Птичья гавань

Пришлось обратить внимание, что в аудитории были и красивые девушки: может быть, десять, затерявшиеся среди деревенских зубрил и уродин принцессы. Но мне не нужна красавица, со сладким похмельным сожалением думал я. Как будто я был ранним мудрецом, адекватным, как большой немощный слон. Нужно пожертвовать мечтами о принцессах (учебник жизни для самого себя), выбрать золотую середину и создать средних достоинств пару. Сам я не красавец, к тому же у меня совсем нет денег. Так что мне нужна отчаявшаяся отыскать принца девушка. Девушка с невысокими критериями и умещающаяся в невысокие критерии.

Всех поступивших разделили на группы. Оказывается, особо активные уже изъявили желание стать старостами. Общественная жизнь где-то текла, а я и представления о ней не имел. Я попал в группу номер три, подгруппа «А». Фиона будет моей старостой, сама судьба сводит нас вместе. Тихие глубинные течения выносят меня к ее нетронутой промежности. Если я, стиснув зубы, возьмусь за нее, месяца будет вполне достаточно, чтобы Фиона позволила мне ее дефлорировать. Вдруг я осознал: с такой девушкой у меня все получится, это же не Настя Матвеева, не объект поклонения. Здесь я смогу руководствоваться любым порнофильмом: раздеть, плюнуть на ладонь и грубо овладеть. Она привяжется ко мне. Это будет выгодно обоим: скорее всего, Фиона заучка и станет помогать мне в том, что я плохо усвоил в школе: в истории, географии, обществознании, даже в правилах русского языка (я сдавал ЕГЭ по русскому и отвечал на вопросы интуитивно). А я научу ее писать сочинения. Меня специально этому учили несколько месяцев, и я передам этот навык Фионе.

Я представил, как погружаю член ей в рот, будто в маленький ковшик игрушечного экскаватора, и при этом тянусь рукой к светлым пышным зарослям под ее животом. Определенно нужно было опохмелиться.

Отец работал в шаговой доступности от главного корпуса. Через проходную нельзя было пройти без пропуска, но на первом этаже офисного комплекса имелся внутренний телефон-автомат. Я снял трубку и назвал свою фамилию. Меня соединили с отцом.

— Да.

— Привет. Все, меня зачислили.

— Хорошо. Сейчас спущусь.

Он спустился, и мы вышли на улицу. Я смотрел на автобусную остановку. У старенького дедушки сломалась тележка, и он тщетно пытался приделать отвалившееся колесо.

— Будь готов, что вокруг будет много девушек, — начал отец издалека.

Колесо совсем не держалось: когда дедушка попробовал покатать тележку вперед-назад, снова слетело и закатилось под лавочку. Подъехал троллейбус, и дедушка махнул колесу рукой, затащил тележку в салон. Оно так и осталось одиноко лежать на асфальте.

— Не стоит торопиться, — сказал отец. — Половина студенток филфака хотят скорее выйти замуж, а вторая половина — просто сексуально озабоченные. Старайся не терять голову.

Мне захотелось подойти и забрать это колесо от тележки.

— Думаешь, не стоило вам с мамой так рано жениться?

Видение с Фионой-экскаватором вернулось ко мне. Почувствовал, что у меня вот-вот случится эрекция. Это сейчас было ни к чему, нужно было стоять и внимать, чтобы не упустить момент сближения с отцом.

Он не стал отвечать на мой вопрос. Сказал, как будто подглядел сцену, которая разыгрывалась у меня в воображении:

— Попробуй сейчас думать о другом. О том, что у тебя есть пять лет, чтобы разобраться, чем ты будешь заниматься всею жизнь.

Я думал, это только начало, но отец достал кошелек из кармана легкой куртки.

— Сколько нужно денег на одежду?

Прикинул, что мне нужно: обувь, джинсы и какая-нибудь толстовка или новый свитер.

— Тысячи две.

Отец отсчитал две двести и сказал:

— Постарайся не пропить.

Это уже стало рефреном. Когда я получал деньги, просто обязан был услышать это.

— Спасибо, не пропью.

Он вдруг скорчил рожу и достал из кармана пачку жвачки.

Протянул мне, я подставил ладонь.

— Перегаром пасет.

Отец пошел работать, я пошел в магазин, прихватив с остановки колесо от дедушкиной тележки. Выпью бутылку пива и поеду на рынок. Мне нужны были новые вещи, это точно. Мою нынешнюю одежду стоило выкинуть без сожаления. Но хорошо, что отец сам предложил деньги, — я как-то еще не привык, что он бросил журналистику и теперь получает нормально, работая пиарщиком в «Межрегионгазе». Наверное, у него зарплата тысяч двадцать, или около того. Семья понемногу выбирается из нищеты.

Я взял бутылку «Жигулевского» и сел в ближайшем дворе. Сделал несколько глотков, и в голове посвежело. Вертел колесико, потом бросил его в урну. Боль с тошнотой отступали. Я погрузился в полуденное спокойствие.

У меня не было ни одной проблемы, все шло как по маслу. Даже экзамены сдал без стресса, чувствовал себя уверенно. Если бы только не врал друзьям насчет своего полового опыта, был бы совершенно свободным человеком. Ложь — работа без зарплаты на каждый день. Нужно только признаться во всем, и перестанешь быть рабом собственных пустых выдумок. Но я так трезво размышляю, только пока сижу один. Даю себе клятву никогда не врать, но внезапное желание оказаться в обойме снова вдохновит на болтовню, нет-нет да и сочинишь анекдотец. Скоро меня подловят на вранье, это вопрос времени. Все от праздности, она виновата, надо пытаться устроиться на стройку на август. Труд помог бы мне исправить этот внутренний дефект, не осталось бы сил на такие глупости.

Осенью Серега перестал работать в доставке воды, зато посоветовал меня другому мужику. Сане. Это был начинающий рыхлеть тридцатипятилетний холостяк. Он был дружелюбно настроен, но мне было тоскливо с ним, чувствовал физическое неудобство от его болтливости.

— Здесь живет одна баба, — говорил Саня, пока мы ехали по Тухачевского. — Я у нее иногда бываю. Тесная, горячая, — показывал мне сжатый кулак. — Зацепит тебя, как кожаной прихваткой. Чистая. Трахнет, накормит, только послушай ее.

Мы выезжали с района ФПК в центральный, и на проспекте Ленина, самой протяженной в городе улице, у него был целый гарем.

— Во «Втором универмаге» познакомился с женщиной. Хорошая была женщина, волосатая. Сама с высшим образованием, но любит животный, жесткий стиль. И еще ей нравилось в машине трахаться. А в машине, сам понимаешь, не так просто кончить. У меня восьмерка была. Заедешь во двор, не можешь сосредоточиться, сиденье опять-таки неудобное, а вдруг кто-то в стекло постучит? Или мусора появятся, потом объясняйся с ее мужем.

По его историям я начал запоминать названия улиц, которые никак не были связаны с моей жизнью:

— Приглядел одну телку на Мичурина. Сперва ее подруга запала на меня, но так ведь неинтересно. Мне нужна была Маринка, задачку себе поставил. Целую неделю поджидал, говорил, позови меня к себе. Отшучивалась, но потом сама позвонила, все-таки потекла, сучечка. Я сцепился с ней на пороге, сорвался с петель. В вещевой шкаф ее запихал и там ей сунул.

Саня ездил на «газели», бутылей вмещалось много. Развозить воду — было одной из его многочисленных халтур, он работал здесь два раза в неделю и брал по многу адресов. Наша смена с ним длилась шесть-семь часов.

В первый же вечер, когда мы возвращались домой, он указал мне на женщину у обочины:

— О, смори. Вылезла. Хочешь шлюху?

Саня дважды просигналил в знак приветствия, и мы проехали мимо. Я растерялся и что-то забормотал. Мне хотелось поговорить об этом, расспросить его об этой сфере, я ничего не знал по теме. Даже никогда не думал, как отличить проститутку от обычной женщины.

— Ну ты чего? — сказал Саня. — Достаточно знать места. Шлюха сама к тебе подойдет. Они всегда стоят вечерами на Ленина. Но больше всего их на Сибиряков-Гвардейцев. Там шлюший квартал. Отсосет за полтинник.

— И как это? Прямо в машине?

— Ну да. Хочешь? Сделаем крюк? Я могу выйти, если стесняешься.

Он засмеялся:

— А могу остаться и поддержать товарища.

— Что-то мне не очень хочется, — сказал я неуверенно. — Не считаю, что должен платить за такое.