Твоё наказание

Приходится ему вновь собраться с силами, вырвать душу из пучины отчаяния, стать тем, кем он всегда был — человеком, что не преклонялся перед препятствиями, жил ради себя и своих желаний, добиваясь всего, чего ему хочется. Сейчас же мужчина хочет лишь одного — для начала открыть глаза.

«Хотя бы моргнуть, и то будет прогрессом. Давай, ты сможешь!», — убеждает сам себя Ренат, продолжая почти бессмысленную борьбу, — «Черт, как же я слаб. Почему?!». Ему непривычно чувствовать себя таковым, большую часть жизни подчиняя других своей силой. Теперь же чувствует себя только родившимся младенцем: беззащитным совершенно. Сквозь пелену боли вновь ощущает, как ему что-то вкалывают. А в следующий миг моментально приходит в себя, едва не подскакивая с кровати.

— Что это?! — вскрикивает, пытаясь заглушить стук сердца в ушах — то едва не разрывается от учащенного биения.

Рядом с ним Владимир, мальчишка, что вырос на его глазах, и в руках у этого несмышленыша шприц с окровавленной иглой. Видимо, ума ему хватило, чтобы адреналин вкатить в босса по самое не балуй.

— О, вы очнулись, — радостно восклицает Владимир, разводя руками, а после откладывая шприц на столик.

— Зачем? Меня как бы лечили, я сил набирался не для того, чтобы зомби восстать, — злится Соколов, падая обратно на койку. Ощущения у него именно такие, будто он восставший труп: тело болит, мышцы ломит, кости будто через мясорубку пропустили, голова раскалывается, словно переспелый арбуз. — Что за самоуправство, кто позволил?

Вид у парня становится, как у побитого щеночка. Рената сразу же совесть начинает есть с потрохами, как это всегда и бывало с его мальчишками: он сам их нашел по подворотням, вырастил, дал образование и работу. Можно считать, они — его дети.

— Ладно, не мельтеши, объясни, что происходит? Сомневаюсь, что ты стал бы просто так со мной обращаться, словно с игрушкой из медицинского набора, — медленно и по порядку.

— Так не получится, — куксится Владимир, явно храня какие-то секреты, что не хочет открывать Ренату. Но строгий взгляд босса заставляет его вновь собраться с мыслями и уже спокойнее продолжать рассказ, — вы вообще помните, что случилось, почему вы тут?

— Пусто, вообще ничего.

— В таком случае спешу вас «обрадовать» — было совершено очередное покушение. Как раз в тот момент, когда вы с Нелли выходили из женской консультации.

— Как именно?

— Машину заминировали, снова. Заряд сдетонировал и размазал вас по асфальту. Повезло, что вообще живы остались, — в глазах у мальчишки блестят слезы, он всегда эмоционально на все реагировал. Странно, что прижился в криминальном мире.

— А моя жена и ребенок? Не думаешь, что о них в первую очередь должен доложить? — Ренат морщится, удивляясь чужой недалекости. — Где она?

Теперь же Владимир и не знает, как рассказать правду, что не уследили за девушкой, слишком положившись на Баринова. А надо было задуматься, что тот не просто так втерся к их хозяину в доверие.

— Её нет.

Слов не выбирает и сразу видит реакцию Соколова и его мониторов — их писк зашкаливает. Мужчина пытается встать с кровати, чтобы идти и сделать хоть что-то с тем, кто отнял у него семью. Парень же подхватывает его на руки, удерживая на месте.

— Жива она, жива! Просто после взрыва попала в больницу, где оперировали, а затем домой… — уже и не решается говорить до конца. Но приходится ему волю в кулак собрать и выдавить из себя, — откуда пропала.

— Моя жена пропала из моего же дома. Интересненько дела развиваются, — затаивается, словно змея перед броском, Ренат. Его гневу нет предела. Решает, что собственноручно разделяется с тем, кто посмел покуситься на принадлежащее ему. — И? Готов поспорить, что это ещё не всё, ведь так?

— Да. Баринов, благодаря вашей подписи на доверенности, прибрал не только бизнес к рукам, но ещё и людей, в том числе Нелли. Спелся с её отцом и Алисой, которая, кстати, ему сводной сестрой приходится, и похитил вашу жену. Как думаете для чего?

«Понятное дело, чтобы законные права приобрести на ребенка, что ещё не родился», — Ренату даже думать долго не нужно, чтобы понять. — «Вот так промах я совершил. Оказался тупее самого жуткого идиота, раз легко поверил в возобновившуюся дружбу с Каримом. Лично убью урода, нашел, чем давить — жизнью ребенка. Да даже Нелли в этой ситуации жаль, она, какой бы ни была, не заслуживает таких мучений». Он дает себе обещание, что во что бы то ни стало вытащит жену из задницы, в которую сам её и загнал, а затем позволит посмотреть, как расправляется с Бариновым. Уверен, той понравится зрелище.

И в то же время Соколову страшно представить, что могут сделать с девушкой, лишь бы добиться желаемого от неё. Винит себя в том, что не уберег. Нужно было сразу же после первого покушения на него отправить Нелли подальше, греть пузо где-нибудь на берегу заграничного моря.

— Нашли, где держат? — если нет, то он прямо сейчас голову оторвет своему подопечному.

Но тот не разочаровывает.

— Да, она там, где выросла — в доме Башарова. Судя по сигналу от передатчика, что по счастливой случайности оказался с ней, в помещении, которое располагается ниже уровня земли, наверняка в подвале или погребе.

— Или очередной красной комнате.

— Последний вариант не исключен. Потому что…Босс, я знаю о вашем отношении к Нелли, вам непросто было наладить отношения, но она очень любит своего ребенка и никогда не откажется от него, даже если из-за этого придется умереть, — говорит, что думает, Владимир, боясь чужого гнева, но больше не хотя скрывать очевидного, открыть Ренату глаза на реальность, пока он окончательно не погряз в обидах. — Вам стоит к ней присмотреться внимательнее, девушка совсем не такая, как кажется.

— Будем рассуждать об этом, когда она окажется в безопасности. Я пойти не могу, это ясное дело, но должен следить за всем ходом операции.

— Конечно, босс, будет сделано, — бодро соглашается Владимир.

Понимает, что теперь он нужен в другом месте, поэтому уходит, не прощаясь, оставляя свой ноутбук и рацию для связи. И надеется, что все пройдёт хорошо, что сможет с ребятами вернуть хозяйскую жену домой живой и невредимой.

Глава 37

Владимир был не из тех домашних мальчиков, что никогда не видели реальной жизни. Он вырос на улицах трущоб, где царит беззаконие, грязь и смерть. Он и сам творил страшное, ничуть этого не смущаясь, но никогда не переходил границы человечности. То же, что он видит, спускаясь в подвал чужого дома — истинная форма людской жестокости.

Нелли, бледная, окровавленная прикована к стулу. Она почти раздета, на ней лишь ночная пижама: майка, что едва прикрывает начавший округляться живот, штаны, мокрые и грязные. Ей явно многое пришлось вынести, пребывая в этом месте. И Владимир, разозлившись на тех, кто сотворил с ней такое, без каких бы то ни было угрызений совести целится в Башарова, взводит курок и стреляет. Пуля попадает прямо между бровей — идеально. И мужчина сразу же падает замертво.

— Ты, мразь, должен был защищать её, — пихает ногой безжизненное тело, вымещая еще и таким способом злость. Но этого мало, поэтому поворачивается к ошарашенным Алисе и Кариму, — теперь ваша очередь ответить.

Бывшая прислуга начинает визжать, словно свинья перед убоем, но это никак не отвлекает серьезно настроенного парня. Для начала он стреляет парочке похитителей в ноги, тем самым лишая их возможности уйти на своих двоих, затем бьет по шее, отправляя в бессознанку — правом разделаться с ними, отомстить, обладают только Ренат и Нелли. Обходит распластавшиеся на грязно полу тела, приближается к своей молодой хозяйке, на которую страшно взглянуть. Дотрагиваться тоже страшно, у Владимира ощущение, что она от одного прикосновения рассыпется, словно пепел на ветру, но это необходимо — чем быстрее Нелли окажется в больнице, тем больше шансов, что выживет и выйдет из ситуации с минимальными потерями.

Легкая, словно пушинка, она оказывается на его руках. Но никак не реагирует, даже глаза не открывает, будто силы окончательно покинули истерзанное тело. Другие парни, что пришли с Владимиром в этот пыточный дом, расступаются перед ним, пряча глаза. Наверняка им также стыдно за то, что не уследили за хозяйской ценностью, женой и ребенком. И дело даже не в том, что боятся понести заслуженное и неминуемое наказание, а в том, что не сделали такую вещь — проспали похищение, словно несмышленыши, впервые попавшие в переделку. Смертельный непрофессионализм.