Страница 28 из 103
Тогда как в 1945 году лейбористы для общего блага национализировали командные высоты экономики — железные дороги, водо-, газо- и электроснабжение, уголь, сталь, муниципальное жилье, авиалинии — Тэтчер распродавала их. Только Национальная служба здравоохранения была защищена от попадания в ликвидационные списки: все остальные общественные активы Великобритании выставлялись на торги, часто по заниженным ценам. Жилищный закон 1980 года, например, давал арендаторам муниципального жилья право выкупать его по бросовым ценам. Вначале муниципальные дома распродавались со скидкой от 33 до 50 % от их рыночной стоимости, а скидка на квартиры достигала 70 % от их рыночной оценки. К 1987 году более миллиона муниципальных домов в Великобритании стали собственностью их арендаторов. Эта политика оказалась популярной, создав не только миллионный класс собственников, но и подорвав основу поддержки лейбористов рабочим классом. Как сказал госсекретарь Тэтчер по вопросам окружающей среды Майкл Хезелтайн: «Безусловно, нет более ни одного законодательного акта, который позволил бы передать такое количество государственного капитала в руки народа»[137].
Однако в сочетании с сокращением муниципальных расходов распродажа означала, что государственное жилье, предназначенное для самых бедных и нуждающихся членов британского общества, число которых быстро росло в годы ее правления, никогда и ничем не будет заменено. Сменявшие затем друг друга премьер-министры — как от лейбористов, так и от консерваторов — не сделали ничего, чтобы изменить эту политику; действительно, муниципальное жилье, некогда краеугольный камень бивеновского социализма, было ликвидировано всего за два десятилетия[138].
С понедельника, 27 октября 1986 года, Лондонская фондовая биржа стала частной компанией с ограниченной ответственностью — событие, известное как «Большой взрыв». Приватизация Лондонской фондовой биржи стала продолжением колоссальной распродажи государственных активов, в результате которой появилось 1500 новых миллионеров. До Большого взрыва городские трейдеры были разделены на брокеров и маклеров. Первые взаимодействовали с клиентами и отдавали поручения на покупки или продажу вторым, которые вели торговлю непосредственно на биржевой площадке. В так называемых торговых ямах велась «свободная биржевая торговля», которая подразумевала торговлю с голоса и использование сигналов руками для передачи информации, главным образом о приказах на покупку и продажу. Хотя эта практика зародилась в Амстердаме, в Лондоне подобный способ обмена акциями и облигациями начали практиковать в 1773 году в кофейне Джонатана и продолжали заниматься этим более двух столетий в различных зданиях. В одном из них, на фондовой бирже Capel Court, были даже работники, которых по традиции называли «официантами», поливавшие пол водой, чтобы в воздухе было меньше пыли — той пыли, которая после Большого взрыва, сделавшего практику свободных торгов устаревшей, начала слой за слоем оседать на каменные плиты торговых ям. И в то же время переход от традиционных сделок с клиентами, брокерами и маклерами к компьютеризованной дистанционной торговле помог сократить расходы.
Положив конец фиксированным комиссиям, Большой взрыв способствовал усилению конкуренции; положив конец разделению между дилерами и консультантами, он способствовал слияниям и поглощениям; открыв доступ к покупке активов для иностранцев, он привлек на финансовые рынки Лондона международные банки. До этого у Банка Англии было требование, чтобы все частные банки находились в пределах десяти минут ходьбы от офиса губернатора, чтобы он мог потребовать от их старших клерков прибыть в его кабинет в течение получаса. Но теперь регулирующую роль исполнял Совет по ценным бумагам и инвестициям (позже Управление финансовых услуг).
В день Большого взрыва Financial Times опубликовала рекламу, анонсировавшую строительство в трех милях к востоку от Сити, в Канэри-Уорф, на Собачьем острове, земле, где раньше охотился Генрих VIII, нового финансового центра, в котором «жизнь будет похожа на жизнь в Венеции, а работа на работу в Нью-Йорке»[139]. Это была программа освоения территорий бывших лондонских доков, Доклендс, ставшая союзом неолиберального дерегулирования и постмодернистской архитектуры. Вскоре на Собачьем острове выросли высотки корпоративных офисов и начались продажи по спекулятивным ценам квартир в небоскребе из стекла и стали, но ни на мгновение это не было тем местом, где можно было почувствовать себя в Венеции или в Нью-Йорке. Лондон снова стал не просто центром мирового капитала, а одним из самых дорогих городов мира.
Панковский бунт Тэтчер заключался не в передаче власти народу, а в перераспределении доходов и капитала от бедных к богатым. Составляя первый бюджет ее администрации, канцлер казначейства Джеффри Хау увеличил НДС вдвое, снизив при этом максимальную ставку подоходного налога с 83 до 60 % и стандартную ставку с 33 до 30 % (в течение последующих десяти лет стандартная ставка была понижена до 25 %, а максимальная — до 40 %). В 1970-е годы коэффициент Джини для Великобритании, измеряющий разрыв между богатыми и бедными, составлял в среднем 24,3, что помещало ее в нижней части таблицы экономического неравенства. К середине девяностых он подскочил до 32,4, подняв Великобританию много выше; с тех пор он продолжал непрерывно расти.
«Секрет счастья, — сказала однажды Маргарет Тэтчер, — в том, чтобы жить в пределах своего дохода и вовремя оплачивать счета»[140]. Если так, то она была премьер-министром несчастных. Совокупные долги домохозяйств (включая ипотечные кредиты, студенческие ссуды, кредиты физлиц и задолженности по кредитным картам) составляли 56,9 % ВВП Великобритании на следующий год после Большого взрыва (1987), достигли пика в 103,2 % ВВП в 2009 году и стабилизировались на уровне около 90,5 % к 2019 году.
Аналитики Банка Англии отмечают, что домохозяйства с наивысшим абсолютным уровнем долга, как правило, также имеют самые высокие доходы и чистый капитал[141]. Однако больше всего из-за долгов страдают люди с низкими доходами или совсем не имеющие доходов, те, кто не в состоянии жить в соответствии с максимой Тэтчер и не имеет накоплений, чтобы смягчить свое несчастье. В конечном счете за высоким коэффициентом Джини и политикой Тэтчер по увеличению прибыльности экономики скрываются продовольственные талоны для малоимущих, бесплатные столовые для бездомных и ростовщики. К 2017 году каждый восьмой британец относился к категории работающих бедных; к 2019 году 4 миллиона детей жили в семьях с уровнем дохода ниже черты бедности.
Бо́льшая часть панк-революции Тэтчер была семантической — постмодернистская деконструкция смысла, в которой премьер-министр действовала как Шалтай-Болтай из «Алисы в Зазеркалье», придавая словам те значения, которые считала нужными. Счастье стало измеряться с помощью таблиц; общественная деятельность утратила смысл. («Кто такие „общество“? Такого понятия не существует! — сказала она в интервью Woman’s Own в 1987 году. — Есть отдельные мужчины и женщины и есть семьи»)[142]. Свобода, возможности и выбор были превращены в узкие экономические термины, исключающие существование самоотверженности, коллективного духа и человеческой доброты.
После восстания и денег началась третья субкультурная сюжетная арка, предсказанная Диком Хебдиджем: приспособление. Тэтчеризм как политический проект, который когда-то казался сродни авангардному искусству аутсайдеров, стал ортодоксией. «Только аутсайдер мог породить такую иконоборческую идеологию, как тэтчеризм, а Тэтчер всегда считала себя противницей статус-кво, лидером повстанцев против установлений власти, — писала Энн Перкинс. — Для нее имела значение не столько широкая поддержка, сколько глубина ее убеждений»[143].
137
Цит. по: Housing Bill // Hansard. No. 976 (15 January 1980) / cc1443–575 // api.parliament.uk
138
См.: Hanley L. Estates: An Intimate History. London: Granta, 2012; цит. по: Robertson J. How the Big Bang Changed the City of London for Ever / BBC News Online. 27 October 2016 // bbc.co.uk
139
Цит. по: Benson R. The Wit and Wisdom of Margaret Thatcher: And Other Tory Legends. Chichester: Summersdale, 2010. См. также: Cox Р., Whitley J., Brierley Р. Financial Pressures in the UK Household Sector: Evidence from the British Household Panel Survey. Bank of England // Quarterly Bulletin. Winter 2002; bankofengland.co.uk
140
Цит. по: Benson R. The Wit and Wisdom of Margaret Thatcher…
141
См.: Cox Р., Whitley J., Brierley Р. Financial Pressures in the UK Household Sector…
142
Margaret Thatcher: A Life in Quotes // The Guardian. 8 April 2013.
143
Perkins A. Margaret Thatcher Obituary.