Мятежный лорд

– Не говори ерунды, Перси, – голос Байрона взорвал зловещую тишину. – С какой стати тебе умирать? Ты болен?

– Пожалуй, нет, – Шелли глотнул вина и скосился на стоявший возле Джорджа череп. – Тут ведь дело не в здоровье.

– А в чем? – удивилась миссис Хант.

– В предзнаменовании! – резко ответил Шелли. – Вы не понимаете! Вам не понять! Мне так гадали, не правда ли, Джордж? Когда-то… Так было. Я забыл. Но мне сумели напомнить. Аллегра пришла за мной.

– Джейн осталась с Мэри и Клер, – заговорил Уильямс, выполнявший в последнее время обязанности капитана шхуны Шелли, которую построили практически в одно время с лодкой Байрона. – Дамы напуганы не на шутку. Помню, когда служил в Индии, одному матросу начали видеться призраки погибших товарищей. Они ходили по палубе, смеялись, пили ром… Мы шутили над ним, а через несколько дней он упал за борт, и только его и видели. Говорили, призраки забрали бедолагу с собой.

– Бывает, в самом деле, зовут вовсе не того, к кому пришло приведение, – начал рассказывать Трелони, всегда готовый поделиться воспоминаниями из своей недолгой, но насыщенной событиями морской карьеры. – Вы знаете, как много мне пришлось путешествовать. В одном порту – это случилось на востоке – странная женщина являлась в порт вечерами провожать корабли, которые собирались поутру отходить в море. Ее боялись. Даже неверящие ни в черта, ни в дьявола крестились, увидев закутанную в платки, светящуюся в белом свете фигуру на берегу. Она не исчезала, хотя в порт привозили священника из ближайшей церкви. Он ничего не смог сказать толком. А завидев вечером зловещий силуэт, прикрыл глаза рукой, протянул вперед крест и начал пятиться назад. Потом священник промолвил: «Она ждет свой корабль. Она пришла не за вами». Говорят, после он сошел с ума, потому что, – Трелони выпил залпом стакан с джином, – потому что предсказание сбылось!

– Сейчас я упаду в обморок, – пробормотала мертвенно-бледными губами миссис Хант.

– Подожди, – отмахнулся Ли. – Эдвард, продолжайте!

– В том порту мы стояли долго. К приведению привыкли и перестали обращать на него внимание. Хотя прибывавшим после нас и замечавшим фигуру на берегу впервые приходилось нелегко. И вот однажды в порт пришел странный корабль. Мы сразу обратили на него внимание: черного цвета, слишком вытянутой формы от носа до кормы, со спущенными красными флагами – он вызывал в душе смятение и страх. Кто-то предположил, что это пираты. Однако затем на палубе черного корабля мы заметили людей. Они не отличались от нас ничем. По крайней мере, издалека. Днем они выкатили бочки из трюмов и спрятали их на берегу. Вечером вновь появилась женская фигура. А на следующее утро бочки снова погрузили на борт странного судна, и на нем тут же подняли паруса. Ветер дул попутный, на небе ни облачка. Корабль быстро удалялся из виду. Но вдруг его будто бы закружило на месте. Нам показалось, его подняло над водой и со всего размаху обрушило на откуда ни возьмись взявшиеся высокие волны. Заметьте, у нас, возле берега по-прежнему царило полное затишье…

– О, Боже, Ли, принеси мне капли, – обмахиваясь веером, промолвила Марианна. Ли не сдвинулся с места и только налил ей еще вина.

– Корабль разбился на мелкие щепки. И только двадцать бочек одиноко плавали по поверхности воды. В сторону крушения отправились несколько шлюпок. Спасать, вроде, было некого. Мы собрали бочки – не пропадать же добру – и услышали, что они стонут!

– Как стонут?! – воскликнула Марианна.

– Не беспокойтесь, миссис Хант, – Трелони поцеловал Марианне руку. – Вот что вышло: в бочках перевозили женщин. Сначала самых красивых жен местных богачей выслеживали с помощью подкупленных евнухов. Затем их крали, сажали в бочки и отправляли на корабле в другие края. Часть бочек, действительно, наполняли вином и провизией. А в четыре-пять сажали женщин. В море их выпускали и запирали в каютах. В тот город судно приходило редко: дабы не привлекать внимания оно старалось часто не заходить в одни и те же места. Призрак на берегу ждал именно этот корабль! Являлась нам похищенная женщина, спрятавшая в шароварах кинжал и заколовшая себя, когда поняла, какая участь ее ожидает.

И вновь за столом стало непривычно тихо.

– Самое опасное таится в обычном, – еле слышно произнес Джордж. Он вертел в руках череп с вином. – Например, данный череп многих приводит в ужас. А в нем нет ничего страшного. Просто останки давным-давно умершего человека. Зловещее, скорее, обнаружится в обычном бокале с вином. Предположим, если туда подсыпят яда…

Шелли вздрогнул и поставил вино на стол.

– Если нет на тебе греха, приведение не станет приходить за тобой, – промолвила юная графиня, которой Байрон пытался переводить быструю речь Трелони.

– Мы здесь все грешны, милая леди, – Хант взъерошил и так взлохмаченные волосы. – Тут ко всем могут приходить.

Тереза быстро перекрестилась. Время от времени терявшая нить разговора Марианна наконец поняла общий смысл сказанного графиней.

– О, вам-то уж грозят полчища призраков!

Странно, но без перевода Тереза догадалась, что значили слова англичанки:

– Мой отец просить папа Римский жить я раздельно от мужа, – выговорила она, чеканя английские слова. – Я жить разные комнаты Джордж. Отец, брат, – ткнула она пальцем в Гамба, сидевших напротив.

Руджеро, не сразу понял, что происходит, но брат Терезы, хорошо говоривший по-английски, вскочил со стула и схватился за шпагу. Остальные мужчины также встали.

– Моя жена не хотела никого оскорбить, – примиряющее сказал Ли.

– Успокойтесь, господа, – примиряющее поднял руку Джордж, – языковые сложности иногда доставляют много проблем.

Трелони на всякий случай встал между Пьетро и Ли. Возле Байрона нарисовался Тито, готовый сразиться с любым, кто попытается напасть на лорда. Миссис Хант фыркнула и, сославшись на мигрень, гордо подняв голову, вышла из комнаты. Мужчины расселись по местам.

– Завтра двинемся обратно в Леричи, – Шелли выглядел озабоченным. – Не хотелось бы оставлять женщин надолго одних. Они и вправду спят ужасно: шорохи, скрип дерева. Странные звуки в нашем доме.

– Старый рыбацкий дом, что ты хочешь, – вздохнул Уильямс. – Зато рядом море. Осенью вернемся в Пизу.

В ту ночь многим спалось плохо. Рассказ Трелони, выдуманный или вправду имевший место, будил воображение. Даже во сне видения не переставали будоражить сознание. Периодически, то тут, то там кто-нибудь громко вскрикивал. Ли Хант несколько раз бегал за водой для жены, исчерпав весь запас привезенных из Англии капель. И только Тереза спала сном младенца. Байрон прислушивался к шорохам, доносившимся с другой половины второго этажа, и даже подходил к двери графини. Но оттуда не доносилось ни звука. А внизу постоянно хлопали двери. Трелони, возбужденный джином и собственным рассказом, в итоге поднялся к Байрону.

– Не спите, мой друг? – приветствовал его Джордж, неожиданно возникнув в проеме своей комнаты. – Приведения беспокоят или дети Ханта?

Снизу послышался шум.

– Что там происходит? Посмотрите, Трелони. Не бойтесь. Шумят явно по-человечески.

Эдварду следовало бы оскорбиться на обвинения в трусости, но он и впрямь чувствовал себя один в комнате неуютно. Ему все виделся черный ворон отца, с которым он вступил в схватку в детстве. Стоило закрыть глаза, как тот налетал на него и огромными крыльями бил по лицу… Трелони спустился на несколько ступенек вниз и заметил отблески от пламени мельтешащих свечей.

– Вроде несколько человек. Не видно, кто.

– Пошли, – скомандовал Джордж.

Он взял тихо рычавших собак за поводок и начал спускаться. Внизу вместо приведений возле кухни шуршали Шелли и Уильямс. Они пытались втолковать заспанным слугам, что им следует принести вина и закусок.

– Боже мой! – вскричал Шелли, увидев две фигуры у лестницы и очертания здоровых собак.

Слуги пооткрывали рты, а Уильямс попятился назад. Рядом послышались шаги, и все повернули головы в сторону нового источника шума.