Страница 5 из 17
Почувствовав кожей холодный воздух, я задрожала, прислонилась к перилам, обхватила себя руками и посмотрела в ночное небо. Глупо было думать, что я смогу вписаться в этот мир.
Я опустилась на пол, натянув платье на колени, чтобы согреться, – леди так себя не ведут, но мне было все равно. Но через несколько минут балконная дверь со скрипом открылась, и я вскочила. У меня появилась компания. Сигарный дым окутывал чье-то лицо и цилиндр.
– Дорогая, что, черт возьми, вы здесь делаете? Тут же собачий холод! – воскликнул человек; дымовая завеса рассеялась, и я увидела его высокую фигуру и полное достоинства лицо. Он был старше меня лет на десять или больше. – Где ваше пальто? Вы замерзнете насмерть.
Я кивнула, пытаясь успокоиться.
– Я… просто хотела подышать свежим воздухом.
Мужчина с любопытством посмотрел на меня, и его губы медленно сложились в улыбку.
– Или, может быть, вы от кого-то прячетесь?
Я вздохнула, разглядывая вымазанный соусом рукав.
– Вы же видели, что… там произошло. – Я отвернулась от его пристального взгляда. – Пожалуйста, сэр, просто оставьте меня в покое. Для одного вечера мне уже достаточно.
– Не представляю, о чем вы, но если вы немедленно не зайдете внутрь, то умрете от переохлаждения. – Я вздрогнула, и тут он вдруг снял смокинг и накинул мне на плечи изысканно скроенную одежку, еще теплую от его тела.
– Спасибо, – сказала я, поправляя воротник так, чтобы он закрыл мне шею. От него пахло сосной и еще чем-то, знакомым, но неуловимым.
– Вы и вправду не видели, какой я учинила… разгром?
Он покачал головой, и в выражении его лица проглядывало что-то обезоруживающее, так что я вдруг начала рассказывать о череде катастроф, которые привели меня на балкон. Я со вздохом указала на свой рукав.
– И, точности ради, это беарнский соус.
Он рассмеялся, но без издевки.
– Вам очень идет.
– Нынче это модно, – ответила я, ободренная его добрым взглядом.
Он с интересом склонил голову вправо, как будто пытаясь понять, что я за птица.
– Кажется, я раньше не видел вас здесь. Иначе не забыл бы, смею вас заверить. – У него был низкий голос, и говорил он с обезоруживающей уверенностью. – Постойте-ка, – он как будто что-то вспомнил. – Вы были здесь в прошлые выходные на той дурацкой вечеринке, которую устраивал старый виконт?
– Да, – быстро сказала я. Ложь слетела с моих губ с такой скоростью, что я сама поразилась собственной наглости.
– Эта речь, которую он произнес! – сказал он. – Длиннее некуда!
– И скучнее! – добавила я, все глубже увязая во вранье.
Он улыбнулся.
– Почему мы до сих пор не знакомы? Вы… не такая, как большинство здешних дам.
Мои щеки вспыхнули.
– Я говорю это как комплимент, мисс…
– Уилкинс. Элоиза Уилкинс.
– Мисс Элоиза Уилкинс, – повторил он, снова затянувшись забытой было сигарой и бросив взгляд через окно в зал. – Эти дамы… Ну, как бы это поделикатнее выразиться? – Помолчав, он кивнул. – Они совсем… не запоминаются, – все одинаковые, до кончиков перчаток.
Я поначалу решила, что это завуалированный выпад на предмет моих рук без перчаток, но мысль исчезла, когда он потянулся к моей руке и церемонно поцеловал мое обнаженное запястье.
– Как поживаете?
– Ну, должна признаться у меня бывали вечера и получше… – Я отняла ладонь и спрятала руки обратно в тепло его пиджака.
– Скажите мне, – продолжал он, улыбаясь, – ваши родители давно члены этого клуба?
Я неопределенно кивнула.
– Мой отец был… очень скрытным человеком. Он… хранил свое имя и деловые интересы подальше от глаз общественности. После его смерти… все перешло в… доверительное управление в пользу нас с матерью.
– Похоже, толковый был человек, – сказал он, – и достойный восхищения.
Если бы он только знал, как это далеко от истины.
– Только поглядеть на нас: стоим на холоде возле самого душного клуба в Лондоне, где нам потребовалась целая жизнь, чтобы встретиться.
– И что привело вас сюда сегодня? – спросила я, пытаясь отвлечь его от моего прошлого.
Он с любопытством улыбнулся мне, потирая точеный подбородок.
– Вижу, теперь ваша очередь наводить справки?
– Может быть, – сказала я в том же тоне.
Он пожал плечами.
– Все очень просто. Мой отец сделал себе имя в автомобильном бизнесе, и членство в клубе было необходимостью. Он вздохнул – А ответ на вопрос, почему я здесь, еще проще: я хороший сын.
– То есть?
– Видите ли, мисс Уилкинс, если вы старший сын и вам только что исполнилось тридцать четыре, как мне, а женитьба даже не маячит на горизонте, родные, естественно, начинают как одержимые подыскивать вам невесту. – Он затянулся сигарой. – Сегодняшний вечер – последняя и худшая попытка моей сестры.
Я улыбнулась.
– Значит, насколько я понимаю, стадия необратимости не наступила?
Он подошел ближе к окну, жестом приглашая меня следовать за ним.
– Видите женщину за столом в центре зала – розовое платье, перья на шляпе?
Я посмотрела на стильно одетую женщину с широкими скулами и сияющей кожей.
– Красавица, – сказала я, поворачиваясь к нему. – В чем же проблема?
Он оглянулся на зал.
– Я бы предпочел навсегда остаться холостым, чем иметь скучную спутницу жизни.
По его лицу пробежала тень сожаления, а может быть, тоски.
– Хотя здесь и душно, это превосходное место, ведь правда? – Он наклонился ближе. – Не далее как в прошлом месяце вон за тем столиком сидела принцесса Маргарет. – Он указал в окно. – Возможно, вы видели ее.
Я кивнула. Спасибо, что он не стал выпытывать у меня подробности.
– Когда мы переехали в Лондон из деревни, мне было восемь, – продолжал он. – Нашу семью пригласили сюда на приветственный обед. Мама настаивала, чтобы я надел костюм, и я закатил поистине королевский скандал. Что касается сегодняшнего вечера, сестра узнала, что я встречаюсь здесь с группой американских бизнесменов, и обманом заставила меня остаться на ужин. – Он улыбнулся, и я тут же подумала о Фрэнке. – Американцы… они все говорят, как…
– Ковбои, – закончили мы хором и рассмеялись.
На долгое мгновение наши взгляды встретились, и я подавила очередной приступ дрожи. Он затушил остаток тлеющей сигары о выступ балкона.
– Не хотите сигарету? – спросил он, вытаскивая пачку из кармана рубашки.
У меня никогда не было привычки курить, но я почему-то кивнула, и секунду спустя мы оба пускали клубы дыма и смотрели, как они сталкиваются в холодном воздухе.
– А как же ваша дама? – спросила я, ощущая тень сочувствия к женщине за столиком.
Он пожал плечами.
– С ней все в порядке. Она весь вечер строит глазки бармену.
– Ну, и как будем отсюда выбираться? – спросила я, глядя на него снизу вверх. – Похоже, с этого балкона нет выхода. Кажется, мы…
– Застряли, – хором заключили мы. Я быстро отвела глаза от его пристального взгляда.
– Похоже на то. – Он снова зажал во рту сигарету. – Январь – пора суровая.
Я кивнула.
– Моя мама всегда зимой хандрила, но каждый день ждала предвестия весны, когда первые зеленые побеги пробиваются сквозь землю. Она всегда говорила: «Подожди, скоро пойдут нарциссы». – Я улыбнулась. – Мне нравились эти ее слова. До сих пор нравятся. – Я понятия не имела, почему рассказываю ему такие вещи; это казалось естественным, словно я беседовала со старым другом.
– Это прекрасно, – сказал он.
– Да, все в ней было прекрасно. – Наши взгляды снова встретились. – Она умерла несколько лет назад.
– Мне жаль, – сказал он, слегка коснувшись моего плеча. Я почувствовала, как тепло его руки потекло вниз, до самых кончиков пальцев.
– Теперь она обрела покой. – Я замолчала, тщетно оглядывая заснеженный сад под окном в поисках хоть каких-то признаков нарциссов. – Январь – не просто самый холодный месяц в году. С ним приходит чувство, как будто весь мир катится под откос, потому что Рождество наступит…
Мы закончили фразу хором: