Страница 2 из 6
Где-то в полдень, нас всех собрали в небольшом зале, который находился на первом этаже общежития. К нашему приятному удивлению оказалось, что в универе учатся подавляющее большинство девушек, что не скажешь о нас, не считая пару парней, которые с унылым видом сидели в углу, ни с кем не общаясь.
После короткого выступления ораторов, которые читая по бумажке быстро пробежались по международной обстановки и успехам в градостроительстве стройотрядами со всей страны, попросили в зале не курить и пить спиртное в умеренных количествах только на кухне. Столы и стулья вынесли сразу, после того как начальство поднялось на верх к командиру. Кто то притащил магнитофон и по залу полились нестройные звуки гитары, переходящие в тяжёлый Rock.
Студенты быстро разбились на пары, некоторые сразу закружились в быстром рок-н-ролле, уморительно приседая и неестественно выкидывая ноги.
Мы, с ребятами, стоим в углу и с сарказмом наблюдаем за танцующими. К нашей группке подходит зам командира университетского стройотряда, которая осталась следить за порядком, мало ли что. И с серьёзным видом командирша меня спрашивает:
– У вас как со зрением? Вы почему очки не носите?
– А, что должен? Вроде неплохо вижу – немного оторопев от бестактности вопроса
– Да, – с сожалением – вон там в углу сидит моя подруга Клава, она уже где-то час не сводит с вас глаз, скоро дырку просверлит, идите и пригласите её на следующий танец!
Подхожу я к рыжей девчонке, дочь солнца и огня, даже канапушки на лице рыжие. Одна из тех очаровательных созданий, мимо которых невозможно пройти спокойно, даже на улице.
– Здравствуйте – говорю ей – меня зовут Эдуард, можно просто Эдик.
– Клавдия – отвечает девчонка вставая и изображает мне книксен, тряхнув медными локонами – Можно – просто Клава.
– Какое красивое у Вас имя, просто Клава, оно имеет римские корни, наклоняя голову в знак приветствия, claudus – хромая на латыни
– Вы танцуете? – быстро перебила она меня, лишая тем самым удовольствия блеснуть умом и одновременно нести околесицу, на которую мы способны при виде смазливой девчонки. Мы закружились в быстром танце, потом ребята поменяли быструю музыку на медляк, её руки легли мне на плечи.
Под ладонями, которые лежали на её талии обёрнутого ситцевым платьем, чувствовалось теплота молодого тела, от волос исходил тонкий запах, толи медового шампуня, толи тропических цветов, пьяно кружил голову. Потанцевав немного, она вдруг предложила пойти покурить на свежем воздухе. Мы вышли во двор, немного прошлись по темнеющей аллее между огромных стволов сибирской лиственницы, болтая о разной чепухе. Нашли свободную скамейку, на самом краю парка, под цветущей акацией. Она неплохо читала Цветаеву, я моего любимого Р. Бернса. Парк в котором мы оказались, в этом месте выходил прямо в тайгу, вокруг всё было насколько смешано, что почти невозможно определить границы, где кончается парк, а где начиналась тайга. Круглый шар луны лениво выкатил своё серебро из-за туч, осветив макушки столетних сосен. Она прошептала, толи с грустью, толи взволнованно:
– Посмотри полнолуние – мы поцеловались обнимаясь, так и сидели пока нас кто то не позвал из темноты и мы расстались.
На следующий день Клава сама пришла к нам в общежитие. Для меня это было полной неожиданностью. Стихи, скамейка на этот раз без Луны, вокруг тьма египетская и вскрики потревоженных птиц в тайге. Шелест падающей одежды, поцелуи, вздохи.
Через два дня радостная новость как снег на голову – совместный турпоход в тайгу с ночёвкой, двадцать километров по Ангаре с настоящим гидом.
После вчерашнего дождя сегодня утром в лесу пахло сыростью, но земля как ни странно оказалась сухой. Ветер гнул макушки сосен, которые тёрлись друг об друга ветками издавая заунывные мелодии леса, слова добрая сотня троллей затеяла сыграть концерт в кроне деревьев.
Как выяснилось позже, мы были не одни влюбленные, ребята разделились на пары, некоторые идут в обнимку вроде нас. Бренчание гитары, песня с надрывом – и меня два красивых охранника повезли из Сибири в Сибирь.
– А давай я тебя научу как надо ягоды распознавать в лесу – говорит мне она лукаво кивая своей огненной головой.
– Давай – кротко соглашаюсь я.
– Смотри вот это ярко красная ягода костяника называется
– О! Привет тёзка моего дядьки – пробуя на зуб
– Да нет – смеётся она – никакой связи с Костей, просто внутри очень крепкая косточка, отсюда и название. Она полезная, часто используется в сибирской народной медицине.
– Очень красиво растёт, прямо рубиновые россыпи
– Да, красиво, смотри, а это брусника, ягода бессмертия, в ней много микроэлементов которые повышают иммунитет
– Я слышал из него варенье очень вкусное варят
– Моя бабушка, она из под Иркутска, очень хорошо готовила.
Разговаривая, незаметно для нас мы отстали от стройотряда. Звуки гитары и песни, еле доходят до нашего слуха.
– Что-то ребят не слышно, не потеряться бы?
– Да нет не потеряемся, здесь где то железная дорога проходит, по ней можно и выйти к озеру – уточняет она
– Как хорошо, значит мы остались одни в лесу – привлекая её к себе рукой. Лесной мох обрамлённый зелеными кустами жимолости лучшая кровать в лесу, скажет вам любой сибирский охотник и не только он.
– А давай я буду сверху – неожиданно просит она
– Давай потом – не желая менять положение, удобно устроившись между её белых как слоновая кость ног
– Ладно – кивая головой соглашается Клава.
Человек, это та частичка природы, которая тысячи лет существовала в лесу. Он ел, пил, охотился, занимался любовью в лесу, пещерах, на полянах, спал на деревьях между птиц и обезьянами, потому, что так было безопасно, пил воду из ручья и ловил рыбу голыми руками, глуша её камнем по голове. Пока было тепло, но в один прекрасный день, холод загнал его жить в дома, научил стыду, потому, что одел его в тёплые звериные шкуры, которые прикрыли его наготу, и стал он единственный, из всего животного мира, кто познал всю глубину этого постыдного чувства. Стал после этого человек прикрывать свою срамоту подобно Адаму и Еве, вкусивших запретный плод. Стали женщин ценить за скромность, мужчин за смелость, детей за послушание. Так появилось общество, окончательно разорвавшее связь с человека с природой.
В самый ответственный момент, когда начинаешь терять контроль над своим естеством. Как на зло за спиной раздался грохот, подобный низвержению Везувия над Помпей.
– Что это – в недоумении воскликнул я, не смея обернуться
– Четырнадцать тридцать – сказала она, посматривая она на тонкие женские часы на руке – пассажирский поезд Братск – Иркутск, заливаясь звонким смехом с хрипотцой.
– Не пойму, что тут смешного?
– Ну как тут не смеяться, щас пол-состава видит твою голую попу, я же говорила, давай я сверху!
В моём богатом воображении, мгновенно появились бабушки закрывающие газетой глаза любопытных внуков смотрящих в окно, пошло улыбающихся краснорожих от водки мужиков, укоризненно качающих головами пенсионеров, улыбающихся женщин и краснеющих по уши молодых девиц. Я выскочил из Клавы, перекатился в бок пытаясь натянуть назад непослушные штаны, которые путались под ногами.
– Ты куда – в ужасе кричит она – назад сейчас же! Назад так назад, не дожидаясь повторного приглашения, тем более, что большая часть состава свистя и гудя уже промчалась.
– Ты и в самом деле поверил, что из мчащегося на такой скорости поезда можно что-то разглядеть в кустах? – спрашивает она лукаво сощурив глаза
– Нет конечно – начиная понимать всю суть женского коварства
– А почему, тогда соскочил?
– Ну ты же сказала поезд идёт
– А! Ну тогда всё ясно – строя глазки
В тот злополучный день, первый раз в своей жизни я смеялся находясь в пикантном положении между женских ног, под небом и облаками, на мху, рядом с кустами жимолости, ягодами костяники, только руку протяни, обнимая самую непредсказуемую женщину в мире. После этого случая я очень полюбил, эту горькую ягоду, нет, нет, не за вкус конечно, а за воспоминания бесшабашной молодости, которая с бешеной скоростью пронеслась, как тот состав Братск-Иркутск поздним летом, под вечер, рядом с нами.