Страница 10 из 37
Святые яйца Люцифера. Я пытаюсь расслабиться, но девушка стонет во сне и еще ближе льнет ко мне. Если и дальше так будет, то совсем скоро Харли сама заберется на мой член. И боги! Она хотя бы надела трусики? Или находится без них? Я горю желанием дернуть ткань футболке выше, но сейчас я стараюсь быть гребаным джентльменом.
Девушка вновь стонет и скользит ногой вверх, едва не задевая мой стояк. Я делаю глубокий вдох, будто это поможет мне ускользнуть от нежелательного прикосновения. И точно чувствуя мои движения и напряжение, Харли приоткрывает глаза.
— О-о-о, — вздыхает она, — прости…
Я повинуюсь своему желанию и опускаю руку на ее талию, удерживая девушку возле себя, не позволяя ей отстраниться, если она намеревалась это сделать.
— Я уснула, — шепчет она, поднимая голову с моей груди. Наши взгляды встречаются, и мой член затвердевает еще больше. И если Харли поднимет на дюйм ногу выше, то ощутит мой стояк во всей своей красе.
— Я не против, даже если ты используешь меня, как подушку, — тихо произношу я.
— Ты не самая мягкая подушка, Ченнинг, — говорит она, и я ухмыляюсь. — Прости… Я очень вымоталась с дороги. Думаю, мне стоит пойти в свою комнату.
— Останься, — выпаливаю я. «Ченнинг, ты роешь себе могилу». — Просто останься. Диван большой. Я не трону тебя и не прикоснусь, ты можешь быть спокойна на этот счет и не волноваться, — шепчу я почти в губы девушки.
Харлин улыбается и неожиданно кладет свою голову обратно мне на грудь.
— Я и не волновалась, — речь ее становится слегка спутанной. — И если бы ты ко мне прикоснулся, то я была бы не против… — почти сходит на шепот ее голос, и девушка расслабляется в моих объятиях.
Вероятно, Харли все это время находилась в полусне. Иначе, я б уже видел сияние ее оскала в ночи. Девушка совсем расслабляется, и я ощущаю, что Харли проваливается в глубокий сон.
Дотягиваюсь до пледа, стаскивая его с тумбочки, и укрываю нас. Расслабившись, я сам закрываю глаза. Сегодня был трудный день не только у Харли, но и у меня. Завтра будет новый, и надеюсь, он будет еще лучше, чем завершение этого дня.
Глава 7
Харлин Квин Олдридж
Обычно я встаю либо до девяти утра, либо после двух часов дня, поскольку в девять только вернулась домой. Сейчас же я просыпаюсь не по причине, что выспалась или постороннего шума, а от движения позади меня, а главное — осознания, что в мой зад упирается что-то, и это что-то — мужской член. Член Ченнинга.
Не знаю, как я уснула на диване с мужчиной, почему не проснулась и не ушла. Хотя, постойте. Мы смотрели фильм, я уснула, после все же просыпалась и говорила с Ченнингом, только не помню о чем. И как так вышло, что мы оказались именно в такой позе, и Ченнинг упирается мне в зад. При этом его одна рука обнимает меня, другая — лежит на моей задницы, и наши ноги переплетены. Одного упирающегося члена мне в зад он посчитал недостаточным, и решил обвить меня всеми своими частями тела. Признаться, я еще никогда не спала так с мужчиной. Нет, я занималась сексом, вот только никогда не оставалась у парней до утра. И в этом что-то было. Какая-то защищенность, что ли. Ченнинг частично накрывал мое тело своим, слегка придавливая к дивану, при этом я ощущала не полный его вес, но это возбуждало.
Я пытаюсь двинуться, но понимаю — основательно влипла и вряд ли смогу выбраться из-под этой туши.
— Ты уже проснулась? — звучит над моим ухом, и горячее дыхание опаляет мою кожу.
— И ты по всей видимости тоже, по крайней мере, одна из твоих частей так уж точно, — отвечаю я.
— Ничего не могу с этим поделать, крошка Квини, — произносит Ченнинг и, о боги, зарывается носом в мои растрепавшиеся светлые волосы, вдыхая мой аромат. Обычно я пользуюсь своим любимым лавандовым мылом марки «Ярдлей»[38], но в путешествии только тем, что есть в отеле и съемной квартире.
— Крошка Квини? — переспрашиваю его с неким возмущением в голосе. — Ты серьезно? Решил, раз ты упираешься мне в зад своим стволом и лапаешь рукой мою задницу, то можешь называть меня крошкой? Возомнил себя бессмертным?
— А я смотрю, ты сама доброта с утра, — усмехается Ченнинг, наконец-то убирая с моей задницы руку, как и чуть отстраняясь бедрами, но не переставая обнимать меня другой рукой.
— А ты слишком приветлив с утра с незнакомыми девушками, — бурчу я.
— А мамочка тебе разве не рассказывала, что с мужчинами такое происходит по утрам? — словно издевается Ченнинг.
— Уж поверь, и не такое рассказывала.
О сексе я узнала точно не из книжек и телевизора, а из закулисья своей жизни. Отец — звезда рок сцены, мать — фанатка этой сцены. Так что не трудно догадаться, кто именно мне подал пример в детстве. Если отец не гнушался случайными и беспорядочными связями, то вот мать вела более приличный образ жизни. Однако, не считала должным это скрывать от меня. Постоянно говорила о защите и не терять голову, потому что не готова стать бабушкой в тридцать с хвостиком. Так что о сексе я знала все из первых уст. Довольно тяжело оставаться ребенком, если разница в возрасте с твоей матерью всего пятнадцать лет, а с отцом — восемнадцать. Так что я не только знала, но и видела все, что не стоило бы видеть двенадцатилетней девочке. И когда я собиралась лишиться невинности, то уже точно знала, какой именно необходим член для первого раза. А вот уже после стоило заглядываться на более «презентабельных» мужчин.
— Тогда тебе известно, что это не из-за твоей потрясной задницы, — усмехается он, — а всего-то свойства мужского организма.
— Я бы, может, и поверила тебе, если бы дважды не спалила твой стояк, — произношу я и выкручиваюсь из объятий Ченнинга. Поправляю его футболку на себе и смотрю на мужчину, окидывая его взглядом. Надо же, даже не удосужился раздеться, или же испугался, обнаружь я его голым, то лишу всех причиндалов?
— Ну что я могу сказать, — он заводит обе руки за голову, устраиваясь на диване поудобнее, — Харлин Квин, я официально объявляю, что твоя задница — достояние Америки!
— Ты меня еще голой не видел, — кидаю я и встаю с дивана. — Какие планы на сегодня?
— А у тебя?
— Точно купить что-нибудь из одежды, — я дергаю ткань его футболки, — поесть, посмотреть Ванкувер, после выспаться и поехать дальше, надеясь, что к концу путешествия моя задница так и останется достоянием штатов.
— Куда ты направляешься?
Я невольно облизываю губы. В мои планы точно не входило с кем-то знакомиться в своем путешествии, а если уж так случилось, то еще не решила, чем хочу, чтоб закончилось это путешествие.
— Давай так, — смотрю я на Ченнинга, — у нас есть сутки провести круто день.
— А ты не хочешь остаться чуть на дольше? — буквально обезоруживает меня мужчина.
— Эм, — закусываю я губу, — у меня комната оплачена только до завтра, а платить за это убожество я точно не хочу.
— По крайней мере, одна комната точно оплачена. — Ченнинг указывает на диван или же свой выпирающий из-под пледа член.
— Я подумаю.
— Ну давай же, крошка Квини, останься еще на несколько дней. — Ченнинг садится на диване и смотрит на меня таким взглядом, что я не могу понять, это мольбы, отчаяние или страх, что я уеду так и не трахнутая им?
— Хорошо, — соглашаюсь я.
А почему бы нет? Мне самой любопытно, чем же все это закончится. Во-первых, Америка громадная, и, живя даже в одном штате, можно никогда так и не пересечься. Во-вторых, в мои планы точно не входит завязывать отношения, особенно с Ченнингом, если я, конечно, не хочу, чтоб трахнули не только меня, но и мое сердце. Так что я точно ничего не теряю. Могу хорошо провести время и после слинять.
— Какой твой конечный пункт? — внезапно спрашивает Ченнинг.
Ох, а это точно запретная тема. Я не собиралась тащить в свою новую жизнь то, что произошло со мной в мини-путешествии, даже если это выглядело именно так, как Ченнинг. Горячим, сексуальным, опасным и мегаофигенным.
— Если я остаюсь еще на пару дней, то у меня будут правила: ты не задаешь вопросы обо мне, я — о тебе, и когда наше мини-путешествие заканчивается, мы расходимся по сторонам, сохранив друг о друге теплые или не очень воспоминания.