Твоё наказание

— Просыпайся, хватит уже валяться, как принцесса на горошине, — зыркает так, будто молнии метнуть пытается. Но этого конечно же не происходит. Девушка лишь стонет, не выспавшись совершенно. Тогда Мариам дёргает её за руку, оставляя на коже следы своих ногтей. — Поднимайся, я сказала, сегодня для тебя большой день. Наконец-то тебя не будет в этом доме, а то только и делала, что глаза мне мозолила.

Девушка понимает, что как бы не было отвратительно отношения Мариам к ней, отцу жаловаться бесполезно, тот не примет её сторону, как не сделал этого вчера. Наоборот, наверняка ещё и посмеется, что она, вся из себя такая дерзкая, не может справиться с прислугой. Приходится подняться с кровати, хоть тело и отзывается похмельной болью в мышцах и набатом в голове. Так себе ощущения, но винить за это можно только себя, поэтому Нелли первым делом выпивает пару таблеток аспирина, а затем решает, что нужно освежиться в душе.

На полу в ванной до сих пор валяются осколки от разбитой бутылки, но, как и вчера, она не собирается их убирать, зачем, если через пару часов её в этом доме не будет? И из зеркала на неё смотрит уставшая от жизни девчонка, с потушим взглядом и наливающимися синяком на щеке — следом удара отца. «Интересно, насколько обрадуется женишок, когда увидит, что товар порченный? И не только в плане лица, девственницей меня тоже трудно назвать. Если же отец отдает меня через хитбу, может этот мужик ожидает, что я буду невинна и чиста, как майская Роза?», — размышляет Нелли, думая о том, как бы ещё насолить тому, кого она пока не знает. В голову приходит только одна мысль. Зажмурившись и сжав руки в кулаки, делает шаг назад, тут же попадая стопами на стекло. Боль пронзает ноги, девушка чувствует, как маленькие острые куски впивается в мясо. И кровь, она чувствует как кровь стекает прямо на мрамор. Но она так зла, что готова терпеть и не такое, лишь бы не понравиться жениху.

— Долго прохлаждаться собираешься? — Вновь дает о себе знать Мариам, появляясь в дверях ванной, уперев руки в боки. — Имам уже приехал, а ты тут творишь неизвестно что, откуда стекло?

И теперь другую щеку девушки обжигает пощечина. Такого она уже стерпеть не может, как бы прислуге не хотелось быть жестокой, но Башарова не та, на кого она может поднимать свою руку. Нелли хватает её в ответ за волосы и, резко замахнувшись, бьет об стену. Женщина сразу обмякает, скатываясь кучей на пол. Наверняка потеряла сознание. Что ж, это будет ей последним уроком, перед тем, как хозяйка покинет этот дом.

Шум привлекает охранников, те заскакивают в комнату с оружием наперевес. Давненько она не видела таких перфомансов, но случаи уже были, поэтому не сильно пугается. Лишь натягивает на себя халат, чтобы не светить голым телом перед вечно возбуждёнными мужиками.

— Если вы ищите служанку, то она в ванной, можете забирать. Отцу передайте, что ему придётся меня связать, потому что никак иначе я не собираюсь ни прихорашиваться для свадьбы, ни спускаться вниз, — казалось бы, вчера Башарова уже смирилась с тем, что произойдёт, но стоило наступить новому дню, как у неё появились силы бороться. И она готова показывать свои зубки до конца. Если надо будет, то и что-нибудь другое.

— Нелли Ахмадовна, ну вы хоть бы постеснялись так себя вести в отцовском доме, видеть тошно, — говорит один из старой охраны, тридцатипятилетний Дамир. Его Нелли знает очень хорошо, в детстве он с ней игрался, подкидывая воздух, всегда стоял на охране девичьего сна, а теперь ему придётся смотреть, как она сама себя доводит до крайности. Замечает кровь на стопах и сразу же становится на колени перед девушкой, — ну как же вы так неаккуратно, поранили ножки.

Остальные смотрят на разворачивающуюся сцену безучастно, а к подобному отношению своего главного давно привыкли, те, кто что-то пытался говорить, уже давно остались без своих язычков. В прямом смысле, насколько известно девушке. Дамир приносит аптечку с первого этажа, обрабатывает ноги своей подопечной, но затем всё-таки говорит:

— Ваше желание для меня закон, молодая хозяйка, поэтому, если вы желаете быть связанной, то так тому и быть, — а затем обращается к своему заместителю, — Руслан, принеси, пожалуйста.

Нелли не верится, что тот действительно так поступит. Но это и правда происходит — через пару секунд она сидит на своей кровати полностью одетая и крепко связанная. Ещё никогда не была в столь унизительном положении, и то ли ещё будет.

— И советую вам молчать, иначе придётся всунуть кляп, вы же не этого добиваетесь? Уверен, вам много приятного захочется сказать своему будущему супругу, так не отказывайте себе в удовольствии, — говорит загадочные слова телохранитель, завязывая последний узел.

Пришедший стилист даже пытается нанести макияж ей на лицо, но младшая Башарова так вертится, что девушке удается лишь замазать синяки, и то не идеально — они проглядываются сквозь слой тонального крема синевой. Работница цокает недовольно, но всё-таки она не бог, чтобы избавиться от подобного.

Вниз Нелли и правда сносят на руках, верёвка так крепко сжимает её руки и ноги, что та не в силах даже шага сделать. И когда её садят прямо перед мужчиной, то ей нравится видеть весьма удивленное выражение на чужом лице. Тот явно не ожидал подобного цирка. Даже смотрит на её отца шокировано, как бы спрашивая, что это такое?

— Вот, Ренат, знакомься с моей дочерью, — Ахмад Русланович даже не напрягается над тем, чтобы представить мужчину собственному ребёнку. Он вообще не смотрит на дочь, посвящая все свое внимание лишь будущему зятю. — Как ты видишь, я не шутил, когда говорил, что это та ещё штучка. но, зная тебя, предполагаю, что скоро ты ей крылышки-то подрежешь, и очень на это надеюсь.

— Будет сделано в лучшем виде. А вам не следует забывать о том, какие договорённости мы заключили помимо нашей хитбы, — тоже берет себя в руки Ренат, явно просчитавший давным-давно выгоды от этого брака.

Нелли тем временем рассматривает представленного ей человека. Тот, на её вкус, конечно симпатичный: высокий, крепкий, даже крепче Дамира, который отличается внушительный фигурой, тёмные коротко стриженные волосы, и даже шрам, который пересекает щеку Рената и спускается на шею, уродливым рубцом коверкая кожу, ничуть не портит его вид. Он явно о себе заботится: волосы уложены, одежда тщательно выглажена, ботинки блестят, и пахнет от него приятно. Будь он некрасивым стариком, Нелли было бы проще смириться с предстоящим браком, с тем, что отец просто её продал, тут же получается, что у него ещё какие-то виды есть — такой мужчина, как Ренат, мог бы и получше найти себе жену, однако, почему-то выбрал её.

— Конечно же я не забыл, не волнуйся, а сейчас не вижу смысла тянуть, имам уже давно дожидается, пора официально связать вас в пару, — торопится почему-то Башаров, посматривая на дверь соседней комнаты. Видимо, именно там дожидается мусульманский духовник. — Ну что, Соколов, сам её понесешь или позволишь охранником и дальше тяжести таскать? — Кивает на дочь, даже не ожидая от неё никакого ответа, словно она уже стала пустым местом в этом доме.

— Своя ноша не тянет, — коротко отвечает Ренат, закидывая девушку прямо себе на плечо, но нести её достаточно трудно, потому что вертится, как гусеница, и вот-вот норовит упасть. Тогда он шлёпает её по заднице рукой, причём очень болезненно, приговаривая при этом, — если не успокоишься, то я найду способ успокоить тебя сам. Тебе не понравится, поверь. Хочешь упасть и расквасить нос? Я не против, но если это случится, то в моем собственном доме будут смеяться над тем, что я жену урезонить не могу. И отвечать за это будешь ты. И, помимо разбитого лица, ты ещё получишь и поротую задницу. Этого добиваешься?

«Может, и этого!» — Нелли понимает, что тут будет игра на то, кто более упрям. Поэтому какая-то порка её никак не испугает, если ей это позволит избавиться от мужа со временем. Так что девушка дёргается ещё раз, да посильнее, и действительно падает на пол, громко при этом вскрикивая.