Страница 21 из 32
Буду ездить в троллейбусе и на трамвайчике, почему бы и нет, так делают тысячи людей.
И я тут же живо представила себе эти тысячи: множество граждан, штурмующих переполненные вагоны. Бойкие студенты с острыми локтями, дородные кубанские тетушки с необъятными кошелками, бабушки с тележками, дедушки с палочками. Да, и дети с игрушечными пистолетами! Пистолеты стреляют, костыли коварно подворачиваются под ноги, кошелки с картошкой бьют по коленкам, локти впиваются в бока! Пенсионеры громогласно ругают правительство и невоспитанную молодежь, юноши в ответ щедро делятся с окружающими сокровищами своих музыкальных шкатулок, дети орут, озверевший кондуктор дерет с «зайцев» штраф… И все, все до единого, обильно потеют!!!
Тут перед моим мысленным взором возник потный затылок покойного ботаника Усова и я помрачнела пуще прежнего: ведь зарезали-то его не где-нибудь, а в трамвае! Доверяй после этого общественному транспорту!
Что же мне теперь, на танке по городу ездить?!
Подумав о танке, я вспомнила об Ирке. Сто кило живого веса, натиск носорога и ударная сила торнадо – чем не бронетехника?!
– Буду вызывать подкрепление, – решила я.
В конце-то концов, почему я должна сражаться с преступным миром в одиночку?
Неожиданно рядом со мной резко затормозил «Москвич» апельсинового цвета. Только тут я сообразила, что стою на краю тротуара, в задумчивости эмоционально размахивая руками. Очевидно, водитель «Москвича» принял мою хаотическую жестикуляцию за призыв остановиться.
– Вас подвезти? – Черноволосый мужчина ласково смотрел на меня большими смородиновыми глазами.
Вроде не похож на киллера, морда приветливая, улыбчивая, хотя откуда мне знать, как выглядят профессиональные киллеры? Говорят, мошенники все, как один, дивно обаятельные и симпатичные люди, может, все убийцы на редкость ласковы и нежны?
– Вы кто? – подозрительно спросила я у незнакомца.
– Я Ангел, – просто ответил он.
– Ангел?!
Вот те раз! Я чуть не села на тротуар.
– Меня так папа назвал, – подтвердил черноволосый.
Интересно, кого он называет папой? Господа бога? Или речь идет о папе римском?
У меня слегка закружилась голова. Ну и денек выдался, только ангела мне не хватало!
– Не ангел смерти, надеюсь? – сам собой ляпнул мой язык.
– Нет, моя фамилия другая, – совершенно серьезно ответил водитель. – Я болгарин.
Болгарин! Тут я вздохнула с облегчением. Маловероятно, чтобы мои недоброжелатели наняли импортного киллера, не буду себе льстить, не такая я важная птица, чтобы выписывать для меня убийцу из-за рубежа, пусть даже всего лишь из братской славянской Болгарии. Пожалуй, я все-таки рискну сесть в оранжевый «Москвич».
– Мне нужно в Пионерский микрорайон, – сказала я Ангелу, устраиваясь на сиденье.
– Пожалуйста, – ответил добрый Ангел, отчаливая от тротуара.
Я глядела в окошко оранжевого экипажа и думала, как все-таки хорошо, когда у тебя есть друзья! И как хорошо, когда у этих друзей есть свободная жилплощадь! Слава богу, мне было куда пойти, где преклонить голову и все остальные члены: Иркин особняк в любой момент предоставлял мне кров и даже стол.
В свою квартиру я решила не возвращаться. Понятно же, что неизвестный злоумышленник знает, где я живу, и именно там меня будут ждать новые неприятности. На работе я тоже решила не показываться, позвоню начальнику и скажу, что у меня солнечный удар, поеду сразу в Пионерский микрорайон, к Ирке. Слава богу, кот мой уже там.
За мыслью о Тохе пришла другая – о незнакомом мне коте Мурике, которого слезно просил приютить приятель Венечка. Ох, как это сейчас некстати! Но что делать, я привыкла держать свои обещания.
Досадливо чертыхнувшись, я вытащила из сумки мобильник, позвонила зверолюбу и отменила доставку зверька мне на дом.
– Значит, так, Венька, слушай внимательно, – протарахтела я в трубку. – У меня масса заморочек, мне решительно не до твоего кота, но раз я обещала – значит, сделаю. Буду ждать тебя со зверем нынче в половине пятого на конечной остановке трамвая номер пять.
– Это очень далеко, – заныл Венечка. – Мне неудобно, придется через весь город пилить!
– А мне потом через все поле топать, – отбрила я. – Не хочешь – не надо, я уговаривать не буду.
– На конечной так на конечной, – тут же сдался Веня.
– В половине пятого, – напомнила я.
И выключила трубку.
Из соображений конспирации я остановила апельсиновый кабриолет на окраине Пионерского микрорайона. Конечно, было бы чудесно домчаться с ветерком до самых Иркиных хором, но я поостереглась открывать кому-либо свое новое место пребывания, даже доброму Ангелу. С печальным вздохом вылезла из салона оранжевого «Москвича» на конечной остановке трамвая и стала в чахлой тени дистрофического тополя – дожидаться появления Венечки с Муриком.
– Ты что, стрелять не умеешь? – Шеф тихо кипел.
– Умею, – угрюмо буркнул Жорик.
Поскольку шеф не имел обыкновения вникать в подробности его трудовой деятельности, обычно он просто давал задание и ждал отчета об успешно проделанной работе, Жорик не стал рассказывать о первых трех неудачных попытках убрать журналистку. Позорный провал операций «Ломик», «Бревно» и «Люк» можно не афишировать, но скандальную историю с пулей, поразившей безвинный манекен в витрине модного бутика, замять было невозможно.
– Умеет, ага, – встрял вредный Димуля Морозов – шефов адъютант, денщик и просто прихвостень. – По жестяным уточкам в тире!
– Молчи, Павлик, – буркнул Жора.
Морозова перекосило, словно он укусил лимон. Шеф тоже скуксился: он, так же, как сам Димуля, терпеть не мог это его прозвище – Павлик Морозов. Аркадий Валентинович был изрядно суеверен, крайне подозрителен и очень боялся предательства.
Впрочем, так Морозова называли нечасто. Павлик, в свою очередь, быстро трансформировался в Палку: Димуля был тощ, как Дон Кихот, пристрастившийся к «Гербалайфу».
– Я не только по уточкам умею, – продолжал Жорик. – Я и по движущейся мишени тоже! По бегущему кабану! Скорость рассчитал, прицелился, ба-бах – и готово! Но то кабан, с ним все понятно, а эта свинья сначала шла-шла, а потом вдруг как затормозила!
– Бах-бах – и мимо, – съязвил неуемный Димуля.
– Кстати, о тормозах, – вспомнил шеф. – Зря, что ли, Петрович «шестерку» курочил?
Пришла Димулина очередь оправдываться: материальную часть, как и кадровый вопрос, курировал он.
– Ну как сказать, зря или не зря… Петрович-то не облажался, с тормозами поработал нормально, – со вздохом сказал Морозов. – В смысле, грохнул тормоза на фиг.
– И что? – обманчиво-спокойно спросил шеф.
– И ничего, – развел руками Павлик-Димуля. – Села она в машину, завелась, поехала, но на Толстовском мосту мы ее потеряли, потому как у нас-то тормоза исправные, а куда эта зараза потом делась и как осталась жива-невредима – черт ее знает!
– Она, наверное, заговоренная, – встрепенулся Жорик, углядев возможность оправдать все свои неудачи. – Может, у нее талисман какой? Кроличья лапка, там, или воронье крылышко?
– Змеиное жалышко, – опять съязвил Павлик.
– Гм. – Шеф всерьез задумался. – Это нужно проверить.
– Позвонить Симоне? – сообразив, что шеф впечатлился, Морозов тут же сменил тон.
Симона – шестидесятилетняя крепкая баба, выдающая себя за потомственную ведьму-цыганку, практиковала магию всех видов, гадала на картах, на бобах, на кофейной гуще и на денежных купюрах и являлась одним из двух штатных консультантов Аркадия Валентиновича по всяческим чудесам.
– Позвони. И дай этому остолопу, – шеф кивнул на Жору, – кого-нибудь посообразительнее в помощь. Хочу иметь возможность завтра же отправить этой девице веночек с лентами. Все.
Аркадий Валентинович беззвучно шлепнул ладонями по столу, давая понять, что вопрос закрыт и аудиенция закончена.
В помощь невезучему Жорику Морозов откомандировал бесподобную парочку – братьев Милосских, Гавриила и Антона.