Грехопадение

Рафаэль фыркнул и вытер нос.

— Думаешь, твой маленький племянник меня пугает?

— О, Боже, ты под кайфом, да?

Он шагнул к Елене, отчего она отпрянула назад.

— А что, если и так?

— Марчелло был прав насчет тебя, — усмехнулась Елена. — Ты просто ничтожество, кусок дерьма.

Все произошло так быстро. Рафаэль ударил Елену тыльной стороной ладони, и она упала на пол.

— Остановись! — Раздался мой голос, и я бросилась на ноги, забыв о каждой мелкой болячке в своем теле. — Пожалуйста, остановись. Не делай ей больно. Просто скажи мне, чего ты хочешь.

На нетвердых и шатких ногах я встала между ним и Еленой, которая прижалась спиной к стене, губа была рассечена и кровоточила.

— Чего ты хочешь, Рафаэль?

Его глаза сузились, и в черных расширенных зрачках не было ничего, кроме злого умысла.

— Чего я хочу? Мне нужны мои гребаные деньги. — Он шагнул ко мне. — Мне нужна моя гребаная сделка с этим сукиным сыном, Руссо. Сделка, которая была заключена и находилась в двух секундах от завершения, пока ты — он приставил дуло своего пистолета к моей груди, заставив меня заскулить — не ворвалась без приглашения и не разрушила все на хрен.

— Я не просила принимать в этом участие.

— И все же ты не подумала дважды, прежде чем поставить свою подпись под пунктирной линией и выйти замуж за этого богатого урода, который считает, что ему принадлежит весь этот чертов мир.

— У меня не было выбора, — набросилась я на него. — Это был не мой гребаный выбор, Рафаэль.

— Мне все равно! — Крикнул он, поднимая пистолет и целясь мне в лоб.

— Мила! — Елена заплакала, и я подняла руку, пытаясь успокоить ее, а сама закрыла глаза от леденящего холода пистолета, прижатого к моей коже.

— Рафаэль, послушай меня, хорошо? Если тебе нужны деньги, позволь мне помочь тебе. Я уверена, что Сэйнт с радостью возьмет эти акции из твоих рук. Мы можем попросить его предложить тебе ту же сделку, что и его отец.

Наступила тишина... пока ее не прорезал резкий маниакальный смех, разбившийся о потолок.

— Думаешь, я не пробовал? Я предложил ему сделку через два дня после того, как он приставил пистолет к моей голове. Я даже снизил цену на пятьдесят гребаных процентов.

— Что? — Ничто из сказанного им не имело смысла.

Рафаэль усмехнулся, но в его глазах не было веселья. Только тьма. Ненависть. Ярость.

— Твой муж ясно дал понять, что не заинтересован в том, чтобы иметь со мной дело.

— Это потому, что ты никчемный наркоман, — прошипела Елена из-за моей спины.

— Заткнись, сука! — Он оттолкнул меня со своего пути, и я врезалась плечом в стену.

— Рафаэль, нет!

Раздался серебряный блеск и оглушительный громовой треск, за которым последовали пронзительные крики Елены. Я вскрикнула и в ужасе увидела, как из открытой раны на ее ноге хлынула кровь. Через несколько секунд сквозь затирку между плитками просочился багровый цвет, резко выделяясь на фоне белого пола. Елена всхлипнула, ее глаза расширились, а тело затряслось, когда она впала в шок.

Я не могла дышать, паника впилась ногтями в мой позвоночник, впиваясь когтями в кожу от ужаса. Но в тот момент мне было наплевать на собственную жизнь. Меня не волновал пистолет в руке брата. Все, что меня волновало, это Елена и ее вопли от душераздирающей боли, ее руки, дрожащие на ноге.

Я опустилась на пол.

— Елена. О, Боже мой!

— О, перестань делать вид, что тебе не все равно, Мила.

Слезы текли по моему лицу. Сердце билось так быстро, что я была уверена, что оно вырвется из груди в любую секунду. Я схватила полотенце с ближайшего поручня, мои руки так сильно тряслись, что я едва могла удержать его от выскальзывания из пальцев.

— Все в порядке, Елена, — попыталась я успокоить ее, хотя мой голос дрожал почти так же сильно, как и руки. — Нам просто нужно остановить кровотечение.

Я положила полотенце на ее ногу, чтобы немного надавить на рану, и попыталась вытереть плечом стекающие по щеке слезы.

— Просто продолжай давить на нее.

Рафаэль схватил меня за плечо.

— Отойди от нее.

— Отпусти меня! — Я взвизгнула и вырвалась из его рук, отчего он попятился назад и порвал рукав моего платья. Отчаянно пытаясь помочь Елене, я упала на пол, вцепившись в полотенце, чтобы сильнее прижать ее ногу и замедлить кровотечение. Я провела ладонью по ее мокрой щеке, цвет лица был тошнотворно бледным. — С тобой все будет хорошо. Я обещаю. Хорошо? Я обещаю.

Елена схватила меня за руку, ее дыхание стало громким и учащенным.

— Послушай меня, Мила, — прошептала она, притягивая меня к себе. — Тебе нужно выбраться отсюда. Ты должна спастись от него.

— Нет. — Я покачала головой. — Я не собираюсь оставлять тебя здесь.

Елена крепче сжала мою руку.

— Не беспокойся обо мне. Просто... — она тяжело вздохнула, — спаси себя... и жизнь, которую ты носишь в себе.

Лед проникал в каждую косточку, утяжеляя меня и делая невозможным двигаться.

— Что?

На ее лице появилась слабая улыбка, и она закрыла глаза, просто кивнув.

— Как ты...

— Карты, — прошептала она. — Это было написано... в картах.

Внезапно все встало на свои места.

— Императрица? Вот что это значило. Вот почему ты не захотела закончить чтение.

Рафаэль схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. Я была слишком ошеломлена, чтобы даже попытаться сопротивляться и вырываться. Он вытащил меня из комнаты и захлопнул дверь.

— Сядь, блядь, на место. — Он толкнул меня к дивану, и я ударилась бедром о подлокотник, отчего по боку прошла ударная волна боли. Инстинктивно я обхватила руками живот. — Зачем ты это делаешь?

— О, Боже. — Он закатил глаза. — До тебя медленно доходит, да? Ты из тех особенных людей, которым нужно объяснять все по тысяче раз? — Он сел напротив меня и потянулся за крошечным пластиковым пакетом, который лежал на приставном столике. — Елена была права. — Он хмыкнул, высыпая белый порошок из пакетика на кулак. — Я под кайфом. — Он нюхнул кокаин, и на его лице на целых две секунды промелькнуло выражение полнейшего экстаза.

Я с затаенным дыханием наблюдала, как он вытирает нос и сжимает пистолет.

Он протянул пакет мне.

— Хочешь попробовать?

Я просто уставилась на него.

Он пожал плечами.

— Давай. Если ты под кайфом, то ничего не почувствуешь, когда я прострелю дырку в твоем милом личике.

— Прекрати, — прошептала я. — Перестань угрожать мне и просто сделай это. — Адреналин выплеснулся. Он делал меня безрассудной, и я начинала чувствовать только беспричинную злость. Я села прямо, не обращая внимания на то, что один рукав платья порван и половина груди выставлена напоказ. — Если ты так сильно хочешь убить меня, то просто сделай это. Зачем тянуть время? К чему эта гребаная шарада?

Его челюсть сжалась, а ноздри раздулись. В его глазах была лишь тьма.

— Знаешь, — начал он и откинулся на спинку кресла, — на протяжении всего моего детства я всегда чувствовал, что между мной и моим отцом существует некий разрыв. Как будто я ему, не знаю…не нравился. И когда он умер, я не почувствовал печали. О нет, — он улыбнулся, как чертов маньяк, — я почувствовал свободу. Свободу быть собой и делать то, что хочу, не беспокоясь о неодобрительном взгляде отца. И все же я не переставал удивляться, почему я всегда ему не нравился.

Рафаэль выгнул шею и посмотрел на потолок.

— Потом моя сестра возвращается из могилы, живая и здоровая, вся эта чертова мрачная история с удочерением, долгами, долями и еще хрен знает чем. — Его взгляд упал на меня. — И тогда я понял, что это из-за тебя. Мой отец недолюбливал меня, потому что всякий раз, когда он смотрел на меня, он видел... только тебя. Дочь, которую он отдал. — Он встал со своего места, и я тяжело сглотнула, когда его черты лица темнели с каждой секундой. — Видишь ли, Мила, ты разрушила мою жизнь еще до того, как вернулась из чертовой смерти. Ты разрушала мою жизнь с самого моего рождения.