Сплетенные пожаром

Дело сделано! Теперь надо как-то запись доставить Крису. От воспоминаний о нем, сердце судорожно сжалось.

Первым делом, когда я пришла домой, я достала телефон и долго держала палец над экраном напротив надписи «Разблокировать».

Вдох-выдох! Зажмурилась, открыла глаза, нажала. Нашла запись — отправить.

Бум-бум-бум!

Отбивало мое сердце в груди, в ушах, в пятках.

Десять минут, полчаса, час.

Через два часа я уже отчаялась и сдалась.

Крис молчал и меня это убивало. Если он прослушал запись, почему не перезванивает? Может он хочет приехать ко мне и поговорить с глазу на глаз?

Через три дня я перестала переживать об этом.

Один день я меланхолично страдала, все еще надеясь, что он объявится. Оглядывалась на улице, хватала телефон, если тот издавал хоть какой-то звук, вздрагивала, если кто-то проходил мимо моей двери. Крис мерещился мне везде.

На второй день я решила позвонить ему, чтобы все выяснить. Но…он не взял трубку и не перезвонил. Это конец!

Та надежда, которая всколыхнулась во мне после того, как всплыла правда о беременности Ирэн, иссякла к концу третьего дня. Он не придет, он не перезвонит, он не вернется.

А мне осталось только заново собирать по осколкам свое сердце, в который раз.

— Алло, Джени? — почти кричала в трубку Кесс. — Бегом тащи свою задницу в аэропорт!

— Кесседи, что опять за странные идеи? Или ты опять кого-то там разоблачить хочешь? — строго, но с легкой иронией в голосе спросила я.

— Он улетает и улетает навсегда! А ты сидишь и не чешешься!

Кто «он» и так понятно, но я не могла уловить эмоцию, которая при этих словах сформировалась внутри. Я хотела сорваться с места и послать подругу с ее энтузиазмом одновременно.

Кесс в трубку сообщила аэропорт, время вылета и направление.

А я, машинально дослушав ее, просто отключила звонок. Посмотрела на часы, вылет через три часа.

Поеду? А зачем? Если он все решил, что я могу сделать? А если я его больше не увижу? А что если он тоже ждал, что я приду к нему, что попрошу вернуться ко мне?

Через тридцать минут метаний, я уже мчалась по улицам города, пропуская светофоры.

Что я ему скажу, было не важно, я просто хотела увидеть его, даже если он не передумает, даже если оттолкнет меня.

Залетев в здание аэропорта, я метнула беглым взглядом по таблоидам, находя нужный рейс и окна для регистрации.

Я бежала, а сердце колотилось уже в глотке, срывая дыхание.

Остановившись возле нужного окна, я увидела, как забирая документы, с небольшой сумкой в руках разворачивается Крис. Я замерла, наблюдая, как он убирает билет во внутренний карман куртки, не замечая меня. А потом он словно что-то почувствовал и медленно поднял взгляд на меня. Крис прожигал нечитаемым взглядом, тоже замерев. Несколько секунд спустя он двинулся в сторону мимо меня. Внутри меня обожгло волной обиды. Я резко развернулась и схватила его за рукав. Он вскинул на меня взгляд полный холодной злости. Опустив взгляд, он тихо спросил.

— Зачем ты здесь?

— Нам нужно поговорить! Почему ты не позвонил мне? Ты прослушал запись? — эмоции клокотали во мне и слова вырывались резко.

— Прослушал, именно поэтому я здесь. Я улетаю, мне предложили контракт, — ровно отвечал он. А мне казалось, что его спокойствие напускное.

— Крис, не улетай, пожалуйста! Давай поговорим, все обсудим, я хочу, чтобы мы снова были вместе.

Он грустно ухмыльнулся.

— А я не хочу, — ответил он также спокойно, поднимая на меня глаза.

— Не бросай меня! — вырвались отчаянные слова. — Я люблю тебя!

— А я тебя и не бросал, это ты меня бросила, — в его глазах промелькнула боль. — Ты думаешь, что можно меня бросить, как бродячую шавку, а потом поманить к ноге?

Я задохнулась от этих слов, но взяла себя в руки и, сипло втянув воздух в легкие, прикрыла глаза, потом резко открыла и притянула его к себе за удерживаемый рукав, сама преодолевая расстояние к нему навстречу. Зачем разговоры, когда я могу показать, что чувствую.

Вероятно, Крис не ожидал от меня этого, но я предпочитала думать, что он тоже этого хотел. Я накрыла его губы своими, секунду он не отвечал, а потом я почувствовала, как он притянул меня за талию и перехватил инициативу, целуя жарко, неистово, вливая всю боль, что я ему причинила и, отпуская ее.

Мир кружился вокруг нас, мы пили дыхание друг друга, стараясь заполнить пустоту, что образовалась внутри каждого за время нашей разлуки. Крис прижимал к себе очень крепко, и я не понимала, из-за чего мне не хватало воздуха: от переизбытка чувств, его крепких объятий, или от жадного поцелуя. Когда наши тела начали дрожать, в голову врезалось осознание, что мы делаем что-то не правильное. Я легонько отстранилась, Крис нехотя отпустил. Он уперся лбом в мой лоб и прошептал, прикрыв глаза.

— Я тоже тебя люблю! Мне так тебя не хватало…

От его теплого и неожиданного признания, нега растеклась по телу, я улыбалась, а по щеке стекала слеза.

«Мы обязательно будем счастливы»

— Видимо, придется отложить мою поездку, — легко улыбнулся он, стирая соленую влагу с моего лица.

Он легко поцеловал меня, потом подхватил сумку и, развернувшись, взял мою руку.

Наши улыбки сползли с лица, когда чуть дальше в холле мы увидели семью Уитгл почти в полном составе с разномастными эмоциями на лицах.

Глава 20

Никогда в жизни я не испытывала одновременно столько эмоций: страх, стыд, злость, негодование, разочарование.

— Кристиан, как это понимать? — первой взвилась Кэтрин, мама Криса.

Она уперла руки в бока и свела брови. Роберт сложил руки на груди, Мелинда стояла со слезами на глазах, а Итан выражал совершенно непонятные эмоции.

— Как видите, так и понимайте, — бросил Крис и потащил меня за руку мимо их компании.

— А ну-ка стой, когда с тобой старшие разговаривают! — почти кричала Кэтрин.

Он обернулся и бросил через плечо.

— А вам не кажется, что здесь не место для подобных разговоров, — хмыкнул он, продолжая тащить меня через холл к выходу из аэропорта.

— Кристиан, как минимум не вежливо с нами так общаться! — ледяным спокойствием нас обдал Роберт.

Крис остановился, прикрыл глаза и перевел дыхание. Обернулся.

— Послушайте, мы же взрослые люди! Почему мы должны перед вами отчитываться? — после нескольких секунд паузы и молчания, он продолжил. — И предупреждая ваши вопросы: «нет, мы встречаемся совсем недавно» и «да, у нас все серьезно», — отрезал Крис, разворачиваясь и продолжая двигаться через толпу.

Пока я стояла на месте, я старалась не смотреть на родителей Джефа и родителей Криса. Я просто, молча, медленно умирала от совершенно разных чувств, заливаясь пурпуром от самой макушки.

Когда мы сели с Крисом в такси, я зажмурилась и закрыла лицо руками. Несколько минут он тяжело дышал, потом перевел дыхание и повернулся ко мне, в то время как я уже отвернулась к окну и, молча, разглядывала быстроменяющийся пейзаж за окном.

— Детка, все будет хорошо, — тепло шептал он мне, поглаживая мою руку. — Я вообще не переживаю, но понимаю, что ты уже накрутила себе кучу всяких мыслей и теперь материшь не только меня, но и себя.

Я молчала и не реагировала на его монолог, он громко выдохнул и продолжил.

— Послушай, что плохого мы сделали? Совершенно ничего! Они просто в шоке, что мы все скрывали и не ожидали вот так все узнать. Мы дадим им время привыкнуть и потом приедем к ним в дом и спокойно поговорим.

Я смахнула слезу со своей щеки и повернулась к нему. Крис напрягся, видимо, предчувствуя бурю. Но я легонько улыбнулась и он заметно расслабился. Я взяла его за руку и заглянула в глаза.

— Ты прав, я накрутила много в своей голове, — я отвела взгляд, вздохнула, потом вернула взгляд на Криса и продолжила. — В том числе и про наше расставание, и про то, что надо было там же упасть на колени и просить у них прощение, но потом я выдохнула, подумала и решила, что никто не вправе решать за меня, с кем я буду встречаться, кого любить, где жить. Я завтра же позвоню Роберту и откажусь от дома, в котором мы жили с Джефом. Пусть я буду жить в съемном жилье, но знать, что никому и ничем я не обязана.