидал, что на нём нет ни царапины, ни единого следа недавней жаркой сечи! Род по-прежнему сидел за столом, и глядел уже не столь сурово, как при первой встрече. Скорее, даже одобрительно. Перед ним лежал початый каравай свежего ржаного хлеба, стояла деревянная миска с пареной репой и ендова с ароматным квасом. Василий вспомнил, что с самого раннего утра у него во рту не было маковой росинки, и почувствовал предательское урчание в животе. Род будто прочитал его мысли, и приветливо кивнул на широкую кленовую лавку:

– Присядь, витязь! Откушай со мной свежего хлебушка да испей кваску. Силушка твоя скоро вернётся!

Васька молча поклонился хозяину и послушно сел на лавку. Взял ломоть хлеба и откусил. Пришло ощущение, что ничего вкуснее он в своей жизни не пробовал. И репа была сладка, и квас будто эликсир жизни…

– Ведаю я о сомнениях твоих по волхвице Зореславе, боярской дочери – молвил Род – что, дескать, в ней особенного, что сам отец всех богов за неё заступается!

– Истинно так, батюшка Род! – подтвердил Васька – были мысли сии у меня! И возжелал я спросить тебя об этом при ближайшей нашей встрече.

– Она выйдет замуж за младшего брата князя Осьмомысла, станет княгиней и прародительницей по женской линии Великого князя московского Димитрия Ивановича, прозванного в народе Донским. Так написано в Книге Судеб – молвил Род, и добавил через паузу, испытующе глянув на Ваську – тако и твоя новая справа, Василий, будет в четырнадцатом веке. Готов ли ты в путь, витязь?!

8 глава

– Я готов, батюшка Род. Вот и раны мои ты исцелил в дивной кринице! – молвил Васька – а что за справа-то меня ждёт?

– А тамо всё и узнаешь, Василей! – отвечал старик – ты, как там окажешься, сразу на Москву езжай, подолгу нигде не задерживайся! А как прибудешь во столицу, прибейся ко княжьей дружине. Ну, или поблизку к ратникам держись. Уяснил, витязь?

– Уяснил! – усмехнулся Васька – чай, наука нехитрая!

– Ну, коли уяснил, тогды лети ясным соколом! – Род взмахнул рукой, и его горница вновь завертелась перед Васькой, всё ускоряя своё вращение. Вася от этой нестерпимой круговерти опять прикрыл глаза, а когда открыл, то снова оказался на берегу знакомого ручья в светлой берёзовой роще. Криница снова поманила его хрустально-чистой водой, и он, увидав берестяной ковшик, заботливо оставленный кем-то на ближней берёзке, вдоволь утолил свою жажду. Сзади раздалось знакомое ржание, которое Васька узнал бы из тысячи! Он резко обернулся и увидал, что его вороной несётся к нему диким намётом. За без малого два года, что прожил Вася у князя Осьмомысла в эпоху раннего Средневековья Руси, его боевой конь стал ему настоящим другом. Умный жеребец научился понимать Ваську с полуслова, а иногда и вовсе без слов, и часто выручал его в злых сечах с ворогами. "Не один буду обживаться на новом месте! Спасибо, Род!" – с благодарностью подумал Васька и крепко обнял подбежавшего коня за шею:

– Здорово, дружище! Как же я рад тебя видеть, ты даже не представляешь!!

Вороной, может, и не представлял, но его эмоции от их встречи точно были сродни Васькиным! Он радостно прыгал вокруг своего хозяина и друга, подобно маленькому жеребёнку, вставал на дыбы и заливисто ржал, и Вася едва-едва смог его успокоить, угостив завалявшимся в кармане ржаным сухарём. Путь на Москву был неблизким, но Василий особо и не спешил, решив за время дороги получше узнать реальность, в которой он оказался. Ведь одно дело читать исторические книги в уютном вечернем тепле комфортабельной квартиры, и совсем другое – всё увидеть своими глазами. Узнать, прочувствовать весь страх, всю боль и великие испытания духа и тела, когда кажется, что вокруг тьма и беспросветность, и выхода нет. Но спасала русских людей лишь крепкая вера в Бога. Василий ночевал в придорожных деревнях, благодарил небогатых хозяев-крестьян за хлеб-соль и кров, и немало про себя удивлялся тому, что самые бедные люди, не задумываясь, делились с ним последним припасом, что у них был. И делали это искренне и от души! А Васька всё выспрашивал их о житье-бытье, да какими слухами земля русская полнится.

– Нешто сам не ведаешь, боярин?! – удивлялись крестьяне – после сечи на Воже-реке и победы Великого князя Димитрея, Орда неспокойна стала, кровушки русской алкает, аки дикой зверь! Мамай всю степь на ноги поднял, бысть скоро велику походу поганых на святую Русь…