Страница 4 из 21
К обеду мы изрядно набегались, очень захотели пить. Идти домой попить означало одно – билет в один конец. Больше могут не отпустить на улицу. Никому из нас не хотелось сидеть дома в такую замечательную погоду, поэтому мы стали думать. От небольшого ума, мы высказывали вслух разные предложения: от банального «пожертвовать одним другом ради всех остальных» до «сходим к колодцу через дорогу». Вариант с колодцем был всем хорошо, да только бабушка одного из моих друзей пристально следила за нами в окно. Ни на секунду не отводила взгляд. Скажете: «взял бы бутылку, да налил кто-то один в колодце воды»? Ха! Днём с огнём не найти было в те годы пластиковой бутылки! Были только стеклянные, но вы представьте себе реакцию родителей, если мы бы начали по очереди пить что-то из пивной бутылки? Нас бы убили, без разговоров!
Думали мы, думали, как к нам подбежал парнишка из соседнего двора с радостными воплями:
- Пацаны! Мы в соседнем дворе нашли двухлитровую фанту! Она почти не тронута! Побежали с нами попьём? – и тут мы воодушевлённо переглянулись. Хоть мы и бедно жили, но воспитывали нас хорошо. Нам с пелёнок вдалбливали в голову, что нельзя ничего принимать от чужих людей, есть с пола или помойки. «Найти» еду в нашем районе было можно только случайно оставленную кем-то на время, или откровенные помои. Мы сразу с ребятами смекнули, что газировка была чья-то, и соседские мальчишки её тупо скомуниздили. Значило это ровно одно: в любой момент к нам может со спины прийти старшак (старший ребёнок), и дать нам звездюлей за то, что утащили его газировку.
- Ну, чо? Побежали? – настаивал парнишка. Быстро обсудив все «за» и «против», мы решили, что рискнём попить чудесного недоступного нам напитка вместо того, чтобы быть загнанными домой. Мы сломя голову побежали за соседским мальчишкой. Тот привёл нас в массивные кусты боярышника, где у них был шалаш из веток и картонных коробок. Там сидело трое мальчишек и две девочки.
Когда все желающие собрались, первым отпил нашедший эту бутылку. Мальчик жадно присосался к горлышку, осушая десятую часть, после чего ребята начали отбирать у него с просьбами «не наглеть». Мы поделили газировку, практически поровну, всем досталось, как минимум, три-четыре глотка. Пока мы сидели в прохладном шалаше на деревянных коробках, где-то неподалёку от нас послышались голоса. Я не мог чётко услышать, кто и что кричал, но я расслышал самое важное: «фанту украли».
Остальные дети в шалаше сильно напряглись, внимательно прислушиваясь к голосам. Через какое-то время, я набрался смелости и выглянул из шалаша. К моему ужасу, к нам шёл старшеклассник с очень недружелюбным лицом. «Ну, всё – попали!», - подумал я. В панике, мы начали прятать бутылку за собой, чтобы себя не выдать.
- Алё, жуки! – крикнул нам старшак, - Вышли быстро!
Хотя было очень страшно, нам пришлось выйти. Запасной ход соседские мальчишки, к сожалению, не предусмотрели. Мы виновато вышли к старшеку, и встали перед ним. Я в тот момент думал, что он нас просто отругает, или не сильно побьёт, но сказал он следующее:
- Это вы бутылку взяли возле подъезда? Только честно давайте.
- Да, это я взял… не бей нас, пожалуйста… - ответил виновник торжества, и заплакал.
- А зачем мне вас бить? – искренне удивился парень, - Вы и так себе приключений заработали. Знаете, кто оставил эту бутылку?
- Нет… - испуганным хором ответили мы.
- Наркоман из того подъезда. – угрюмо сказал парень и показал в сторону подъезда, в котором и правда жил местный наркоман. - Знаете, чем он болен? У него СПИД. Знаете, что это такое?
И тут мы натурально обосрались. Кто-то начал скулить, другие заплакали, девочки вообще сбежали в слезах по домам. Я же впал в ступор. На меня накатил первородный ужас. Моя мама была медиком, и я с ранних лет был пуганным рассказами про различные болезни. Среди них был и СПИД. Одно я знал наверняка – СПИД неизлечим. У меня в мыслях начала проноситься вся моя недолгая жизнь.
Парень, просветивший нас о газировке, ушёл, оставив нас наедине со страшными мыслями. Нам с ребятами уже не хотелось гулять, мы решили разойтись по домам. Говорить матери о случившемся сегодня я боялся больше, чем самой смерти. Смерть, хоть и страшно до чёртиков – раз и всё. А с мамой ещё предстоит жить какое-то время.
Следующие несколько дней я плохо спал, внимательно следил за своим здоровьем. Меня пугал банальный чих или малейшее изменение температуры. На пятый день я извёл себя так, что не мог даже есть. И тут я услышал от мамы, что один из моих друзей, который пил со мной фанту, попал в больницу. Я чуть не закричал от ужаса, еле сдержался из последних сил. На следующий день я ходил в магазин за хлебом и ненароком узнал у продавщицы, что девочки, которых я видел в тот злополучный день, тоже попали в больницу с какой-то заразой. Домой я шёл как висельник на плаху. Медлить больше было нельзя, надо было признаться маме, чтобы она меня сводила в больницу для обследования. Чем же всё кончилось? Думаете, раз я пишу от первого лица, то я пережил эту историю? А, может, тот старшеклассник решил просто нам отомстить за выпитую газировку, выдумав такую историю? Кто знает… Каждый это решит для себя…
Глава 5: Гроб для мня
У каждого из нас в детстве были свои местные страшилки: «Не ходи за гаражи! Там сидят наркоманы, алкаши, владельцы ваз 2107!», «А в том сгоревшем доме – приведение бродит!», «Видишь того седого мальчика? Он вызывал в подвале дома Матершинного гномика, и вот что с ним стало!». Так же можно припомнить бабушкины рассказы про пасху, вещие сны, о первобытном страхе до седьмого пота, когда среди ночи с полки падала самая большая тяжёлая старая икона. Знакомо, не правда ли? Именно такой историей я и хочу поделиться сегодня. Нет, не про иконы, а про местные байки. Это случилось осенью на школьных каникулах, когда я был в пятом классе.
На дворе стояла золотая осень, пасмурных дней было по минимуму, а опавшие листья в кучах только начинали жечь (о, времена… Сейчас зажигалкой не в том месте чиркнешь – к тебе уже бегут довольные мусора). Запах жжёной листвы… Как сейчас помню! Понимаю, что нет в нём ничего особенного (тем более полезного), однако есть в этом дыме некий символизм. У меня, например, он ассоциировался с учёбой в школе. Странно, но факт.
В ту пору я очень много гулял в соседнем дворе, ибо был уже «большой». Не было надобности постоянно маячить на виду под окнами родного двора. Соседский представлял из себя огромную территорию со всевозможными качелями, каруселями, турниками, дорожками для велосипедов (которые в наше время поголовно засраны под парковку). Детворы там всегда было много, и каждый занимался, чем хотел и с кем хотел на выбор. Этакое негласное разделение на кланы, которые обитали каждый на своей зоне влияния. Располагался этот чудо-дворик внутри трёх пятиэтажных домов, построенных в виде буквы «П».
Я гулял там вместе с друзьями со своего двора, иногда с местными. В один день я встретил на площадке болезненного вида мальчика примерно моих лет. Его звали Серёжа. До сих пор на том дворе он не появлялся.
Серёжа сказал, что из-за какой-то редкой болезни он редко выходит на улицу, потому был очень рад подружиться со мной и остальными ребятами. Жил он в центральном подъезде.
С тех пор как мы с ним познакомились и сдружились, Серёжа слишком внезапно пропал на длительное время. К своему стыду, мы даже напрочь забыли о нём, пока не услышали во дворе от местных ребят последние сплетни. Каждый во дворе обсуждал какой-то «гроб для мня», и делился своей версией про исчезнувшего мальчика. Некоторые ребята всерьёз обсуждали, что «гроб для мня» его забрал. Я долго думал, что правильно говорить было «гроб для меня», и это всего лишь оговорка, но все местные ребята поголовно его так называли. Так стал называть и я.
Когда мы узнали эту новость, меня с друзьями дёрнуло расспросить остальных об этом гробе. Нам рассказывали совершенно бредовые небылицы в духе «гроба на колёсиках» из детских страшилок, а пропавшего мальчика Серёжу лишь упоминали вскользь. Одна девочка даже заявила нам, что в том гробу спит настоящий вампир! Он то, разумеется, и забрал мальчика. После слов о вампире, наш интерес к новой байке возрос. В то время наша компания друзей фанатела от всего паранормального, а потому решили взглянуть на этот «гроб для мня».