Маша без медведя

Да уж, наесться сплошного сахара без запивки представлялось не очень удачной перспективой.

— Погоди, я сейчас.

Я вышла в коридор и спустилась в кухню — было открыто, и даже окно раздачи, при воспитанницах обыкновенно задвинутое, стояло настежь. Постучала по металлическому подоконнику, из-за кастрюль тут же возник графский «поварёнок» и настороженно спросил:

— Чего изволите?

Ну, усы и впрямь бравые, завитушками. Я мило улыбнулась и чуть-чуть добавила внушения в слова:

— Любезный, сделайте мне две кружки чёрного чая с молоком. Горячего. На подносике.

Чай появился почти мгновенно, я приняла подносик и сказала, немного усилив воздействие:

— Благодарю. Вы меня не видели, — благополучно накинула тень и поднялась в свою спальню.

Маруся, увидев чай, удивилась страшно:

— Как ты смогла?

— Попросила вежливо. Только ты — никому, это секрет!

— Ясно-понятно!

Мы устроили себе пир горой, перепробовав всё подряд, а потом я вспомнила про маленький кулёк. В кульке оказались бусинки, россыпью — самые разные, большие и маленькие, всяческих цветов, но все прозрачные. Вот это богатство! Я тут же решила, что как только мы цукаты окончательно доедим, я эти бусинки в жестяную коробку и рассортирую. По размерам, по цветам, а, может, ещё как-нибудь придумаю.

— Симпатично! — дипломатично сказала Маруся.

— Ты не представляешь, насколько, — пробормотала я.

Если связать простой шнурок-полосочку из мягкой шерстяной пряжи, да пришить на неё несколько бусинок… скажем, три: одну побольше, по центру, и две дополнительно, чтобы первоначальный эффект мощнее был — это ж насколько более ёмкая штука получится, чем любая просто шерстяная! Лучше, чем целое ручное одеяло будет работать. Лишь бы случай не совсем запущенный, когда всё уже на волоске висит.

К отбою у меня была готова первая такая повязочка. Пока бусинки пришивала — потихоньку пела про «месяц багрянцем» — надстраивала над камешками энергетические вороночки. Страшно я собой гордилась за это изобретение. Худо-бедно, а накопитель будет подпитываться даже и без участия мага, помаленьку собирать природную ману. Ну, разве я не гений? И это при том, что артефакт замаскирован «магией внутрь» и снаружи выглядит почти детской безделушкой. А если возвращаться к вчерашним сравнениям с пробитыми воздушными шарами, для детей мои браслетики будут именно заплатками. На взрослых такое сработает не всегда — или далеко не сразу, не так эффективно и не так очевидно, хотя моё новое изобретение и давало продлённый лечебный эффект. Но для детей!..

Я завязала браслетик себе на запястье, бусинками к телу, чтобы быстрее энергию через меня впитывали. Буду носить, пока не наполнится под завязку, а пока ещё наделаю.

Более того, теперь я совершенно спокойно могла носить в карманах несколько небольших моточков шерсти и крючок, чтобы при случае вязать между делом и не тратить на это большие отрезки времени. Вот, к примеру, повезут нас вечером в театр или на концерт… Да даже пока паузы да антракты, да в автобусе ехать будем — я с десяток этих браслетиков-шнурков свяжу!

И, между прочим, с таким же успехом во второй карман можно бусины положить и катушку ниток с иголкой, ножнички маленькие. В общем, мастерить эти накопители в свободные минутки, а в часы самостоятельных занятий записки по магии составлять или рисовать. Рисование у меня в совсем ушло на задний план, а это неправильно, надо хоть пару дней в неделю настраиваться. А читать и вечерами можно, в личное время. Шторки задёрнул, лёг да читай. Если только тебя на внеплановое энтузиастическое занятие по танцам не позовут.

Дверь учебки распахнулась, и девчонки впятером закричали:

— Ма-аш! Иди танцевать!

Ну вот…

СКАЗКИ

Двадцать пятое сентября, вторник.

На втором уроке пришла Дуся и забрала меня на индивидуальное занятие по русскому.

— Знаешь, Маш, я думаю, мы ошибочно начали литературное повторение с программы второго отделения. Я посоветовалась…

Дуся торжественно положила передо мной стопку совсем тоненьких книжек.

— Это что? — удивилась я.

— Это фольклорный материал, на основе которого строится программа для начальных классов.

Ага.

— А потом мы можем написать сочинение о поэтических образах русских сказок, — бодро предложила Дуся.

— Нет уж, знаешь, давай пока что без сочинений, — остановила этот поток инициативы я.

Знаю я вас! Только согласись, и будешь одну ерунду за другой сочинять, а мне ещё магию восходящих потоков дописывать…

— Ты же слышала: врачи мне чрезмерную нагрузку запретили. Так что ты мне лучше объясни сегодняшнее правило, а потом я сколько успею, за урок прочитаю.

Дуся, по-моему, немножко расстроилась, но настаивать не стала, объяснила урок и ушла. А я успела за сегодня освоить программу литературы за девятый (самый начальный, если вы вдруг забыли) класс гимназии. Наполовину он состоял из стишков и народных песенок, а наполовину — из поучительных рассказиков и опять же народных сказок.

Больше всего поразила меня сказка про Машу и медведя. Да это ж моя история! Главное, и домой меня Баграр сам отправил, в точности как тот мишка. Только вот не встретили меня ни бабушка, ни дедушка… Надо ж было так ошибиться и закинуть меня назад во времени… Почему всё так?

Эти мысли привели меня в меланхолическое настроение, и три оставшихся до обеда урока я вязала браслетики и пришивала на них бусинки. Навязала их себе на оба запястья, прямо как дочь папуасского вождя. Если бы не чулки, я бы и ноги тоже задействовала — какая, собственно, разница? Лишь бы к телу прикасались, чтоб зарядка активнее шла.

А вот на прогулке…

ЕЩЁ ПОСЕТИТЕЛЬНИЦА

Только выйдя на улицу, я сразу её увидела. Женщина стояла у забора, прижимая к себе кулёк, обмотанный серым пуховым платком. Девочки-семнашки выпархивали в осенний сад, обсуждая предстоящий музыкальный вечер, смеялись о чём-то, и этот беззаботный смех настолько контрастировал с отчаянием в лице этой женщины, что я сразу поняла: ко мне. Я отгородилась от одноклассниц тенью и подошла к забору.

— Что у вас?

— Вы… Вы Маша?

— Да, да, говорите.

Потом я, наверное, привыкну к этим попыткам людей пересилить своё горе, но пока… пока было очень больно.

— Сказали — надежды нет, — прошептала она и сильно закусила губу.

— Ручку, — я задрала рукав плаща и начала расстёгивать манжет платья, — ручку ему выпростай.

И пока обвязывала тоненькое, как прутик, запястье, пока, направляя в тельце целительный энергетический поток, держала в пальцах тоненькие кукольные пальчики — я потихоньку пела вслух молитву призыва Духа Святого — «Царю Небесный». Да Боже мой, вы не представляете, я когда её услышала и прочитала историю — это же уму непостижимо! Она же сильнее любых магических формул концентрации энергии! Непосредственно Бог отправляет в мир свой божественный огонь. Я верила, что должно помочь. Не может не помочь!

— Теперь ты, — я видела, что мать измучилась и, скорее всего, не спит ночами. Сама худая, под глазами вон сине. — Руку давай. Не снимай, пока болезнь не отойдёт. Да после не выбрасывай! Можешь постирать и сложи у икон. Если заболеешь сама или из близких кто — повязать с молитвой, бусинками к телу, как выздоровеет человек — снова к иконкам убрать.

Её шнурочек был утрешний, только наполовину заряженный, но для переутомления его должно было хватить. Да и потом, он же сам собирает, будет подпитываться и подпитывать.

Я спрятала ладони в карманы и с удивлением наткнулась на маленький блокнотик. Ах, я ж его в субботу в поездку брала! Оторвала один листочек, с узором-цветком.

— На. Помолись о Марии и отце её, без вести пропавшем Баграре. Иди.

Я долго смотрела вслед уходящей женщине, потихоньку ослабляя тень.

— Маша! Ты что тут стоишь? — Маруся подошла и посмотрела в ту же сторону, что и я. — Кто там?

Говорить было трудно.

— Так просто, женщина.

Мне вдруг страшно захотелось ещё раз увидеть маму, свой дом — вот прямо до сердечной боли… Как она пережила моё исчезновение? Эта мысль тяготила меня всю прогулку, и под конец я решилась. В раздевалке сказала, что чувствую себя нехорошо, что голове тяжело, что сильно хочу спать, прямо вот падаю. Мне, конечно, срочно вызвали докторицу, которая пощупала пульс, заглянула в глаз (слегка оттянув веко — интересно, что они там видят?) и тревожно сказала, что если мозг хочет спать, лучше бы дать ему выспаться, не доводя до очередного кризиса. Меня отправили в лазарет (была там, оказывается, не одна комната, а целых шесть). Я как бы легла и как бы уснула, а на самом деле собралась, накинула максимальную тень, никому не видимая вышла за ворота, села на трамвай и поехала в центр города, на знакомую до боли улицу.