Страница 25 из 64
– Видела, конечно. Очень красивая. Ну что же, косточки тех пиратов и контрабандистов давно истлели, а церковь стоит, много людей приходит – хотя, как во всяком приморском городе, больше тех, кто молится Руагату... Знаешь что, Стас? Мне стало любопытно: а как отец Грук уживается с Кернунносом? Это ведь как раз те места, где Кернуннос чаще всего показывается...
Сварог это тоже знал. Вообще, из здешнего пантеона чаще всего показывался людям Кернуннос, и гораздо реже – Симаргл, а остальные в этом замечены раз в тысячелетие, пожалуй. Многие, которым следовало верить, Кернунрюса видели своими глазами. Правда, скептики (к которым относился и мэтр Анрах) полагали, что Кернунноса, если можно так выразиться, незаслуженно повысили в звании. Что это не более чем уцелевшее с незапамятных времен лесное чудище, после Шторма обожествленное впавшими в ничтожество предками, ордами, бродившими по развалинам прежнего мира. Правда и скептики признавали что Кернуннос – создание для людей опасное и, оказавшись в тех местах, как исстари заведено, оставляют Кернунносу часть охотничьей добычи. Проезжая мимо заповедных лесов бога охоты, диких животных и грома, вешают на ветку какое-нибудь украшение...
– Никогда не говорил с отцом Груком о его отношениях с Кернунносом, – сказал Сварог чистую правду. –
Но есть у меня сильные подозрения: встреться с ним Грук на лесной тропинке, будучи с посохом и полудюжиной собак, еще неизвестно, кто бы отступил и дал другому дорогу. А посох у Грука самый обыкновенный, не то что у святого Сколота, но отец, даром что не святой подвижник, человек крутой...
– И я однажды видела Кернунноса, – сообщила Яна. – Совсем близко, уардах в десяти. Это произошло месяца за два до того, как ты у нас... появился. Я тогда охотилась, небо было безоблачное, но к вечеру его затянуло тучами, очень быстро пошел ливень, началась жуткая гроза. Хорошо еще, что мы с егерями оказались близко от охотничьей избушки. Молнии сверкали безостановочно, гром рокотал – настоящая речь Кернунноса. И он показался, неторопливо прошел мимо. Не в облике оленя с лошадиным хвостом, а в виде рослого человека с оленьей головой, совершенно голый, как и рассказывали. Страху натерпелась... Я днем случайно услышала, как мельничиха рассказывала соседке, что Кернуннос не пропускает ни одной девственницы. Сейчас смешно, а тогда было не до смеха – у него такое украшение... – она прыснула, потерлась щекой о плечо Сварога. – Вот ведь забавно! Я тогда в панике подумала: получается, после... того, что было на Сильване, я, пожалуй что, долю невинности утратила. Может, и обойдется, если ему нужны полные девственницы? В общем, он прошел мимо, не удостоив хижину и взглядом. А потом, когда стала постарше, как-то заговорила об этом с дядей Эл варом. Он меня высмеял и заверил, что бояться мне нечего, глупые бабы все напутали. Кернуннос обращает внимание только на неверных жен и изменивших возлюбленному девушек. Потом выяснилось, что так и обстоит, и я могу чувствовать себя спокойно: в жизни никому не изменяла и не собираюсь...
Они помолчали, здорово было посреди уютной тишины держать ее в объятиях, но Сварог и здесь сидел, как на иголках.
– А знаешь, была еще одна история... – Яна послала ему лукавый взгляд. – Если я охотилась вдали от Ро-менталя, останавливалась на мельнице у Шератенского ручья. Там меня и увидел утром проезжавший мимо каталаунец. И моментально в меня влюбился без памяти, – сказал Яна с некоторой горделивостью. – Я там прожила три дня, он дважды присылал букеты, да не простые, а из желтых люпинов, какие растут только в заповедных лесах Кернунноса, только самые отчаянные рискуют их там рвать для девушек. А потом прислал письмо, длинное, красивое: я у него отняла покой и сон, стою у него перед глазами... и еще много поэтических красивостей, приятных любой девушке. Просил о свидании, назначал время и место...
– Признавайся, пошла? – тоном королевского прокурора спросил Сварог. – А как насчет романтических поцелуев на красивой поляне? Тебе тогда было сколько лет?
– Шестнадцать.
– Тем более. Признавайся, ты прекрасно знаешь, что я не ревную к прошлому.
– Разнузданное у тебя воображение! – фыркнула Яна. – Ничего подобного. Он был красавец, этакий капитан Фолет из телесериалов, но я тогда не рвалась крутить романы. Мельничиха встревожилась, сказала, что это предводитель сильной шайки «волчьих голов» и может меня украсть. Насилия к девушкам он избегает, но я долго просидела бы в его логове в чащобе, и он долго уговаривал бы меня ответить на его чувства и отпустил бы, лишь убедившись, что я непреклонна, а это могло надолго затянуться. Она не знала, кто я, считала простой ронерской дворянкой – а у меня заботами дяди Элвара лежал в кармане бластер, которым я уже умела пользоваться, и егеря-антланцы были вооружены. Мне даже хотелось, чтобы он попытался меня похитить, я бы его не на шутку удивила... А потом я уехала в Променталь – его самые отчаянные лесовики обходят стороной...
– Так все и кончилось?
– Грустно, – сказала Яна. – Он вскоре погиб в схватке с Лесной стражей. Мельничиха говорила, он был на свой лад приличным и порядочным человеком, не то что иные «волчьи головы». Когда я рассказала эту историю подругам в Келл Инире, они немного завидовали, у них ничего подобного не случалось, словно взятого из кино или романов. В Каталауне со мной столько всяких приключений бывало... Рассказать, как однажды на мою юную добродетель всерьез покушались очень даже неблагородные «волчьи головы», но им ничего не удалось?
– В другой раз, – решительно сказал Сварог.
Прекрасно видел: разговор стремительно скатился
в пустую вечернюю болтовню. О Каталауне Яна могла рассказывать до утра. В другое время Сварог с удовольствием послушал бы историю о неудачном покушении на ее добродетель, но сейчас предстояли важные дела...
И он спросил небрежно, словно бы даже скучающе:
– Яночка, а что ты знаешь о небесной механике?
Яну, похоже, ничуть не удивила внезапная смена
темы, она чуть пожала плечами:
– В точности то, что и все. В восемь лет, как полагается, изучила краткий курс. И, как все, быстренько большую часть забыла, потому что в жизни эго совершенно не нужно. Нет, конечно, прекрасно знаю названия планет, в каком порядке они расположены, помню названия полудюжины созвездий, Звезды Влюбленных... И все. Расстояние планет от Солнца, состав их атмосферы и прочие скучные подробности тоже совершенно ни к чему.
– А такие слова, как «астрономия», «обсерватория», «телескоп», тебе что-нибудь говорят?
– Ровным счетом ничего. Хотя... Подожди, подожди... Ну да! Астрономия – это какая-то древняя лженаука, верно? Один из моих пажей, когда вырос, поступил в Лицей, учился на историка. Никогда не входил в круг моих близких друзей, но хорошие отношения мы поддерживаем до сих пор, иногда общаемся. Хороший парень, никогда не стремился стать придворным прихлебателем, хотя иные родственники и подзуживали. Вроде Элкона, только Элкон всецело поглощен компьютерам, а Гелиберт – книгами по истории. Точно, аст-ро-но-мия! Гелиберт не так давно собирался писать книгу о древних лженауках, немного рассказывал о них нам с Каниллой, но нам быстро стало скучно – очень уж неинтересные истории. Он и сам потом эту книгу забросил, едва начавши, сказал: действительно, очень скучно, даже занудно, слишком давно все это было, нынешним ученым неинтересно, тем более простому читателю. Переключился на Золотой Эликсир, до сих пор им занимается, уж эта-то лженаука до нашего времени доплелась. Ты как земной король наверняка лучше знаешь?
– Ну, еще бы... – проворчал Сварог. – Не далее как в прошлом году одного такого в Три Королевства загнал горное дело развивать... Немало золотишка успел у простаков выманить, прежде чем взяли...
Золотой Эликсир был аналогом философского камня алхимиков на Земле – волшебная жидкость, якобы превращающая в золото не только всякие неблагородные металлы, но и, по уверениям иных фантазеров, даже глину и прочие субстанции. За тысячи лет так и не объявилось научно подтвержденных результатов, но до сих пор имелись в некотором количестве фанатики идеи. Одни, классические городские сумасшедшие, сутки напролет сидели взаперти, неустанно экспериментируя (что иногда приводило к отравлениям или взрыву в лаборатории). Другие, обладавшие гораздо большим цинизмом и житейской сметкой, были чистой воды аферистами, выманивавшими деньги у легковерных с помощью того же арсенала, что пользовали их собратья по ремеслу на Земле: выдолбленные палочки, через которые в алхимическое варево попадали крупинки золота, гвозди, наполовину сделанные из покрашенного под железо золота и прочие придумки, подчас сделанные с большой изобретательностью, так что порой велись и умные люди, практичные в других отношениях. Тех, кто припутывал к своему занятию черную магию, преследовала Багряная Палата, всех остальных – полиция. Двух таких изобличенных прохвостов Сварог по размышлении не стал загонять на каторгу, а хозяйственно переправил в Лоран – пусть там дурят головы и облегчают карманы подданных Лавинии...