Сплетенные пожаром

— А как мне тебя надо называть? Тетя Джейн? — с напускной задумчивостью, ухмыляясь, спросил мой неожиданный собеседник.

С одной стороны такой дерзкий тон и ухмылка мне не понравились, но сама фраза «Тетя Джейн» заставила меня улыбнуться.

— Нет, я тебя всего на несколько лет старше, чтобы ты меня называл «тетей», поэтому давай договоримся, просто Джейн, — в конце этой фразы моя улыбка совсем расплылась. Кристиан посмотрел на меня, уже без ухмылки.

— Договорились

Он уже опустил глаза в свой телефон, ковыряя свой завтрак в тарелке, а я не понимала, почему я до сих пор улыбаюсь, как идиот — во весь рот. Глупая улыбка сползла с моего рта.

Позавтракав, я собиралась выйти из-за стола и пойти с книгой в сад, но в дверях столовой мне навстречу вошла Марта.

— Мисс Джейн, к Вам пришли, это из полиции.

«Вот откуда такое ощущение, что скоро я опять буду рыдать, и мою подушку можно будет выжимать от моих собственных слез?!»

Пока я дошла до гостиной, тысячи мыслей перебивали друг друга. Страх неизвестности накрывал меня все это время.

— Добрый день, миссис Уитгл!

«Господи, ну вы что все нарочно хотите свести меня с ума!» — подумала я.

— Добрый день!

— Я старший лейтенант местного отделения полиции, Джек Уилсон.

— Приятно познакомится, мистер Уилсон, — с этими словами я жестом пригласила лейтенанта присесть на диван. Далее, сама последовала своему совету.

— Взаимно. Можно сразу к делу?

Я кивнула.

— Отлично, как вы уже догадались, я приехал к Вам задать пару вопросов о недавней трагедии, случившейся в Вашей семье. Я понимаю, что сейчас Вам совсем нелегко, но поймите, это моя работа. Я заранее прошу прощения, если наш с Вами разговор причинит Вам боль.

«О, мистер Уилсон, я из этого состояния не выхожу с тех пор, как все случилось» — опять про себя подумала я.

Но вслух лишь заметно кивнула.

— Так вот, — продолжил лейтенант, — Мы выясняем причины обстоятельств, повлекших за собой столь страшную трагедию. Миссис Уитгл, могли бы Вы мне ответить, как, по-Вашему, что стало причиной пожара в Вашем доме? Кто первый из Вас обнаружил его? И где в этот момент находились Вы и Ваш муж?

С каждым вопросом, как будто накатывала холодная волна, которая заставляла сердце сжиматься, а сознание остывать.

Я почувствовала, что комната поплыла передо мной, перед глазами резко потемнело.

Тишина. Звуки растворились в темноте.

Отрывками слышу лейтенанта, Марту и еще чей-то мужской голос.

Опять тишина.

В следующие моменты я чувствую, как будто плыву по волнам, но при этому слышу чье-то сердце и дыхание.

Тишина.

Когда я открыла глаза, вероятно уже было за полночь, я осмотрелась, вздохнула с облегчением — я своей комнате. На тумбочке возле моей кровати стоял стакан воды, и лежали таблетки, похожие на успокоительные.

Я хотела встать, но тут я увидела, что в моем кресле кто-то сидит, точнее спит. Я сильно напрягла зрение, но увиденное меня почему-то смутило. В кресле сидел Кристиан. Видимо от моих телодвижений и шуршаний, он проснулся, потер переносицу и спросил:

— Все в порядке? Как ты себя чувствуешь?

— Прости, я, наверное, всех перепугала, просто этот полицейский столько вопросов задавал и они такие…, - я почувствовала, что комок в горле нарастает и поднимается вверх. Я замолчала, чтобы сглотнуть его обратно.

Но Кристиан уже подошел ко мне и сказал:

— Слушай, тебе надо как-то приходить в себя! Нельзя же так страдать и сходить с ума! Сходи куда-нибудь, развейся, отвлекись.

Мне показался его тон грубым и совсем не уместным для данной ситуации, тоже мне подбодритель нашелся! От возмущения мое лицо покраснело, и я выпалила:

— Послушай, Кристиан! Я конечно благодарна тебе за заботу и что ты меня, типо, спас, но, не нужно сейчас, стоя в моей комнате, командовать и решать за меня, что мне нужно делать и как дальше жить! Посмотрела бы я на тебя, если бы с тобой случилось что-то подобное! — последняя фраза прозвучала немного громче, чем предыдущие. Но реакция Кристиана на мое возмущение, меня поразила, мне, кажется, я даже открыла рот.

— О, лучше злись, можно на меня, или еще кого-то, чем страдать, — его улыбка срывалась на нервный смешок. — А вообще лучше всего сходить на тусовку, выпить, расслабиться, или еще что-то в этом духе, — с такой же наглой ухмылкой, высказался он. С этими словами он вышел из моей комнаты.

Я так и осталась лежать в своей кровати, сгорая от злости и возмущения. Я долго ворочалась. Наконец, поток моих мыслей заставил меня уснуть.

Глава 4

Что снилось мне этой ночью, на утро я не смогла вспомнить. Тот факт, что мне не снились кошмары, уже радовал меня. Не успела я толком проснуться, как в дверь постучали.

— Войдите, — зевая, ответила я.

Дверь открылась, и я увидела Мелинду, она осторожно вошла.

— Доброе утро, Дорогая! Мы не хотели тебя вчера тревожить, тем более, что этот полицейский довел тебя до обморока. Вчера весь день мы готовились к похоронам…, - она немного замешкалась и продолжила, — Они состоятся сегодня, тебе необходимо собраться и выпить успокоительное, прежде чем мы поедем на церемонию. Затем будет поминальный обед у нас дома, — с этими словами Мелинда опустила голову, когда продолжила говорить, она снова подняла глаза. — Платье я сама тебе выбрала, надеюсь, тебе понравится, Марта его уже приготовила, оно в шкафу, — слабо улыбаясь, закончила она.

Когда она вышла, я сначала не знала, как себя вести и поэтому сразу выпила таблетки, которые Марта оставляла мне на тумбочке каждый день. После ванной, я достала из шкафа свой наряд, оделась и вышла из комнаты. В какой-то момент, мне показалось, что мои действия чисто механические, никаких эмоций. Я даже подумала, что уж пусть лучше так, чем падать в обморок от каждого слова, или вопроса, которые напомнили бы мне о событии, разделившем мою жизнь на «до» и «после».

Внизу я увидела Клавдию, которая сидела на диване. Роберт находился позади дивана, он разговаривал о чем-то серьезном с Итаном. Мелинда беседовала без всякого энтузиазма с Катрин. Лиза спокойно сидела на стуле возле парадного входа. Не было только Кристиана.

Когда Роберт увидел меня, он прервал беседу и обратился ко всем:

— Что ж, нам пора. Снаружи нас ждут машины.

Все медленно поплелись к выходу, я взяла Клавдию под руку и мы вышли из дома и вместе сели в один из автомобилей.

Когда мы подъехали к церкви, головой я понимала, что эмоционально это очень сильное потрясение для меня, но внутри я ничего не чувствовала, видимо эти таблетки очень сильные.

Мы расселись по рядам, началась служба. Я видела, что гроб закрыт, тогда я подумала, что очень плохо, что я не смогу его увидеть, но с другой стороны немного даже обрадовалась, что в моей голове он до сих пор жив и таким и останется. При этом я успела подумать о том, что если гроб закрыт, значит, он сильно пострадал в пожаре и лучше его вообще не видеть, иначе палата в психбольнице мне обеспечена.

Я просто отрешенно слушала, как разные люди выходили и что-то говорили про Джефа. В основном, это были его коллеги из нотариальной конторы. Также всем членам семьи предоставили слово. Итан взял слово за всю свою семью, после него вышел Роберт, вместе с Мелиндой, она не смогла сказать ни слова. Клавдия не стала выходить, ее заставлять никто не хотел, все понимали, как ей, в ее возрасте сейчас тяжело. Что касалось меня, то когда я встала с места, весь зал повернулся в мою сторону. Я подошла к трибуне, не сводя глаз с гроба, рядом с ним стоял его портрет, нервно сглотнула. Таблетки держали меня в сознании, однако руки заметно дрожали.

— Я благодарна судьбе и родителям Джефа, что подарили мне его. Отзывчивее, добрее и надежнее человека я не встречала за свою жизнь. Сейчас, потеряв его, я жалею только об одном, — моя речь запнулась на этих словах, я постаралась проглотить тугой комок в моем горле, — что не уступила ему в разговоре о прибавлении в нашей семье, я считала, что мы все с ним успеем, однако жизнь распорядилась по-своему, — я повернулась к портрету, — Спи спокойно, мой дорогой муж. Я люблю тебя больше жизни!