Страница 40 из 59
Я выворачиваюсь из-под его руки, перекатываясь к нему, прежде чем он успевает меня остановить, так что мы внезапно оказываемся лицом к лицу, так близко, что мой нос почти касается его, мои ноги соприкасаются с его. Если бы я придвинулась чуть ближе, я бы почувствовала, как его эрекция упирается мне в живот, и все, что я могу сделать, это не сдвинуться ни на дюйм. Мои руки находятся между нами, и я начинаю тянуться, чтобы коснуться его, но он останавливает меня прежде, чем я успеваю это сделать. Его рука хватает обе мои, удерживая их неподвижно, пока он смотрит на меня сверху вниз. Я едва могу разглядеть выражение его лица, и силуэт в лунном свете.
— Что бы ты сделал, если бы я сказала тебе, что я тоже этого хочу? — Шепчу я и чувствую, как он глубоко вдыхает, как будто пытается взять себя в руки.
Он хочет меня. Я знаю, что хочет. Я чувствую это в каждой напряженной линии его тела, в том, как его рука обхватывает мою, удерживая меня от сближения. Я чувствую это по его прерывистому дыханию, вижу это по тому, как сжата его челюсть.
— Я бы сказал тебе, — говорит он очень медленно и тщательно, — что это не имеет значения. Потому что этого не произойдет, Елена.
Я поднимаю подбородок, почти вызывая его на поцелуй. Я вижу блеск его бледно-голубых глаз, и на короткую секунду мне кажется, что он может это сделать… А потом он медленно качает головой и тянется ко мне. Мое сердце замирает в груди, когда я напрягаюсь, предвкушая, как он притянет меня ближе, скольжение его пальцев по моим волосам, тепло его тела, прижатого к моему. Его руки обхватывают мои плечи и талию, и он поворачивает меня, мягко, но твердо, так, что я снова отворачиваюсь от него. Я чувствую, что он лежит на самом краю одеяла, оставляя между нами кусочек пространства.
— Спи, Елена.
Все мое тело словно слегка пульсирует, трепеща от желания. Я никогда не знала, что можно так страдать, чувствовать, как бьется мое сердце в венах, чувствовать пустоту, когда я даже не знаю, каково это, быть наполненной. Я чувствую, как будто моя кожа слишком натянута, мои легкие слишком маленькие, как будто я не могу дышать достаточно глубоко. Я хочу его, и я знаю, что до этого я никогда не знала, каково это, хотеть кого-либо. Я знаю, что он не собирается сдаваться. Не сегодня вечером, возможно, никогда. Я закрываю глаза, желая себе уснуть. Я устала и чувствую, как это начинает подкрадываться, мое тело постепенно расслабляется, несмотря на постоянную пульсацию прямо под кожей.
Когда я засыпаю, все, о чем я мечтаю, это он.
Рука на моей талии, скользит ниже, опускается под край моей рубашки, касаясь там упругой плоти. Колеблется, неуверенно… двигаться вверх или вниз, а затем его пальцы движутся вверх, скользя по моей груди, обхватывая, дразня, находя мои соски и пощипывая их кончиками пальцев. Я выгибаюсь навстречу ему, вкладывая их в его руки, желая большего.
Я чувствую его дыхание у себя на затылке, его сильное давление на изгиб моей задницы, его другая рука пробегает по моим волосам, нежно сжимая мягкие пряди в кулак, когда он откидывает мою голову назад. Его губы пробегают вдоль моего горла, слегка касаясь, его язык скользит по его линии до самой впадинки у основания, слегка целуя меня там, в то время как его рука движется ниже. Взгляд скользит вниз по моему животу, к самому краю джинсов, обводя линию чуть ниже талии, когда его рука приближается к тому месту, где я так сильно в нем нуждаюсь…
У меня все болит, пульсирует, я такая влажная, что могу чувствовать. Я ахаю, когда он расстегивает пуговицу на моих джинсах, оттягивает молнию, спускает их ниже по бедрам, пока его губы ласкают край моей ключицы, снова и снова посылая дрожь по моей коже. Я выгибаю бедра, желая большего. Я хочу, чтобы он прикасался ко мне во всех местах, к которым никто никогда раньше не прикасался, чтобы дал мне все, что мне нужно. Я хочу узнать, каково это, и я тоже хочу узнать его, если он только позволит мне…
Он так близко. Его пальцы касаются моей гладкой плоти, так близко к тому месту, где я больше всего нуждаюсь в его прикосновении, и я издаю низкий, мягкий стон, без слов умоляя о большем. Я чувствую, как ему тяжело. Как сильно он этого хочет. Его бедра прижимаются к моей заднице, стон вибрирует под моей кожей, и я не знаю, почему он не сдается, почему он просто не…
А потом ничего не происходит, все ощущения исчезают, и я слышу беспомощный стон, срывающийся с моих собственных губ, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть…
Я резко просыпаюсь в темноте, снова дрожа, мое тело сотрясается от той же острой потребности, которую я чувствовала во сне. Я чувствую, какая я мокрая, мои бедра липкие от этого, и я сжимаю одеяло в кулаке, когда оборачиваюсь и вижу, что Левин ушел, а место рядом со мной пусто.
Мое сердце колотится в груди по другой причине, когда я сажусь, прижимая к себе одеяло и оглядываясь в поисках его. От костра остались только тлеющие угольки в импровизированной яме, и по-прежнему совершенно темно, луна уже наполовину скрыта за облаками. Я чувствую приступ страха, когда смотрю, у меня пересыхает во рту от внезапной реальности того, что я совсем одна, и затем я вижу его тень дальше по пляжу, стоящую ко мне спиной.
Я знаю, что должна оставить его в покое. Он встал по какой-то причине, и в глубине души я знаю, что он сделал это, предполагая, что я буду спать и ничего не узнаю. Но любопытство снова одолевает меня. Я хочу знать, что происходит у него в голове. Он сбивающий с толку, загадочный мужчина, и вместо того, чтобы отталкивать меня, это просто заставляет меня хотеть его еще больше. Это похоже на невыносимое любопытство, потребность заставить его открыться, показать мне, что находится за всеми стенами, которые он так постоянно возводит.
Прежде чем я успеваю отговорить себя от этого, я откидываю одеяло, встаю и иду босиком по песку туда, где он стоит. Я стараюсь вести себя как можно тише, не желая, чтобы он услышал меня до того, как я увижу, что он делает. Что бы это ни было, он настолько поглощен, что не двигается, пока я не оказываюсь почти прямо за ним и не шепчу его имя.
— Левин?
20
ЛЕВИН
Я просыпаюсь от сна, к которому, как я знаю, не должно было быть. Но она была так близко, что не сделать этого было невозможно. Во сне она была такой же желанной, как и наяву, но во сне у меня не было причин останавливаться. Когда она повернулась ко мне, вздернув подбородок, словно провоцируя меня поцеловать ее, ничто не помешало мне обхватить пальцами этот нежный подбородок, удерживая ее лицо неподвижным, когда мои губы коснулись ее губ, снова пробуя их сладость. Я зажал эту полную, мягкую нижнюю губу между своими, провел языком по ее краю, и во сне я снова почувствовал вкус шампанского на ее губах.
Не было причин не продолжать. Это было нереально. Я мог скользнуть рукой вверх и снова обхватить ладонью ее мягкую грудь без чувства вины, чувствуя, как напрягается ее сосок под моими кончиками пальцев, поддаться восхитительной пульсации в моем члене, которая подтолкнула меня вперед, когда я прервал поцелуй, чтобы провести губами по ее горлу. Она была такой мягкой и теплой, и я притянул ее ближе, прижимаясь к нижней части ее живота, когда задирал ее рубашку, обнажая эту идеальную загорелую плоть в лунном свете.
Ее стон был самым сладким, что я когда-либо слышал. Во сне ее одежда исчезла в одно мгновение, и моя тоже, оставив ее обнаженной и выгнувшейся подо мной, ее бедра раздвинулись так, что было легко проскользнуть между ними, мой член касался ее влажного, горячего входа.
Я чертовски сильно хотел ее. Я хотел попробовать ее на вкус, почувствовать ее, свести ее с ума от вожделения, пока не услышу каждый сладостный звук, который она может издавать. Я опустил пальцы между ее бедер, проводя языком по ложбинке ее горла, чувствуя, как она сжимается вокруг них, влажнее, чем что-либо, что я когда-либо чувствовал. Такая мокрая, такая нуждающаяся, и все это для меня.