Точка покоя

– Ты так смело утверждаешь о том, что Богу нравится, а что нет и говоришь о нем, будто вы как с каким-то человеком, если не лично знакомы, так по крайней мере, будто ты о Его характере и предпочтениях знаешь. С чего ты все это взяла? – удивленно поинтересовался Павел.

– Как с чего? – не поняла Варя, – это же все верующие знают! В Библии же про это все написано.

– Ты меня все больше удивляешь! Неужели есть место, где можно узнать про характер Бога и услышать про то, что Он делает или обещает делать? – Павел пытливо посмотрел в лицо подруги.

Всего несколько минут назад он ощущал себя пугалом, которого боятся люди и который должен прятаться как чудище лесное. Но сейчас он снова забыл о своей внешности и о том, что взгляд на его лицо может напугать девочку. Сейчас он смотрел сам, пытаясь УВИДЕТЬ а не ПОКАЗАТЬ себя или СПРЯТАТЬ. И парень снова был собой, свободным и настоящим, словно и не было последних ужасных лет его жизни.

Варя не думала о том, как влияет на Павла. Она лишь хотела хоть как-то скрасить его тяжёлое одиночество и сейчас была так рада, что он спрашивал о Боге. Ведь она скоро должна будет уехать из деревни, но если парень познакомится лично с Творцом Вселенной и научится видеть Его руки через окружающий мир, если начнет изучать Писание, то никогда больше он не будет одинок. Хотя Варе так нравилось общаться с Павлом, что ей не хотелось думать о том, что их расставание неизбежно. Сейчас она привычно смотрела лишь в глаза друга, в которых она видела все, что ей было нужно. А изуродованное лицо не проявляло его душу и поэтому воспринималось как нечто временное и не правильное, которое потом исправится. Как исправится, Варя еще не знала, но верила, что когда-то это обязательно произойдет. И Павел по неизвестной ему причине сумел увидеть себя глазами своей новой подруги и теперь они просто общались.

Парню иногда казалось, что эта девочка, словно затравленного зверька, выманила его душу чем-то из темного угла, в котором он прятался, в мир, где он мог жить и радоваться. Всего несколько минут назад, деревенские мальчишки мгновенно загнали его в тот самый, до боли привычный темный угол, но Варя, теперь уже не так сложно и долго, как в первый раз, но снова позвала его на свет и парню это очень нравилось!

Раньше, прячась от мира в тот самый угол, Павел находил отдушину только в музыке. Только там, в чистых звуках гармонии он жил, все остальное воспринимал как необходимость поддерживать возможность уходить в мир прекрасных звуков. Он работал, ел, пил, спал, но все это было лишь способом находить время, чтобы сбежать в мир гармонии и чистого звука. Только там он чувствовал себя настоящим. И даже уговоры матери плохо помогали. Павел не верил, что по-настоящему нужен в этом мире.

Но вдруг эта странная девочка раскрыла для него совершенно другие возможности. Она даже не понимала, что ее простая болтовня наполнена для Павла удивительным смыслом. Ведь она приехала из города и спокойно жила среди множества разных людей, ежедневно общаясь с ними. Павлу всегда очень сильно не хватало общения. Ведь даже до травмы он всегда был один, деревенские сверстники сторонились его, а больше никого он не знал. Поэтому его душа, как одинокий волк готова была выть от одиночества и боли.

И вдруг неожиданно у их окна появился этот странный, отчаянно смелый, иногда до безрассудства, подросток. Нередко девочка «трещала как сорока», но умела и слушать. И Павлу показалось, что мир вокруг стал ярче и светлее. А та мысль, которую он сегодня услышал, о том, что Павел нужен Самому Творцу Вселенной, и даже находится под Его особой защитой и вниманием, давала серьезное основание желанию парня жить, которое просыпалось в его душе, уставшей от отверженности и боли.

Вернувшись домой, они встретили удивленный взгляд матери Павла.

– Да, опять пацаны придираются, – буркнул Павел, будто маленький, обиженный мальчик в ответ на ее немой вопрос.

– Ну и ладно, – отмахнулась Виктория Владимировна, изобразив беспечность, – пообщайтесь дома.

Виктория смогла изобразить легкость, но все же явно была расстроена. Ей было тяжело слышать, когда ее сына обижали, но изменить что-либо она не могла.

Некоторое время Варя и Павел общались, дома, но им все же хотелось на воздух, на простор и Павел предложил:

– Слушай, раньше я не думал об этом, просто нужды не было. Что если сделать скамейку в огороде? Ну просто чтобы на закат смотреть? Оттуда очень красивый вид, когда солнце заходит.

– А давай! Я помогу, если что. Хотя я ничего такого не умею делать. Но если нужно что-то поддержать или помочь, я готова. – С готовностью поддержала девочка.

Они заглянули под навес, где лежали доски, бревна и другой строительный материал. После смерти отца Павел не часто туда заглядывал. Дом еще не нуждался в ремонте, лишь по мелочам Павел делал что-то иногда. Сейчас парень по-хозяйски прикинул и выбрал несколько подходящих досок. Затем он пошел в «дровяник», выбрал пару хороших чурок, которые не расколол прошедшей зимой и также перенес их на то место, которое они с Варей выбрали.

В этот день пришлось прерваться, так как солнце уже коснулось края неба и в остывающем воздухе закружили комары. Молодые люди знали, что любоваться закатом здесь можно будет лишь короткое время и все же решили сделать скамью. Виктория Владимировна старалась не мешать детям общаться, но она и сама очень скучала в этой глуши, поэтому иногда они общались втроем.

– Как вы выживаете в такой атмосфере?! – поразилась Варя, обращаясь к Виктории Владимировне.

– Не знаю, как-то живём, – вздохнула та. – Раньше Валера был всем нужен, вот и улыбались все, хотя я видела, что ненавидят нас многие. Я же «дорожку перебежала» местным красавицам. Они – свои, а я – чужая. Так и не простили мне, что «завидного жениха увела». Я бы и «бесплатно отдала», когда поняла, что за жизнь себе выбрала, да идти некуда было.

– А к родителям вы не пробовали обращаться? – рискнула спросить Варя, – я знаю, что мои, даже если очень сердятся, все равно помогают, если мне плохо.

Варя думала, что женщина сейчас рассердится и запретит поднимать эту тему, но Виктория Владимировна лишь вздохнула, глядя перед собой.

– Ну, раз ты у нас такая «верующая», наверное упрекать будешь. Гордая я. Не могу прийти «с повинной». Хотя иногда мне кажется, что своей гордостью я рушу не только свою жизнь, но и Пашину.

Варя не рискнула что-либо говорить, а Павел удивленно посмотрел на мать. Он ушам своим не верил! Они с Варей еще никогда при матери не говорили о Боге. И она слышала только короткую молитву перед едой, которую Варя произнесла, но парню показалось, будто мать «подслушивала» все их беседы, даже те, которые происходили далеко от дома. Он прекрасно понимал, что подобное невозможно, но не мог иначе объяснить изменения, произошедший в его матери.

Позже Павел узнал о том, что Дух Святой работает в сердцах даже без вмешательства окружающих людей. Иногда достаточно любого слова или мысли, чтобы человек вдруг задумался о своей жизни.

Когда Варя вернулась домой, ее встретила недовольная бабушка.

– Ты что там наговорила мальчишкам? Какое проклятие ты на деревню собралась наводить?

– Бабуль, я про деревню вообще ничего не говорила! – растерялась Варя, – просто пацаны опять стали камнями бросаться и в Пашу и в меня! Гошка вот таким валуном бросил! – показала девочка двумя ладонями. – Да если бы он попал, точно убить бы мог. И за что? Мы же ничего не делали, просто пошли погулять к лесу. Мы даже по деревне специально не ходим, чтобы их никого не тревожить! Нам что, теперь молча ждать, когда нас побьют камнями и не защищаться?! – возмущенно добавила она.

– Я не говорю, что защищаться не надо, – вздохнула Алла Яковлевна, – но думать над словами все же стоит, прежде чем их произносить. Знаешь ли ты, что наши соседи хотели сделать? Они хотели поджечь наш дом и дом кузнеца, чтобы «спалить нечисть», – сообщила женщина.

– Бабуль ты не шутишь?! Мы что в средневековьи живём? – поразилась внучка.