Страница 5 из 59
— Так и есть. — Он откидывается на спинку стула, устало глядя на меня. — Мне жаль, что тебе вообще приходится слышать об этих вещах, Елена. Мне жаль…
— Что мне приходится так быстро взрослеть. — Я повторяю его вчерашние слова в ответ. — Я знаю. И ты знаешь, что мне двадцать лет. Я справлюсь с этим. Просто скажи мне, что происходит…
Мой отец кивает, его кадык подергивается в горле, когда он с трудом сглатывает.
— Была заключена сделка, когда этот ирландец Найл вытащил твою сестру. Мы заключили торговый союз с некоторыми мафиозными семьями в Штатах, и в обмен они сказали, что пришлют нам подкрепление. Мужчин, чтобы помочь защитить наши позиции здесь.
При этом по моим венам пробегает холодок.
— И они отступили?
— Вообще-то, нет. — Рот моего отца дергается. — Хотя я думал, что они могут. Они посылают людей, как и обещали. И они посылают с ними кое-кого еще, чтобы вытащить тебя отсюда.
Я пораженно смотрю на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты вернешься с ним в Бостон. Останешься с Изабеллой и ее мужем, пока все это не уляжется, или так долго, как ты захочешь.
— Я ухожу от тебя? Мамы? — Мое горло мгновенно сжимается от эмоций, а желудок сжимается узлом. Мысль о том, чтобы уехать так далеко, вызывает у меня панику другого рода, особенно при осознании опасности, с которой сейчас сталкиваются мой дом и семья. Что, если я никогда их больше не увижу?
— Ты будешь с Изабеллой. Ты будешь в безопасности, и я знаю, что ты скучаешь по своей сестре…
— Ну, да, но…
Я чувствую, как слезы наворачиваются на мои глаза, моя грудь сжимается от горя. Мысль о том, что я снова увижу Изабеллу, радостная, я скучала по ней больше, чем когда-либо могла выразить словами. Но я не хочу покидать свою семью. Даже когда я думала о том, за кого однажды выйду замуж, я всегда предполагала, что буду достаточно близко, чтобы часто их видеть. Я никогда не представляла, что в конечном итоге уеду так далеко, и что я могу не вернуться или что их, возможно, уже не будет в живых, когда я вернусь, и что опасность может быть настолько велика, что им придется отослать меня прочь.
— Разве я не могу остаться здесь? С другими, которых они отправляют, так будет безопаснее. — Дрожь в моем голосе усилилась, и я отчаянно пытаюсь не разрыдаться.
— Недостаточно безопасно. Он смотрит на меня с печальным выражением лица. — Елена, дорогая, это к лучшему. Мы увидимся снова, я обещаю.
Затем он встает, обходит стол и успокаивающе кладет руки мне на плечи.
— Разобраться с Диего Гонсалесом, положить конец этой угрозе, Елена, будет нелегко. Если я буду знать, что ты в безопасности, далеко от того места, где он может схватить тебя и использовать против меня, я смогу лучше сосредоточиться на предстоящей битве.
Я чувствую, как слезы начинают течь по моему лицу, когда отец берет меня за руку и нежно поднимает со стула, чтобы он мог обнять меня своими руками. Я прижимаюсь к его груди, вдыхая ароматы дыма и одеколона, больше всего на свете желая снова стать маленьким ребенком, когда он мог бы крепко обнимать меня, и я могла бы верить, что ничего плохого никогда не случится, пока он рядом. Но я больше не ребенок. Я знаю, что ждет меня, всех нас, и я знаю, что ничего хорошего из этого нет. Я также знаю, что, как бы я это ни ненавидела, как бы это ни пугало меня, мой отец прав. Если я буду вне опасности, ему будет на одну проблему меньше… на одну проблему меньше, которая не дает ему спать по ночам.
— Не плачь, моя дорогая — бормочет он, смахивая слезы с моих щек. — Я знаю, ты напугана, Елена. Но мне пообещали, что человек, который приедет за тобой, лучший в своем деле. Он доставит тебя в Бостон и убедится, что ты в безопасности. И все это закончится раньше, чем мы успеем оглянуться, а потом, если ты все еще захочешь, можешь вернуться домой, милая.
Я знаю, что решение было принято. Еще яснее становится, что это было сделано в тот вечер за ужином, когда моя мать сидит за столом рядом с моим отцом с кислым, сердитым выражением лица, которое говорит мне, что он посвятил ее в план.
— Это плохая идея, отправлять Елену к Изабелле, — шипит она на него, пока мы сидим там, и я с тревогой ковыряюсь в еде, пока она потягивает вино. — Если бы Изабелла выполнила свой долг, а не сбежала с тем мужчиной, мы бы не оказались в таком положении. Изабелла будет плохо влиять на нее.
— Найл — причина, по которой к нам вообще приходит подкрепление, — решительно говорит мой отец. — Так что, хотя да, их побег вызвал некоторые проблемы, все это было не зря. Помимо того факта, что мне сказали, что Изабелла счастлива. У нас есть внучка, Лупе.
— Зять, который почти ничего не подает на стол, и внучка, которая далеко от нас. Вряд ли это та блестящая партия, которую мы надеялись найти для нашей старшей дочери. — Моя мать морщит нос. — Как бы ты ни старался это приукрасить, Рикардо, Изабелла нанесла ущерб этой семье. Теперь ты хочешь отправить Елену учиться на ее примере?
— Я хочу отправить Елену туда, где она будет в безопасности.
— Этой угрозы не существовало бы, если бы она просто вышла замуж…
— Хватит! — Мой отец хлопает ладонью по обеденному столу, его челюсти сжимаются. — Я принял решение, Лупе. Елена едет в Бостон. Я хочу, чтобы она была вне досягаемости Диего и от греха подальше. Я не собираюсь менять свое решение.
Остаток ужина проходит в напряженной тишине. После десерта я как можно быстрее удаляюсь, мой желудок так скрутило от беспокойства, что я почти ничего не съела. Я спешу наверх, направляясь прямо в свою комнату, к счастью, не увидев Хосе до того, как окажусь внутри. Я не думаю, что смогу справиться с его настроением сегодня вечером, и, несмотря на то, насколько я устала, я не знаю, смогу ли заснуть.
Когда я наконец засыпаю, это далеко не спокойно. Мне снятся выстрелы и языки пламени, лижущие стены дома, крики и ухмыляющееся лицо Диего, нависающее надо мной. Ты будешь моей невестой, малышка, — шепчет он мне на ухо, его руки теребят перед моей одежды, стягивают ее вниз, когда она начинает расползаться, его горячее дыхание на моем лице…
Я резко просыпаюсь с тем же чувством. Чьи-то руки на мне, теплое дыхание на моей щеке, и я замираю на месте на секунду в полнейшем ужасе, прежде чем понимаю, что я не сплю и что это не сон. На одну леденящую душу секунду я думаю, что это не случайно, что он каким-то образом проник в дом, что это его руки и рот на мне, готовые заставить меня принадлежать ему. Каким-то образом эта мысль приводит к действию, наполняя меня адреналином, когда я дико дергаюсь под человеком, держащим меня, брыкаюсь и даю пощечины, открывая рот, чтобы закричать. В тот момент, когда я чувствую жесткую руку у себя на губах, я знаю, что это не Диего. Я слышу голос у своего уха, тихо бормочущий, и меня пронизывает шок.
— Лежи спокойно, малышка, — шепчет Хосе, его губы касаются раковины моего уха. — Я подумал, что мог бы отвезти тебя к Диего и получить награду за все, что я потерял, пытаясь защитить эту гребаную семью. Но если ты мне понравишься, может быть, я придумаю что-нибудь еще…
— Пошел ты! — Я кричу из-за его ладони, крик приглушен, когда я пытаюсь ударить коленом ему в живот. Другой рукой он стягивает одеяло, хватается за мою ночную рубашку, пытаясь силой заставить меня подчиниться, но я полна решимости не облегчать ему задачу. Я поворачиваю голову, кусая его за руку, и он взвизгивает, когда мои зубы впиваются в нее сбоку, слегка отшатываясь назад, когда он пытается пригвоздить меня к месту.
На этот раз я не упускаю возможности поорать.
— Гребаная сука! — Хосе хватает меня за плечи, поднимая с кровати. — Отлично. Я отвезу тебя к гребаному Диего. Ты можешь наслаждаться потерей с ним своей девственности, маленькая…
— Ни хрена подобного не двигайся.
От двери доносится мужской голос, и Хосе замирает, его руки впиваются в мои плечи, когда он тяжело сглатывает.
— Отпусти ее, и я не буду стрелять в тебя прямо сейчас. Ты можешь попробовать изложить свое дело сеньору Санти-Диего, хотя я не думаю, что это тебе поможет.