Страница 30 из 70
Собственно, именно этим сейчас Ринат и занимался. В сопровождении небольшого отряда он неторопливо двигался на встречу с генерал-лейтенантом Вельяминовым.
Две группы всадников встретились на развилке трех дорог, который давно уже служил и у горцев, и русских местом обмена пленниками. Здесь проходили и встречи кунаков, и заклятых врагов, и даже разворачивалась торговля разными мелочами — железными иголками, нитками и другими заводскими изделиями, столь нужными для горского быта.
От каждого из отрядов отделилось по всаднику, которые поскакали на встречу друг другу. Приблизившись, смерили один другого взглядами, затем негромко обговорили условия встречи «первых» лиц. Когда их разговор затянулся из-за излишней горячности обоих посланников, Ринат плюнул на все и тронул поводья. Решил сам ехать. Не хватало еще, чтобы из-за каких-то молодых дураков, не наигравшихся еще в войну, все сорвалось.
Едва его жеребец пересек четверть пути, разделявших оба отряда, как из-за спины раздался негромкий женский вскрик.
— Папа! — по припорошенной снегом земле бежала невысокая девушка в одежде знатной горянки. Развивался подол широкого верхнего платья, богато отделанный серебряной вышивкой. То взлетали вверх, то опускались вниз рукава с манжетами, украшенными причудливой растительной вышивкой. Тонко звенели массивные украшения из монет, в большом числе крепившимися к широкому поясу девушки. — Папа! Папа!
Всадник, что медленно двигался навстречу Ринату, вдруг стремительно рванул вперед. За какие-то мгновения вороная русского командующего оказалась в десятке шагов от бегущей девушки. Сам он уже был на земле. Все это произошло так быстро, что и опомниться никто не успел
— Папа, папа, папа, — не переставая повторять, всхлипывала девица. Вцепившись в отца, она никак не хотела его отпускать. Тот, обнимая в ответ, что-то тихо шептал. — Папа…
Когда же чуть успокоившуюся девицу увели, Ринат смог получше рассмотреть генерал-лейтенанта Вельяминова, того, с кем он связывал немало своих будущих планов. Это был весьма высокий, крепкий мужчина с резкими чертами лицами и довольно жестким взглядом. Крупный, выдающий нос, намекавший о грузинских корнях генерала, напоминал клюв хищной птицы. Движения, жесты имел порывистые, размашистые, словно пытается нанести удар или, наоборот, отбить таковой. Было видно невооруженным глазом, что он никому не привык уступать и во всяком вопросе имел свое мнение.
Вельяминов подошел к Ринату вплотную, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Некоторое время молча стоял и сверлил его взглядом, который мог обещать что-угодно — и хорошее, и плохое. Наконец, он вскинул голову и протянул руку.
— Сударь, — негромко начал командующий. — Вы спасли мою дочь от самого страшного, что могло ее ожидать — от бесчестия. Я никогда этого не забуду.
Ринат молча кинул, крепко пожав протянутую руку. На лице его во время этого не дрогнул ни один мускул, хотя внутри него все ликовало. Рукопожатие было знаком признания, отношения, как к человеку своего уровня. В этом времени поприветствовать таким образом особу, занимающую должность командующего Кавказской военной линией, мог весьма и весьма ограниченный круг лиц.
-…Думал, уже не увижу ее. Супруга, вообще, слегла, — тяжело ему давался этот разговор. Ширились паузы между словами. Видно, правда, уже успел похоронить дочь. — Даже об этом думать стал, — мужчина горько усмехнулся и кивнул на пистолет, притороченный в кобуре к седлу. —… Хм, господин имам… Думаю, вы чего-то хотели попросить, — замолчал и выжидательное посмотрел на Рината. Мол, давай, проси, чего хочешь, раз такое случилось.
Именно такое мнение и читалось на лице Вельяминова. Правда, Ринат и тут смог его удивить.
— Нам ничего не нужно от вас, господин генерал-лейтенант. Ничего… — усмехнулся Ринат, разводя руками. — Ничего, кроме вашей дружбы. Я не шучу. Дружба между нами — это залог дружбы между нашими народами.
Его слова были чистой правдой. Договоренности с Вельяминовым должны были обеспечить Кавказу пусть временный, но мир. Прекращение военных действий позволило бы вывезти с территории России абсолютно легально и новых ремесленников, ученых, военных, и станки, оборудование. Эту мысль Ринат и постарался донести до генерал-лейтенанта.
—… Я не хочу войны и мой народ не хочет войны, — ответом ему был скептический взгляд. Мол, не надо ему рассказывать сказки о том, что горцы желают мира. Кавказ всегда воевал и будет всегда воевать. — Везде есть те, кому по душе воевать, а не жить мирно. Такие люди есть у нас и у вас. Разве не так? Или я не прав⁈ — Вельяминов молчал. Сказанное было правдой и возразить на это было нечего. — Горцы воюют по двум причинам — таковы традиции, во-первых, и от безнадеги, во-вторых. Оставим пока традиции в покое. А по второму, господин генерал-лейтенант… На Кавказе земля такая, что жрать бывает нечего — голый камень, ничего не растет толком. Понимаешь? От голода детей в рабство продают. А тут еще тебе говорят: хочешь хорошего коня, дорогое оружие, горячую жену, отними, напади, убей. Как тут устоять? Поэтому пацаны берут дедовские шашки и идут на большую дорогу или в соседний аул, чтобы барахлом разжиться, — в глазах военного, кажется, начало появляться что-то похожее на понимание. Хотя, может Ринату это и показалось. — Если я дам людям возможность заработать на кусок хлеба, то все может измениться…
Вряд ли генерал-лейтенант Вельяминов проникся этими мыслями. Ведь он был человеком своей эпохи, бравым военным, приближенной к императору особой, взращенной долгой историей войны с горцами. Скорее всего, командующий увидел в этой договоренности возможность хоть на какое-то время снизить потери среди своих войск. Мол, поприжмет немного своих Шамиль и то хорошо.
— Старшина Карпов, ко мне! — позвал Вельяминов одного из своих людей. Через несколько секунд к ним подскочил дюжий казак с проседью в бороде, в котором Ринат к своему удивлению узнал одного из своих кунаков, посредников по переправке на Кавказ переселенцев. — Михайло Игнатьич, поможешь с людьми и скарбом. Будет тебе от меня на то особая бумага… — казак и Ринат понимающе переглянулись. Теперь их маленькое дело могло стать не просто большим, а поистине гигантским для общей пользы.
Со следующей недели, особенно после установления санного пути, поток грузов из внутренней России превратился из маленького ручейка в полноводный поток. В горы уходили санные караваны с людьми, продуктами и оборудованием. Сельчане ехали целыми семьями, иногда даже деревнями. С собой везли все, подчас и разобранные по бревнам срубы домов и часовен. Назад переправлялись небольшие мешочки или сундучки с серебряными монетами для оплаты труда посредников, зазывал, организаторов переселенческих центров, военных и других.
Выросший в разы поток переселенцев принес столько самых разных проблем, что Ринат даже начал подумывать, а стоила ли овчинка выделки? Может и не стоило затевать все это… Прибывавшие в горы люди и животные требовали хоть какого-то обустройства. В снегу же их не оставишь. С трудом, но он справился с этим: одних разместили в аулах, других — в горных пещерах, третьих — во сколоченных на скорую руку бараках и шалашах. Удалось решить и вопрос с продовольствием. За серебро торговцы с радостью везли все, что надо. Сложнее оказалось с вспыхивавшими то там, то тут протестами некоторых из местных, недовольных таким нашествием чужаков. В конечном итоге, Ринат справился и с этим. Помогла тянувшая за ним слава великого воителя и удачливого воина, о подвигах которого легенды складывали. Сказители и певцы на всех праздниках с большим успехом исполняли хвалебные оды имаму Шамилю, непобедимому воину. Любой горец знал, что мюриды Шамиля одеваются богаче некоторых беков и ханов, имеют самое лучшее оружие и самых красивых жен. Как с таким имиджем не справиться с навалившимися проблемами? Словом, очередной приступ малодушия проходил, и он с новой силой бросался на решение все новых и новых появляющихся проблем.
… К приближавшемуся новому году Ринат уже смог подвести некоторый итог своим успехам. Было, конечно, не густо. Силиконовую долину на Кавказе построить не удалось, промышленную революцию устроить тоже не получилось. Зато вышло нечто другое. Примерно в трех десятках самых крупных аулов появились вполне современные водяные мельницы, приводившие в движении станки. Рядом построены кузницы, в которых выделывали разнообразный сельскохозяйственный инвентарь. Были расширены школы при мечетях, в которых делался упор на естественно-научных и технических предметах. В горы отправились первые геологические экспедиции, правда, из недоучившихся студентов, успевших тем не менее уже обнаружить неплохие залежи каменного угля, нефти и железной руды. На землях, прежде принадлежавших знатным бекам, появились общинные участки для выращивания хлеба, овощей. Помимо этого, Ринат успел сделать еще кое-что, о чем знали не многие. На своих родовых селениях в одной труднодоступной долине основал совершенно новое селение, куда поселил часть самых квалифицированных ремесленников из России. Пока это еще были три десятка бревенчатых барака с парочкой мельниц и кузницей, охранявшихся самыми преданными мюридами. Но вскоре здесь будут делать то, чего и в помине не должно было быть. Тут настоящее должно было превратиться в будущее…