Страница 6 из 11
Вначале нас с Шальтрой и еще двух дарвиек поднимали на руки и переставляли друг от друга мужчины. По кругу и так несколько раз. При этом они еще и умудрялись сами затейливо меняться местами. Я даже не сразу поняла, что из семерых плясунов одновременно рокировались лишь четверо. Однако каждый раз разные!
Затем нас сажали на плечи, крутили и также передавали из рук в руки. При этом остальные танцоры проскакивали под нами в момент пересаживания с одного мощного плеча на другое.
Это была прямо настоящая акробатика!
При этом делалось все так ловко, так лихо и так аккуратно, что мне оставалось только лишь поражаться. И я всегда понимала, что оказалась в руках Фета, даже если еще не видела – кто меня подхватил. Этого совершенно не требовалось. Он был горячим, взволнованным и дышал заметно громче других. Всегда держал меня немного дольше чем требовалось и передавал с очевидным нежеланием расставаться…
…Следующим этапом нас посадили на соединенные руки партнеров, как на качели и раскачивали, быстро двигаясь по кругу.
Наверное, не всяким мужчинам подобное по плечу. Дарвийцы, правда, были очень сильными, ловкими, тренированными. Я об этом много раз слышала… Как и о том, что дикие, физически сложные пляски – часть их древней варварской культуры. У дарвийцев есть танцы «перед большой битвой», «перед охотой», «в честь плодородия»… Ну и так далее… Все не упомнишь.
…Мы танцевали несколько часов кряду! Я совершенно потеряла счет времени.
А когда стала уставать, голова слегка закружилась, Фет моментально заметил, поставил на пол и настойчиво потянул к столику.
Шальтру вернули мне сразу же. Будто мы были неразлучной парочкой приятельниц.
Сюда же подтянулись и остальные. Фет, разумеется, Лин, Маль и Силь. Последние пришли не с пустыми руками – принесли нам с Шальтрой теплого чаю с брусникой. Самой настоящей, как на Земле!
Я выпила, перевела дух, бросила взгляд на часы и заявила:
– Думаю, девочкам пора бы и баиньки…
Фет развел руками и с явной неохотой произнес:
– Что ж… Давайте я вас провожу?
– Да, до моих апартаментов.
– Обеих?
– Ага… Мы поселились вдвоем. Вместе веселее.
– Ладно.
У него на лице прямо читалось «какие ж загадочные эти земные попаданки». Но допытываться дарвиец не стал.
Мы неспешно двинулись на выход. Фет махнул товарищам рукой: мол, я пошел проводить девушек. Мы с Шальтрой помахали ручками Раху. Тот аж поперхнулся и заказал еще алкоголя. На гезов такие напитки действовали слабо. Но уж больно наш коллега разошелся сегодня. Как бы ему все-таки не поплохело!
Впрочем, Рах – уже давно взрослый мальчик: лет двести ему, если не больше. Разберется без няньки, как и что делать.
С этой мыслью я покидала заведение в сопровождении Шальтры и Фета.
…Летающий автомобиль дарвиец вел филигранно. Еще и на меня успевал поглядывать время от времени. Очень красноречиво, с затаенным ожиданием. Было видно – он не просто хочет нас проводить… У Фета есть и дополнительные планы.
Ближе к концу путешествия, я уточнила:
– А откуда вы знаете где я живу?
– Выяснил. А, что, было нельзя?
Дарвиец обезоруживающе улыбнулся. Вообще мне нравились его оптимизм и улыбка, которая часто мелькала на губах. Фет очень не походил на мое прежнее представление о суровых воинах-берсерках с Винсерты, которые супятся и хмурятся без особого повода.
Возле нужного дома Фет «бросил якорь». Припарковал наше летучее средство передвижения. И помог нам выбраться из него на желтую брусчатку. Заборов тут совсем не предусматривалось. Но они и не требовались обитателям базы. Садоводством местные не занимались, участки схематично делились длинными частоколами высаженных на границах хвойных деревьев.
Шальтра быстро юркнула в дом, оставив нас с Фетом наедине.
– До свидания, – смущенно произнесла я, уж больно он смотрел на меня со значением. Словно, в самом деле, на что-то серьезно рассчитывал. Да и глаза дарвийца – зеленые-зеленые, почему-то заставляли меня чуть тушеваться.
– Надеюсь на скорую встречу, Лена. Пускай даже и на опасном задании. И если что, я всегда вас прикрою… В любой ситуации закрою собой…
Последнее звучало практически как клятва. Я всматривалась в его суровое, мужественное лицо, с которого бесследно стерлась привычная задорная улыбка. Фет выглядел очень серьезным сейчас, и красивым. Эдакий концентрат мужественности и благородства, он излучал ту самую спокойную силу, которая так притягивает женщин в мужчинах.
Я даже немного терялась, волновалась…
Сердце стучало, сосало под ложечкой, странное, чуть щекотное томление разливалось внутри…
Дарвиец вдруг осторожно взял под локоть, чтобы притянуть, заставить придвинуться. Между нами сейчас буквально искрило. Одно легкое касание – и хмельной жар рванул от места, где лежали руки дарвийца дальше, по всему моему телу, ударил в голову будоражащим весельем…
Я замерла, на секунду остекленела от того – насколько сильными оказались ощущения. Обычное касание – и вот мы оба теряемся, улыбаемся и хмуримся, пытаемся что-то сказать, но не можем выдавить из себя ни звука… А горячечные взгляды, припухшие губы и напряженные тела говорят за нас сами…
Боже! Это было… как удар лезвием: резко, сильно и… неизбежно. Ни один из нас не мог противостоять этому, не мог ничего предпринять против.
Касание сработало будто капкан. Неверный шаг, пальцы Фета на моем локте – и все, ловушка резко захлопнулась. Из нее нет выхода и пути назад тоже нет.
Время замедляется, тормозит, останавливается…
Стоп. Все. Времени больше нет…
…И я невольно подчиняюсь жесту мужчины: легкому, ненавязчивому притягиванию поближе. Делаю шаг, еще шаг и просто проваливаюсь в нашу близость, в ощущения, что она порождает.
Наши тела практически соприкасаются. Но я ощущаю это как настоящее, сильное и полное соединение…
Он тоже. Вдруг перестает втягивать воздух, а потом делает сразу и быстро несколько натужных, неровных вдохов.
Я смаргиваю и наблюдаю, как дарвиец наклоняется, чтобы поцеловать.
Его губы становятся эпицентром моей Вселенной и моим личным фокусом. Слишком яркие сейчас, вызывающе приоткрытые, и почему-то я точно знаю, что мягкие…
Соберись, Лена! Либо газуй, либо жми на тормоза что есть мочи! Еще немного – и выбора уже не останется!
Эта мысль вырвала меня из эйфории, в которую ввергла наша близость с Фетом.
Я собралась с духом, выскользнула и метнулась в дом, не оглядываясь.
Так спасаются от маньяка-преследователя, от стремительно растущего за спиной пламени, от обрушения здания невдалеке… Вперед, главное подальше отсюда.
Наконец, нас с Фетом разделили сразу две двери.
Домовая: прочная, и решающая. Он – там, за порогом, я – здесь, внутри.
И дверь в парадную, после которой чувствуешь себя уже совсем дома…
…Дыхание ни в какую не восстанавливалось. Я прислонилась спиной ко второй двери и будто ощущала как на ней лежит жаркая ладонь Фета. Мы не могли касаться друг друга больше и дольше, но я продолжала воспринимать его близость…
Не вышло сбежать от нее окончательно… Она жила где-то во мне, внутри…
Нет! Рано, слишком рано для поцелуя. И, уж тем более, для всего, что потом…
Еще пока совершенно не время!
Он нравился мне, смущал, будоражил. Но все равно… Нам надо познакомиться получше.
А мне… мне обязательно вспомнить прошлое. Кто знает, что там скрывается, что меня ждет. Какие события, вещи или существа остались за завесой моей амнезии… Нельзя, нельзя начинать новые отношения, если не знаешь, чем закончились предыдущие.
…В последнее время я все чаще прокручивала в голове все, что помнила до момента, когда проснулась в медицинской капсуле в этой Вселенной.
Я знала свое имя и что жила на Земле, в России.
Помнила маму: ее теплые руки, родинку на подбородке и всегда лучистые светлые глаза.
Урывками школу: закадычных подружек, заядлых соперниц и усталых учителей. Помнила, как делила популярность в классе с мажоркой – тоже, кстати, Еленой.