Суженая для генерала

Аррон поддержал ее, удивилась Мэй. Она не ждала, что он так быстро и легко согласиться. У него не было этого присущего мужчинам шовинизма, он не заставлял ее сидеть дома и ждать его. Поступок Аррона был прогрессивным для этого мира и она, как женщина, чувствовала себя невероятно ценной и дорогой для него. Он верит ей, уважает ее и ее решения вместо того, чтобы запереть в золотой клетке, он дарит ей целый мир и место, куда и к кому она сама бы возвращалась по своей воле.

- Вместо того, чтобы постоянно бояться за тебя, лучше мне тебя поддержать! То, что ты рядом дает мне такую уверенность и мотивацию для борьбы. Я буду еще больше желать победы, зная, что ты следуешь за мной.

Мэй хитро улыбнулась. Генерал не удержался и легонько щелкнул ее по носу. Вот же лисица!

- Что бы ты делала, если бы я сказал, чтобы ты оставалась дома?

- Я бы последовала за тобой тайно! - выпалила сразу же Мэйрилин.

Аррон слегка нахмурился.

- Я знала, что ты самый лучший муж! Люблю тебя, мой непобедимый генерал! – губ Аррона коснулось что-то мягкое и неуловимое, словно бабочка присела отдохнуть и задела своими трепетными крылышками.

Лицо Мэйрилин зарделось, хотя при свете единственной свечи на прикроватном столике этого и невозможно было разглядеть.

Она взяла на себя инициативу, и первая поцеловала своего мужа. Пускай они уже и не молодожены, ведь с момента их свадьбы прошло уже несколько месяцев, но Мэй часто вела себя скромно. Сейчас она взяла на себя инициативу и Аррон был на седьмом небе от счастья.

Почувствовав, как напрягся генерал, Мэйрилин позволила себе усмешку. Она уткнулась лицом в шею мужчины, щекотя своим дыханием его кожу.

- Арр, ты такой чувствительный.

Жар, исходящий от его уха и местечка ниже под ним заставил кровь Аррона вскипеть. Зная, что она сделала это нарочно, он схватил Мэй за запястья и навалился сверху, но каждое его движение было осторожным и чутким.

- Мэй, доктор сказал, что нам пока нельзя, это будет не хорошо для малыша. Я смогу терпеть…

Последние три слова он произнес сквозь стиснутые зубы, что привело Мэй в прекрасное настроение. Я протянула руки и обняла Аррона за шею.

- Мой муж такой заботливый. Спокойной ночи!

Из-за беременности Мэй стала спать чаще и дольше. А объятия мужа и его тепло действовали так успокаивающе, что глаза ее закрылись почти моментально. Девушка тихо засопела.

Аррон не спал. Жар все еще будоражил его кровь.

Он положил руку на живот Мэйрилин.

Его ребенок, его жена.

И совсем скоро он должен будет их покинуть.

Генерал принял решение.

После того, как эта война закончится, он уйдет из армии и оставит место генерала.

Он хочет быть со своей семье, хочет смотреть, как растет их малыш, хочет прожить тихо и мирно остаток своих дней рядом с любимой женщиной вдалеке от интриг и императорских дворцов.

На следующее утро, когда Мэй еще спала, Аррон проснулся, оделся и тихо вышел из комнаты, боясь, что поднимет шум и разбудит свою жену.

В гостиной на первом этаже его окликнула теща – мать Мэй, Дарин Тилер. Она была не одна. Адмирал Лейтон Тилер, отец его жены, тоже присутствовал.

На его вопросительно выражение лица, Дарин Тилер вздохнула побольше воздуха и произнесла:

- Мы ждали тебя этим ранним утром, чтобы спросить. Аррон, ты собираешься на фронт? Когда ты уезжаешь?

На лице ее было написано беспокойство.

- Как обстоят дела? Что слышно про племя пилибов? А Мэйрилин? Она знает, что ты уезжаешь?

Дарин Тилер была такой же, как и все матери. Хотя Аррон был ее зятем и фактически сыном не являлся, но генерал видел, что волнуется она не только за дочь, но и за него самого. В прошлом адмирал Тилер проводил много времени в море, связаться с ним было еще труднее, чем с солдатами на суше, на корабль почту доставить та еще задача. Было много случаев, когда Дарин сидела дома в страхе и ожидании. Сейчас идет война. Ему, генералу, разумеется, нужно уйти. Тогда, что насчет Мэйрилин?

- Дарин, милая, сначала присядь и успокойся. Не спеши, - видя, что его жена нервничает, утешил ее стоящий рядом адмирал Тилер.

Только после того, как он это произнес, женщина присела, но ее глаза были полны прежнего беспокойства.

- В прошлом, когда отец Мэй покидал дом, я очень боялась. Я не думала, что очередь моей дочери придет так скоро, она ведь беременна…

- Со мной все будет в порядке, - заверил Аррон, подозревая, как ненавидит войну его теща. – Мэйрилин уже знает, что мне придется возглавить армию и отправиться на фронт. Она все понимает.

- Неужели? Это хорошо, - кивнула Дарин Тилер. Затем, она резко встала.

- Она проснулась? Я хочу лично убедиться. Этот ребенок, она может говорить одно и держать в сердце другое. Я пойду к ней, я понимаю как никто другой…

Дарин хотела уйти, но Аррон остановил ее.

- …мама, пожалуйста, подождите, - это был первый раз, когда Аррон назвал ее мамой. – Мэй еще не проснулась. Теперь она спит дольше обычного. Прошу, подождите немного.

- Хорошо, хорошо, - закивала Дарин. – Я приготовлю ей кашу. Когда она проснется, то сразу же сможет позавтракать.

Когда она ушла, генерал Астигар и адмирал Тилер остались наедине.

Аррон очень уважал своего тестя. Они не пересекались и их сферы деятельности отличались, но каждый был наслышан друг о друге.

Отец Мэйрилин мог быть суровым мужчиной, когда это было нужно. И мог быть мягким и подчиняющимся своей жене, если она этого желала. Семья была для него не пустым словом.

Он подошел к карте на кофейном столике. Аррон не заметил этой детали, когда вошел, но похоже, его тесть провел над ней долгое время.

- Враги с трех сторон и силы армии рассеяны, как ты собираешься вести эту войну? – выражение его лица было серьезным и немного пугающим.

«»»»

Хоть генерал Астигар и был известен как бог войны, он очень уважал заслуги адмирала. Это был военный старой закалки, чем-то напоминающий Аррону его собственного отца.

Трех минут хватило мужчине, чтобы коротко обрисовать всю ситуацию.

- О! Сотрудничество с Ганджу было делом рук нашей Мэй?

Аррону понравилось это «нашей». Оно означало, что родители его супруги считают его своим и признают его право находится рядом с ней.

После того, как он услышал, что предложила Мэйрилин императору Ганджу, он громко рассмеялся.

- Ха-ха, хороший ход! Перераспределить материк! Сказать что-то подобное, она действительно моя дочь!

- Метод Мэйрилин действительно хорош! Мы привлечем основные силы и Ганджу атакует со спины! Сынок, если ты не возражаешь, я бы хотел присоединиться. Я привык к морю, но ноги мои прочно стоят и на суше. Думаю, я уж точно окажусь полезнее этих трусливых идиотов в погонах.

Линтон Тилер говорил о генералах Шаринварда.

Для Аррона факт, что адмирал был готов поддержать его, значил, был отличной новостью. Опытный командующий не мог не пригодиться.

Аррон не знал, как выразить благодарность. Если бы не потому, что его вынуждали обстоятельства, он бы не позволил отцу Мэйрилин идти в бой. В конце концов, изменения в битве были непредсказуемы, а у меча нет глаз. Если что-то случится с адмиралом, как он посмотрит в глаза Мэйрилин и Дарин Тилер?

Однако сейчас ситуация была неотложной.

Вести о том, что в армию Шаринварда вперед на защиту империи поведут три полководца – непобедимый генерал Аррон Астигар, адмирал морского флота Линтон Тилер и второй принц его высочество Маркус – быстро разлетелась по столице. - Великий генерал! Непобедимый! Веди нас на битву, веди нас на защиту нашей родины! Когда солдаты в первый раз увидели своего нового генерала, они не могли не выйти вперед и не отдать ему честь. Эта величественная и грандиозная сцена оставила в мыслях Маркуса, который также присутствовал, глубокое впечатление. Он был человеком, далеким от дисциплины и воинского дела, пусть и разбирался в стратегии и тактике. Впервые в своей жизни второй принц понял, что такое армейская честь и воинский долг, когда увидел, поклонение и уважение, которое испытывали эти солдаты, вверяющие свои жизни главнокомандующему. Они будут следовать его приказам до конца. Факт того, что генерал Астигар все-таки встал во главе их войска позволил чиновникам и госслужащим также прийти в восторг. Они больше не беспокоились о том, можно ли выиграть сразу в трех различных направлениях. Аррон Астигар одерживал победу в каждой битве и в каждой войне, с этим человеком Шаринвард может быть спокоен. С адмиралом Тилером – непревзойдённым повелителем флотилии - и непобедимым генералом их армия точно не проиграет. Горожане тоже были рады. Паника в городе пришла на нет. Новости принесли огромное облегчение жителям всех возрастов. Те, кто думал покинуть свои дома, спешно убегая в отдаленные районы, сейчас распаковывали свои собранные сумки и узелки. План по борьбе с тремя сторонами был составлен всего за четыре дня. Аррон поведет войско, численностью двести тысяч человек в направлении Дарданской империи, адмирал Тилер и двести пятьдесят тысяч двинутся на Оанез, а Маркус и сто тысяч направятся на Раттану, которая будет зажата словно сэндвич с двух сторон с помощью наступления с востока армии Ганджу. Когда Аррон с Мэйрилин обсуждали предыдущую версию плана, они еще не знали, что ее отец захочет повести войска, так что Маркус, который должен был отправиться в Оанез, пойдет в сторону Раттаны. Для человека с минимальным опытом руководства солдатами и ведения боя, это было разумным решением. Раттана будет атакована с двух сторон пока полностью не капитулирует. Сопротивление на линии фронта со стороны Шаринварда не должно будет таким высоким из-за наступления Ганджу. - Достаточно ли пятнадцати тысяч человек? – спросила Мэйрилин мужа, когда он протянул ей свой амулет, подтверждающий командование его владельца личными войсками Астигар и необходимые документы. Она никогда раньше не участвовала в войне, и не могла судить о необходимом количестве людей. У нее были некоторые опасения. - Мой отряд из десяти человек может сражаться один против сотни. Скорость – одно из важнейших преимуществ в военное время. Чем больше людей, тем медленнее будет передвижение. Если что-то пойдет не так, это принесет лишь больше проблем. Был уже конец ноября. И хотя снег еще не выпал, но на улице уже чувствовался подрагивающий до костей холод. Мэй была одета в несколько слоев одежды, а в ее покоях постоянно горели камины. Аррон притянул ее в свои объятья и коснулся губами виска. - Ничего не хочешь мне сказать? Генерал отправлялся с армией из столицы после полудня. Всего через пару часов. Отец Мэйрилин – адмирал Линтон Тилер и принц Маркус с подчиненными им войсками отправятся следом через несколько дней. - Э-э, — протянула девушка. Ее выражение лиц стало отстраненным, взгляд потяжелел. Можно было подумать, что она сердится. Хотя она и смотрела кино не так часто в своей прошлой жизни, но перед глазами у нее встали сцены прощаний главных героев, где женщина с залитым слезами лицом отчаянно цепляется за мужчину и эмоционально произносит признания в любви. Ничего такого Мэйрилин сделать не могла. Она не могла заставить себя заплакать или выдавить хоть слово. После недолгого замешательства Аррон ущипнул ее за щеку: - Обычно ты такая умная и находчивая, в чем же сейчас дело? В его голосе слышались смешинки. - Разве... Разве ты не должен был уехать завтра? К тому же...я не знаю, что следует говорить... Ее тон становился все тише и тише, последние слова она прошептала. Но Аррон все равно услышал. Он усмехнулся. - Глупышка! – губы генерала накрыли уста Мэйрилин. Его язык вторгся в ее рот. Он глубоко вдыхал ее аромат и пил ее сладость. Только когда раздалось легкое покашливание, Мэй резко отпрыгнула в сторону, стремительно краснея. - Кхм, кхм, продолжайте, не обращайте внимания! – Дарин Тилер, мама Мэй, приготовила горячего супа и принесла дочери. Она не ожидала, что, войдя, станет свидетельницей подобной сцены. Это заставляло ее чувствовать себя несколько неловко. Поставив поднос на ближайшую поверхность, она поспешила быстро и благоразумно уйти. - Это из-за тебя! – после того, как дверь за Дарин закрылась, мягкие кулачки Мэйрилин обрушились на генерала. – Мама все видела! Боги, как же стыдно! Увидев, как покраснело лицо и уши супруги, Аррон не мог сдержать довольной улыбки. Он взял ее за руку и подвел к столу. - Мэй, мама приготовила для тебя суп, нужно съесть все, пока он горячий. Он взял ложку и поднес ее к губам девушки, которые совсем недавно целовал. - Мм, - выдала Мэй и открыла рот. Тема была успешно сменена. По сравнению с царившей в поместье Тилер оживленностью Оллин была особенно тихой последние дни. Даже тише обычного. Она слушала, как Аррон, адмирал и гостивший в поместье чаще, чем во дворце, принц Маркус обсуждали стратегию и военные дела. Рядом с ней на полу лежала корзина с шитьем. До отправки генерала на фронт оставалась пара дней. Второй принц сидел не далеко и не близко, время от времени останавливая взгляд своих зеленых глаз на выражении ее лица. Она была невероятно упряма. Несколько раз Маркус хотел найти возможность поговорить с девушкой, но у нее было такое выражение лица, которое не позволяло людям приблизиться к ней, заставляя принца проглатывать слова, которые вертелись у него на языке. Оллин знала, что у нее не было никаких прав на этого мужчину. Она не могла даже попросить его быть осторожнее. По сути, они друг другу никто. Так, временные попутчики. Да, принц часто позволял себе флирт, но она всегда проводила между ними черту, напоминая самой себе, что она дочь рыбака, и ничто этого не изменит, а он – принц этого государства. Ее чувства ничего не значат, не лучше ли вообще задушить их на корню. Когда Оллин узнала, что Маркус отправится, ее сердце, которое она думала, она держала под контролем, подобно крохотному зверьку, почувствовавшему опасность, замерло на месте от страха. Внешне Оллин старалась делать вид, что все в порядке, но все ее мысли занимало волнение. Маркус не был военным или богом на поле сражений, да, он был сильным и дерзким, отличался особой хитростью, но все же он был простым смертным. Нет. Между ними не просто черта – между ними пропасть. Оллин простолюдинка, без родового титула и передающегося из поколения в поколение богатства, дочь рыбака. Сословие, происхождение, финансовое положение...Даже если Маркус самый нелюбимый сын императора, это не отменяет того, что он принц. Да о чем она вообще думает! Оллин мотнула головой. Она же клялась самой себе, что никогда не выйдет замуж и всегда будет следовать за Мэйрилин, чтобы та была в безопасности и ни в чем не нуждалась. Это ее судьба. - Ай! – игла уколола палец Оллин в момент небрежности. Эйвис перевела взгляд с обеспокоенного лица Маркуса на свою старшую на несколько минут сестру и воскликнула в притворном удивлении: - Ох! Как же так?! Сестрица, ты в порядке? Как много крови! Оллин растерянно улыбнулась, качая головой и пытаясь заверить, что все в порядке. Но чья-то фигура оказалась быстрее. Не дожидаясь, пока она успеет понять, что происходит, Маркус взял руку девушки и опустил голову. Оллин почувствовала исходящее от ее пальца тепло. Ее! Палец! Он был во рту у Маркуса! Кровь прилила к лицу Оллин! В ушах зашумело. - Все в порядке. Кровь остановилась... - Маркус поднял голову. - Хлоп! – Оллин подняла левую руку и дала принцу пощечину, отбросила шитье и выбежала из комнаты. Разговоры давно прекратились. Все взгляды обитателей поместья герцога Тилер были направлены на оставшегося участника только что разыгравшейся сцены – на второго принца империи Шаринвард. Мужчины и женщины не должны иметь близкого физического контакта. Это было одним из первостепенных правил приличий этого мира. Пускай Оллин и Эйвис были довольно нетипичными представительницами этих традиций, они так или иначе были воспитаны с подобными убеждениями. Мэй прищурилась, активно о чем-то размышляя. - Дурак, ты все еще здесь? Иди за ней! – Уэсли толкнул застывшего Маркуса в плечо. После напоминания виконта второй принц внезапно протрезвел. Он немедленно встал и помчался следом за девушкой. Оллин безжалостно ругала Маркуса в своем сердце, стоя на краю сада и пиная воображаемые камешки под ногами. - Я был не прав. Я беспокоился о тебе, - это был первые слова принца, после того как он нагнал девушку. Она вскинула голову, ее выражение лица было таким, словно он ее ранил. - Беспокоился? Какое у меня есть право вызывать твое беспокойство? Мне не нужная твоя забота. Я не могу себе ее позволить! Хотя внешность растерянного Маркуса, который обычно был собранным и уверенным в себе, выглядела забавно, ей было вовсе не до смеха. Если бы не особенный статус этого мужчины, она не позволила бы ему остаться такому неуважительному к ней поступку безнаказанным. - Э-э, - в течении долгого времени это был единственный звук, на который был способен второй принц. – Я готов взять на себя ответственность! Чего? Глаза Оллин расширились то ли от удивления, то ли от испуга. Но стало также и неловко, ведь она услышала, как кто-то тихо фыркнул от сдерживаемого смеха за пышными кустами можжевельника. За ними подглядывали. - Кто хочет, чтобы ты брал на себя ответственность? Кому нужна твоя ответственность? – против воли глаза Оллин слегла увлажнились. Ей было стыдно и досадно. За кого он принимает ее? Думает, что она пытается воспользоваться ситуацией и выйти замуж за принца? Решил, что таким образом она решила навязать себя ему? На такое коварство Оллин не была способна! Стоит отметить, что девичье сердце штука загадочная. В одно время оно может быть прочнее алмаза, а в другое – хрупким словно фарфор. - Прости, прости меня. Только, пожалуйста, не плачь, цветочек. От его слов хотелось плакать еще сильнее. Оллин отвернулась, демонстрируя Маркусу спину, тихо шмыгая носом. - Ну прости меня. Мужчина решительно сделал несколько шагов вперед и обнял девушку за тонкую талию, опуская подбородок на ее плечо. Оллин замерла. А потом начала неистово вырываться. - Отпусти. Быстро отпусти меня! Живо! - Нет, не отпущу. Больше не отпущу. Можешь ударить меня еще раз, если хочешь. Только не убегай, хорошо? Оллин вырвалась из рук Маркуса только потому, что он разжал свой захват, и, будто испуганный котенок, отпрыгнула от него в сторону, не отводя от него своего подозрительного взгляда. Видя, что Оллин больше не проливает слез, Маркус вздохнул с облегчением. Он действительно волновался, когда увидел ее слезы. Его лоб тонким слоем покрывала испарина, хотя на улице было холодно. И его лицо тоже покраснело, но принц, похоже, не отдавал себе в этом отчет. На правой щеке горел след от пощечины, пять пальцев Оллин прорисовывались четко. От его жалкого вида Оллин хотелось рассмеяться. Но когда она вспомнила, что произошло, ее лицо снова помрачнело. - Хорошо! Сделаем вид, будто ничего не было и забудем. Впредь давай избегать общества друг друга. Маркус только почувствовал облегчение от того, что Оллин больше на него не злилась, как тут же по его телу словно прошлась волна холода. Что это значит «делать вид, будто ничего не было»? Он при всех поцеловал ее палец, затем бросился за ней следом и обнял, разве он недостаточно выразил свои чувства? А она хотела забыть обо всем и избегать его? Второй принц редко злился. Он привык скрывать свои эмоции и не давать волю гневу. За жизнь во дворце он мастерски научился не показывать своих настоящих чувств и держать все под контролем. Но сегодня Маркус даже не пытался примириться с чувствами. Он стиснул зубы, схватил руку Оллин и потащил ее обратно к главному зданию поместья Тилер. - Что ты делаешь? Эй! – девушка пыталась остановиться и вырвать руку, но на удивление сила его оказалась нерушимой. Маркус не слушал крики Оллин. Он затащил ее внутрь здания. Мэйрилин не стала следить за этими двумя. Она по-прежнему оставалась в гостиной, болтая о чем-то с оживленной Эйвис. Уэсли и Савьера в комнате не было. Маркус остановился перед девушками, опуская в почтении голову и продолжая крепко держать за руку окаменевшую Оллин подле себя.