Возрождение

— Спасибо за ответ, — поблагодарил я. — Какие действия, как президент РСФСР, вы предпринимаете для защиты граждан русской национальности в национальных республиках?

— Мы с республиканскими коллегами в еженедельном режиме обсуждаем эту проблему, — признался он в ничегонеделании.

— Можете ли вы кратко ознакомить граждан с результатами обсуждений? — не отстал я.

Прости, Коля, но твои мимические сигналы я считать не могу — выражайся, блин, яснее!

— Сейчас это — не главное! Главное — сохранить страну! — важно заявил Ельцин, и повел свиту в сторону баррикад у Дома Советов.

Шагая рядом с ним, я продолжил спрашивать:

— В таком случае разрешите спросить вас, какими будут ваши дальнейшие шаги для прекращения острой фазы кризиса?

— У нас с товарищами есть четкий план, и мы будем его придерживаться, — не глядя — злиться начал — буркнул он.

— Во время ответов на наши вопросы вице-президент Янаев сообщил, что вы с товарищами Кравчуком и Шушкевичем планируете подписать договор о создании Союза Суверенных Государств, который призван положить СССР в его нынешнем виде конец. Позволю себе спросить: как соотносятся ваши планы сформировать новые над-республиканские органы и продекламированная цель «спасти страну»?

— СССР захлебывается в экономических проблемах и трещит по швам политически, — ответил Ельцин. — Красное тело — гниёт! Договор о создании Совета Суверенных Государств призван закрепить де-юре то, что уже случилось де-факто. Наша цель — сохранить то, что осталось, и убрать то, что мешает.

— Каковы успехи в подготовке договора о СДГ?

— Работа ведется, — ответил Ельцин.

— Спасибо, Борис Николаевич, — поблагодарил я и переместился к Кравчуку. — Здравствуйте, Леонид Макарович. Вы здесь присутствуете в качестве члена Политбюро ЦК КПУ?

— Здравствуй, Одзава-сенсей, — с хорошо скрываемым недовольством ответил он. — Я здесь больше по зову сердца — заговорщики под предводительством вице-президента Янаева угрожают поставить крест на попытках демократических сил провести необходимые для выживания страны реформы.

— Многие из наших зрителей не следят за политическими процессами в СССР, могу ли я попросить вас коротко объяснить для них, врагами каких именно реформ вы считаете действующие власти СССР?

— Прежде всего, конечно, свобода слова, — заявил он. — Только благодаря политике Гласности в стране появился такой замечательный телеканал, как «Хонда+».

— Спасибо за теплые слова, я обязательно передам их сотрудникам нашего канала, — пообещал я. — Однако вынужден заметить — эфирная сетка «Хонды+» до сего момента была лишена политической составляющей, и сегодняшняя трансляция — исключение. Я совершенно уверен, что законные власти СССР не станут вставлять нам палок в колеса — вице-президент Янаев лично заверил меня в этом.

— Коммунистам верить нельзя! — с напоминающим Новодворскую из будущего выражением заявил Кравчук.

— Позволю себе заметить, что вы — действующий член Коммунистической партии Украины и даже больше — член ее Политбюро.

Кравчук жалко похлопал глазами, посмотрел на соратников, но те не спешили прийти на помощь — Леонида Матвеевича не любит даже Ельцин.

— Мне верить можно, — попытался выкрутиться он.

— А вашим коллегам из КПУ? — не отстал я.

— Большей части, — отвернулся Кравчук.

— Какими определяющими качествами должен обладать достойный доверия коммунист? — спросил я. — И является ли отсутствие партбилета необходимым для обретения вашего доверия качеством?

— Без комментариев, — слился он.

— Вы являетесь одним из сторонников независимости Украинской ССР, — поменял я тему на еще более неудобную. — Какие конкретные плюсы для Украинской ССР принесет реализация вашего плана?

— Украина является одной из богатейших республик СССР, — с гораздо большей охотой ответил он. — На данный момент львиная доля производимой нашей республикой продукции уходит на поддержание уровня жизни в союзных республиках…

— Продукцию отбирают силой? — перебил я, оправдавшись за грубость предельно удивленным лицом.

Ну не выдержал, простительно.

— Почему же? — удивился в ответ Кравчук. — Продукция распределяется в соответствии с торговыми соглашениями.

— В случае провозглашения независимости УССР вы планируете пересмотреть торговые соглашения?

— Разумеется, — ответил он. — В пользу граждан свободной, демократической Украины.

— Я не являюсь специалистом по советской экономике, однако наши структуры пришли в СССР уже давно, поэтому я позволю себе заметить, что торговые и логистические цепочки в вашей стране выстраивались десятилетиями. На примере условной гайки: будучи произведенной в Украинской ССР, она перемещается в РСФСР, где рабочие другого завода вставляют ее, например, в велосипед, после чего велосипед попадает на рынок. В случае «пересмотра цен», условная гайка подорожает, что приведет к росту цен на конечную продукцию. Учитывая слова Бориса Николаевича о продолжении курса на либерализацию экономики и нарастающий с каждым днем приток иностранного капитала в СССР, можете ли вы гарантировать, что подорожавшая продукция производства УССР будет интересна деловым партнерам из РСФСР и других республик?

— В этом случае мы просто будем продавать нашу продукцию за рубеж, — отмахнулся Кравчук.

— Позволю себе заметить, что «за рубежом» хватает собственных производителей продукции всех видов, — все еще не отставал я. — И появление новых экономических акторов в капиталистической зоне будет сопровождаться противодействием старых акторов. Есть ли у вас конкретный план по переориентации украинских предприятий на зарубежные рынки сбыта?

— Вам, как жителю капиталистической страны с рыночной экономикой, должно быть известно, что рынок — саморегулирующаяся система, — важно ответил Кравчук. — И, когда наша продукция начнет поступать на доселе закрытые для нас рынки, наши товары неизбежно найдут спрос.

— Сельскохозяйственные мощности Франции позволяют кормить всю Европу, — ответил я. — Однако даже внутри Европы такое количество сельхозпродукции убьет сельское хозяйство других стран, поэтому Европе приходится жестко контролировать поступающую на их рынки продукцию. Это же верно и для товаров промышленных. Полагаете, для УССР сделают исключение?

— Сделают, — с завидной уверенностью брякнул он.

— Могу ли я узнать — почему?

— Потому что западным странам выгодно построить из УССР витрину, демонстрирующую всему миру плюсы демократии и рыночной экономики, — пояснил он.

— Удивительная уверенность! — оценил я. — Спасибо за ответы, Леонид Макарович, — поблагодарил я и пошел дальше, к забытому историей человеку. — Здравствуйте, Станислав Станиславович…

Стоя на выбранном в качестве трибуны танке — как бы сигнал подает — у Дома Советов, Ельцин толкал «историческую речь»:

— Сегодня мы все убедились, как хрупка еще в нашем обществе свобода. Как уязвимы демократия и гласность…

Поразительно: речь образцово-показательно слушают даже держащие плакаты «Банду Ельцина — под суд!» товарищи. К этому моменту на площади прибавилось народу, и изначально склонявшееся к поддержке «путчистов» мнение стало разбавляться плакатами в поддержку «демократии» и «реформ». Выступление Борьки тщательно фиксировалось камерами с логотипом «BBC». Воистину свободные СМИ прибыли и позаботятся о качественной экспортной картинке. Для этих происходящее однозначно: Борька душит старую партийную номенклатуру во славу победы врагов его страны в Холодной войне со всеми причитающимися.

— Мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом. Воспользовавшись трагической гибелью Михаила Сергеевича Горбачева, этого локомотива свободы и демократии, партийная номенклатура, противники демократизации и гражданских свобод, противники экономических реформ, испугалась потери личной власти и привилегий. Ради их сохранения они готовы утопить страну в крови!

Пока народ аплодировал, я прокомментировал: