Власть крови

— После вашей заварушки в курильне они практически не появлялись там, — заговорил вдруг Сиплый спереди. — Я уже это, боялся, что мы их нескоро найдём.

Мы протискивались по особо узкому переулку. Здесь воняло рыбой и нечистотами. И я очень радовался, что решил надеть именно донорскую одежду.

— Однако прежде чем нагрянули псы, несколько из повстанцев всё-таки вернулись в курильню.

— Что ещё за «псы»? — спросил я.

— Полиция, — откликнулся Сиплый, пролезая через низкую дыру в стене.

Я даже достал оружие из кармана. На случай, если это какая-то хитрая ловушка банды Сиплого. Но дыра в стене вела лишь в соседний переулок.

— Они вынесли оттуда какие-то вещи, — продолжал хулиган, идя спереди. — Даже друзей своих не забрали, хреновы ублюдки.

— Вы за ними проследили?

Прижавшись к закопчённой стене, я обошёл кучу странного происхождения. От неё смердело так, что я даже краешком ботинка не хотел её касаться.

— А то ж, — ответил Сиплый. — Поэтому и говорю, что новости очень хорошие.

Мы остановились на выходе из переулка. Дорогу нам преграждала металлическая сетка. После того как её запатентовали пару лет назад, она уже успела расползтись по всей Империи. Вон уже даже переулки ограждали в трущобах.

Сиплый присел и, немножко поковырявшись в сетке, отцепил заранее срезанные звенья друг от друга. Затем он отогнул кусок и повёл рукой на манер дворецкого, приглашая меня пройти.

— Прошу, сеньор ла Донжи, — сказал он то ли с юмором, то ли с издёвкой.

— Не зови меня здесь так, — проворчал я, протискиваясь наружу. — Лучше просто «Лестер». Или даже лучше на ваш манер. «Лютый» или что-то вроде этого.

Хулиган протиснулся следом за мной.

— Сеньор Лютый… А что, мне нравится, — хмыкнул он, вновь соединяя звенья сетки. — Звучит солидно для нашего… это… ну слово такое мудрёное?

— Покровителя?

— Да не, — отмахнулся Сиплый, увлекая меня за собой. — Во, точно! Для нашего спонсора!

Мы пошли чуть ли не по самой широкой и прямой улице Нового города. Я посмотрел в другой её конец и увидел в нескольких километрах от нас свет газовых фонарей на здоровенном Западном мосту. Выходит, мы были возле реки.

— Ты откуда такие слова знаешь? — не удержался я от вопроса.

— Так я это, читаю много, — хулиган с довольным видом постучал себя по груди; за пазухой зашуршала сложенная газета. — Правда, надо бросать делать это в темноте, а то это, зрение начинает садиться.

— Если найдём «новых», я тебя свожу к доктору и куплю очки, — пообещал я. — Но, — без обид, — не ожидал услышать подобное от донора вроде тебя.

Сиплый расплылся в улыбке, вновь сверкая выбитым зубом.

— Ты, сеньор Лютый, наверное, удивишься, но я это, даже отличником в школе был, пока не пришлось её бросить.

Я смерил взглядом крупного хулигана. Вспомнил нашу драку, его банду и быдловатую манеру речи.

— Ты прав, я очень удивлён.

Но вместе с тем я вспомнил и его рассуждения, когда нанимал следить за повстанцами. Я ожидал, что Сиплый просадит полученные деньги в азартных играх или просто пропьёт. Но нет, он собирался вложить их в дело. «Подмять другие районы под себя», — как тогда выразился.

Мы приблизились к большому складу. Сиплый прильнул к углу и поманил меня рукой. Выглянув, мы увидели, как дорога сворачивает к порту Нового города. На въезде стояли полицейские, охранявшие ворота. За ними виднелись многочисленные причалы с кораблями всех видов и мастей, доки, складские помещения и здания администрации.

Сиплый сплюнул на землю.

— Мы проследили за ними досюда, — сказал он. — Дальше — сам понимаешь.

Я понимал. Уличную шпану наверняка завернули бы ещё на подходе. Гражданские порты Кресты, что в Старом, что в Новом городе, с подачи знати охранялись будь здоров. За исключением рабочих, доноров сюда не подпускали от слова «совсем».

— Так иронично, — хмыкнул Сиплый, кивая в сторону полицейский. — Псы должны их ловить, а в итоге защищают их базу.

От души поблагодарив Сиплого, я вернулся в общежитие. Чем больше я имел с ним дел, тем больше поражался этому хулигану. Если всё удачно сложится, он мог далеко пойти. Само собой, благодарил я не только словесно, но и деньгами.

Обвисший Кнут, как и обычно, бросил какую-то остроту, когда я проходил мимо. Я пропустил мимо ушей слова коменданта, погрузившись в собственные мысли. Ведь наконец-то удалось напасть на след повстанцев.

Но старик всё же докричался до меня, когда я почти скрылся в мужском крыле.

— Эй, парень! Я, вообще-то, не твой личный почтальон, до комнаты не понесу!

В его руке были зажаты два конверта. Один — из плотной бумаги кроваво-красного цвета с чёрной окантовкой, — вызвал по всему телу мурашки. Письмо из самой Кровавой Инквизиции.

Второй же конверт был пастельно-розового цвета.

— А зря, — сказал я, вырывая оба письма из рук коменданта. — Старикашкам полезно двигаться. Особенно если вам идёт четвёртая сотня лет. Или уже пятая?

Чудом увернувшись от «Кровяного кнута», с громким хлопком поразившего воздух, я устремился к себе в комнату. От возмущений противного старика я лишь отмахнулся.

Кортус посапывал, погребённый под книгами. Особо толстый том лежал раскрытым прямо на его лице. Кинув письма на свой стол, я всмотрелся в раскрытую тетрадь на столе соседа. В ней мы вели учёт изученных книг.

Там появилось с десяток новых названий. Все были зачёркнуты. Что ж, значит, разгадка умерщвления вампиров пока не найдена.

Я до сих пор с трудом верил, что прислушался к доводам Кортуса. Что тоже теперь считал, будто бы я мог прийти из другого мира. Но уж больно много доводов было в пользу этой теории.

Мрачная аура кроваво-красного конверта привлекла мой взгляд. Пришла пора расплачиваться за грехи. Письмо оказалось коротким. От каждой строчки будто бы исходила ненависть.

«Сеньор ла Донжи, вы совершили огромную ошибку. Вам повезло, что на данный у меня нет реальных рычагов воздействия на вас, иначе бы я ими уже воспользовался, уж будьте уверены. Однако я существо злопамятное. С большим нетерпением жду конца срока нашей “Клятвы на крови”. Очень надеюсь, что вы ждёте его не меньше.

Кровавый Инквизитор № 9»

Впрочем, как я и полагал. Пока что меня защищала «Клятва на крови». Инквизитор вряд ли верил, что я смогу найти серебро, и наверняка хотел отыграться на мне, когда я не исполню «Клятву». Что ж, будет дополнительная мотивация добраться до повстанцев.

Как будто у меня этой самой мотивации и без того было мало.

Больше самого письма меня напугало лишь то, как Инквизитор называет себя. Ни один нормальный человек не стал бы писать «существо» по отношению к самому себе.

Второе письмо оказалось от Делии ла Росси — девушки, с которой я познакомился на балу. От конверта исходил лёгкий аромат духов. Сладкий персик и какие-то другие неуловимые нотки вытеснили собой беспокойство после предыдущего письма.

По сложенной внутри бумаге растекался невесомый почерк с красивыми завитушками:

«Сеньору ла Донжи, самому храброму из мужчин, с кем мне только довелось познакомиться.

Лестер (надеюсь, вы мне простите такую вольность в нашем общении), я хочу ещё раз поблагодарить вас за то, что вступились за меня на бале у сеньора ла Дорили. У меня до сих пор захватывает дух от воспоминаний о вашем храбром поступке!

Также я смиренно прошу у вас прощения за то, что мы так и не договорили. Позвольте мне исправить это недоразумение. В данный момент я не в городе, вынуждена отъехать. Поэтому приглашаю вас на ужин на следующей неделе. Там же я озвучу и своё заманчивое предложение. Оно вас точно должно заинтересовать.

С надеждой на скорую встречу, Делия».