Страница 5 из 20
Схватили зубами шорты, опрокинули чашку, и та покатилась вниз по песку, разливая чай…
Вандалы блохастые. Еще помочитесь там! — мысленное возмущение не помогало.
И как теперь выходить?
От достигнутых за время плаванья равновесия и легкости не осталось и следа.
Собаки — что за порода такая? — нюхали следы на песке, пока не подняли морды и не уперлись взглядами в купальщицу.
— Привет, песики, — вежливость никогда не помешает, решила Кери. — А где ваш хозяин? Или хозяйка?
В ответ ей «улыбнулись» оскалом во все зубы. Легкий шум моря не заглушил утробного рычания. Кери отступила на глубину, собираясь удирать вплавь.
Случайно или нет, но ее «спас» утренний бегун. Как всегда, босиком и без футболки, в шортах с забавным зеленым орнаментом.
Кери заметила его приближение, а еще — как он поддал скорости после ее негромкого окрика. Громко кричать остереглась: мало ли что спровоцирует собак? — но и допустить, чтобы бегун свернул куда-нибудь, не добежав к ней, тоже не хотелось.
— Эгей! — крикнула еще раз. — Ваши?
Псы при виде бегуна показушно отвернулись, всем видом показывая, что они тут просто стоят и ничегошеньки не делают. Но уходить не спешили. Мужчина зашел в воду и остановился между зверюгами и Кери.
— Вперед! — рыкнул им команду. — Быстро.
Послушались, хоть и не кричал, а тихо, почти шепотом, приказал. Побежали дальше вдоль пляжа к лесу, без единого звука, яростно работая мышцами…
Тренированные убийцы.
Кери хоть и выдохнула спокойнее, но выходить к оставшемуся стоять на берегу мужчине не решилась.
— Извините, если напугали вас.
Он повернулся лицом к Кери, вглядываясь и не двигаясь. В его глазах, как и в черной водной глади, отражался алый закат.
Уверять, что ничего страшного не случилось, Кери не стала. Еще не хватало!
— Извиняю. Вы тут часто с собаками? Хотелось бы знать, когда лучше не выходить.
— Как стемнеет, оставайся дома.
— Аха… — вот тебе поворот. И на «ты» как незаметно перешел.
Теперь понятно, почему данное место не пользуется популярностью у туристов, да и бунгало относительно недорого сдают.
Что он уперся в нее взглядом, будто женщины никогда не видел? Купальник скромный, ничего лишнего не открывает.
Иди-иди, куда шел… бежал.
Глаза темные, волосы, выгоревшие до белизны. Контраст, особенно в сумерках, казался неестественным, завораживающим. Поджарый, тренированный, как и его псы.
— Доброй ночи, — попрощалась первой, нарушая неуютную тишину.
Не до вежливости.
— Прости еще раз. Они… глупые еще.
Сорвался с места, прямо по воде, в которой стоял, подняв тучи брызг.
Быстро бежит. Спешит догнать своих зверюг?
Для верности Кери подождала, пока они не скроются на лесной тропинке, и, торопясь, подхватила одежду с песка, понеслась домой, не уступая в скорости своим нечаянным незнакомцам.
Спать. И ждать останется совсем немного.
С улицы донесся далекий тоскливый вой какого-то зверя.
Что радовало, так это сон — долгий и глубокий. Кери так разве что в детстве спала, будто проваливалась в небытье. Условия для сна «У Тихого» лучше не пожелаешь.
Наутро забытая ею на пляже чашка стояла на веранде, перед балконной дверью. Там, где Кери обычно кофе свой пъет.
Чашка, полная ароматной лесной малины.
Это и взбесило, и напугало одновременно. Вот зачем подкрадываться ночью — или когда, рано утром? — к ее двери, которая сама из стекла и закрывается на хлипкий замочек?
Зачем отвлекать от дела? Недолго ждать осталось, скоро-скоро правда, какая бы ни была, откроется непутевой дочери, спустя двадцать с хвостом лет решившей-таки покопать поглубже.
И не надо ей вот этого вот… бегуна с малиной.
Ягоды оказались сладкими, с кислинкой, теплыми и бархатистыми, какой только может быть лесная малина. И злость только выросла, когда чашка опустела.
Тем утром Кери заметила первую бабочку. Голубую, с черной каемкой на крыльях.
*
А я не сумасшедший — и все это явно не сон.
Э. А. По
*
Вот чего не было в ее жизни доселе, так это трупов. Всамделишных человеческих трупов. И живых-то людей допускалось в эту самую жизнь немного, а уж мертвых… И так погано стало.
И страшно.
Эндрю Молл сидел в глубоком кресле, так обыденно… Выпавшая из пальцев сигарета истлела, и на подлокотнике появились первые пропалины. Благо дерево покрыто лаком, что, наверное, и спасло — задержало возгорание. Но дым вонючий шел, и не иключено, что через полчаса-час случился бы пожар.
Пропало бы все, что хоть как-то еще могло бы помочь узнать о делах старика.
Обыскать дом сейчас, до того как приедет полиция?
За час до этого Кери, не найдя Молла в его магазине, пошла выяснять его домашний адрес, проклиная собственную недальновидность. Спросила у библиотекаря, объяснив, что у них назначена встреча, а где именно — Кери забыла. Та самая нелюбопытная индианка, которая помогла в первые дни и имени которой Кери так и не спросила, не видела причин скрывать то, что все знают. Городок, почти деревня, здесь в таких вопросах проще. Кто и где живет — ни для кого не секрет. А к чужакам, вернее — чужачкам, библиотекарь относилась без предвзятости.
Нашла дом. Недалеко, кстати, от ее бунгало. Пешком близко, что от центра, что от побережья.
Без забора, дом довольно заброшенный на вид. Серая краска слезала с дерева, оставляя за собой светлые проплешины.
Постучала. И снова.
И толкнула дверь, что оказалась не заперта.
Как во сне прошла в гостиную, подошла и аккуратно стряхнула сигарету в пепельницу, что стояла тут же, на заваленном журналами и едой столе. Малодушно старалась не смотреть на аккуратно свернутую шею старика.
А голову прислонили к прикрепленной к спинке кресла подушечке, удобно так… Хотя мертвому все равно.
Обыскивать дом? На это нервов у Кери не хватит. Ни нервов, ни смелости.
Трясущимися руками набрала номер полиции.
Вышла на крыльцо, прижалась спиной к стене и стала ждать, озираясь. Боялась оставлять пустое пространство за спиной, будто кто-то мог подкрасться. Будто, кроме покойника и нее, в доме находится кто-то еще.
Отупение какое-то наступило, мысли казались стопудовыми, еле ворочались в чугунной, по ощущениям, тонко гудящей голове. И пальцы не переставали подрагивать.
Когда через каких-то двадцать минут приехала полицейская машина, потряхивать стало все тело.
Высокий светловолосый патрульный коротко представился и прошел мимо Кери в дом. И стал звонить. Скорая уехала без дела… то есть, без тела. Не их случай, помогать здоровью Эндрью Молла уже нечем.
Престарелый лысый следователь, прелставившийся Карлом Фостером, как поняла Кери, обычно занимался кражами. Иногда машин, в большинстве случаев — лодок и велосипедов. И усложнению уровня предстоящего расследования рад не был.
— Второе убийство, сколько служу… и вот, дождался. Не дали спокойно на пенсию выйти.
Кери молчала, смотря, как двое других полицейских осматривают дом.
— Проедьте с нами, уважаемая.
— Куда? — не сразу поняла Кери.
— В участок. Для выяснения.
— Я же показала вам документы.
Следователь кивал, не отрываясь от своих бланков.
— И объяснила…
— А также вы первая оказались на месте убийства. Которое произошло, как только вы прибыли в город. Так что необходимо пообщаться подробней.
Ну да, неслучайно же он сам себе шею так повернул, что… умер.
Вдруг, это она, Кери, своими руками ему шею свернула?.. Неважно, что выглядит хрупкой и ладони, считай, детские.
Насколько вообще нужно быть сильной, чтобы другому человеку шею свернуть? Тем более, Молл — старик был крупный и тяжелый. Шею его Кери и двумя ладонями бы не обхватила.
К горлу подкатила тошнота. И запах еще этот. Сигаретный дым и прожженное лакированное дерево все еще воняло нещадно. Даже на улице.
Кери чихнула.
— Пройдемте.