Страница 15 из 35
Я посмотрел на Мичлава – а тот, оказывается, уже стоял рядом.
– Давай-ка, братец – без нервов, – подмигнул мужчина.
Я взял протянутые мне наушники и пистолет.
Такого в руках в своей школе я не держал… «Церебера 21» – значилось на рукояти. Цифра говорила о калибре, внешний вид о высокой цене, а лёгкость, с которой он лежал в моей ладони, несмотря на габариты – о долгой и муторной работе тех людей, которые сейчас совещались на одном из этажей Ассоциации.
Но отвлекаться не стоило – я поскорее нацепил наушники, взялся за рукоять поудобнее, встал в стойку. Широкое, искусственно затенённое стрельбище имело дугообразную, панорамную, форму – значит, мишень может выскочить откуда угодно…
Но первая появилась прямо передо мной на расстоянии метров семи. Секунду я помедлил, прицеливаясь, и нажал на мягкий, как масло, курок. Звук выстрела поглотился, не дойдя до моих ушей. Либо он был очень тих, либо наушники очень качественные.
А тем временем мишень оказалась пробита почти у центра. Ага, я молодец! Хотел оценить реакцию зрителей, но не успел – дырявая мишень пропала, зато у отметки в десять метров возникла другая. Целился на этот раз уверенней. И опять почти в центр!
Сердце испуганно заколотилось – от мысли, что мог бы и не попасть, ведь торопился, желая продемонстрировать скорость. Но зачем нервничать, это всего лишь очередной экзамен…
Следующая цель возникла совсем в тени и почти у края дуги – кажется, лишнее возбуждение помогло мне заметить движение сбоку стрельбища, и отреагировал я без опозданий. Правда, попал в «молоко». Но… попал же!
Свет внезапно притух, тени стали не такими резкими – имитировался пасмурный день. Чёрные круги возникали тут и там по всей дуге в сто восемьдесят градусов – то в теньке, то на свету, то дальше, то ближе. Но я-то был уже готов! И показал неплохую меткость. Не промахнулся ни разу, если не считать того «молока».
После семи-восьми удачных выстрелов, последовало новое понижение света, и я теперь целился в сумерках. Боже, я был горд собой – и тут не промазал.
Двое охотников смотрели теперь ещё более неприязненно. Будто зрачки хищников, следящих за тобой из кустов, поблёскивали их глаза в полутьме. Но рядом был Мичлав.
– Отлично, малыш, пойдём дальше прогуляемся!
Автоматика стрельбища зажужжала, меняя разбитые мишени, сбрасывая световую программу, а мы с моим наставником спокойно миновали хмурых свидетелей на пути к выходу.
Этаж психофизиологии снова был пуст и бесшумен. Яркое ощущение одиночества не покидало меня, хоть я прекрасно знал, что за дверями находится куча народа, которую просто не слышно.
– Ну, парень, теперь другая ступень, – процедил Мичлав сквозь оскал.
Я обернулся и увидел тех двоих, наблюдающих за нами от дверей зала. Честное слово, это даже неприлично, так явно показывать своё неодобрение!
– Почему они так смотрят? – спросил тихонько.
– Так всегда смотрят на тех, кто впереди – привыкай.
– А какая теперь ступень?
– Идём к главному.
– Он будет проводить собеседование?
– Да нет, говорить буду я один, – мужчина поморщился. – А ты будешь сидеть с видом умного человека – как вас учат. Ясно?
– Ясно…
Мне стало не по себе – в очередной раз Мичлав едва ли не дословно проговорил мои собственные мысли. Ведь сидеть с образованным видом – мой стандартный приём во внештатной ситуации…
Лифт отвёз нас на двадцать четвёртый этаж.
Если до этого момента что-то и казалось тишиной, то нынешний звуковой вакуум меня попросту дезориентировал. Напольное покрытие поглощало любой звук – широкий холл, открывшийся из-за дверей лифта, был наполнен густой неподвижной тишиной… Высокое панорамное окно демонстрировало прекрасный вид на перемешанный с богатой зеленью город. Влево от холла уходил тёмный коридорчик со светом в конце – но путь туда перегораживала дугой наклонившаяся к полу пальма в самоувлажняющемся горшке. Мы же пошли вправо – в такой же коридорчик, где нас встретила незаметная в полумраке дверь. Мичлав открыл её без звонка. Я испугался такой невежливости, но покорно последовал за своим будущим наставником. Кто знает, какие у них тут порядки…
Когда мы вошли, тишина точно так же ничем не нарушилась, будто в помещении никого не было. Плотно задёрнутые занавеси на окнах тоже на это намекали. Но выглянув из-за мичлавской спины, я на месте был пойман под прицел взгляда хозяина кабинета, который всё же тут присутствовал. Даже колени подогнулись, словно меня больно и неожиданно ткнули палкой под рёбра. Едва ли не вздрогнув в первый момент, уже во второй я взял себя в руки и вежливо поклонился, надевая умное лицо.
Человек, сидящий за обширным рабочим столом с занесённым над планшетом стилусом, посмотрел на Мичлава. Это был коренастый мужчина, седой, с коричневой, будто пропечённой, кожей, одетый в обычную чёрную рубашку с закатанными рукавами. Мощные округлые плечи уже просели под тяжестью если не лет, то выполненной за них работы. Лицо чётко прямоугольной формы, гладко выбритое, нос с признаками давнего слома, скулы немного разные, левой брови почти что нет.
– Вот, – коротко сказал Мичлав, махнув на меня рукой. И без приглашения занял один из стульев рядом с серповидным столом начальника.
Тот вновь перевёл на меня бесцветные глаза. Мой провожатый последовал его примеру. А я стоял как манекен перед ними. Прошла пара минут. Сесть мне не предлагали, вообще признаками моей разумности не интересовались. Холодный, как у старого хищника, взгляд Главы Ассоциации квазиантропной охоты обследовал меня будто без особого интереса, но так методично, что хотелось с воплем убежать. Меня словно делили на мясопродукты… Но выучка стержнем выпрямила спину, а испуг не позволил даже вспомнить, сколько приличий нарушается в данную минуту.
Мичлав едва заметно подмигнул. Едва войдя сюда, он мигом сбросил все свои повадки. Они лишь немного проявлялись в почти расслабленной позе и немного самодовольной улыбке. Шум его энергетики куда-то привычно спрятался. Без лишних слов он просто показал меня и ждал оценки.
Кстати говоря, его немногословность имела объяснение – напротив рабочего стола Главы вся широкая стена украшалась мониторами, транслирующими изображение с десятков камер по всему зданию. Я успел заметить это когда вошёл, а теперь не имел возможности обернуться – но мне сразу стало ясно, зачем мы ошивались в тренировочном зале и тире. М-да, и стучаться тут не нужно – и так видно кто в каком углу дышит…
Нервы стали уже основательно чесаться, когда ситуация наконец переломилась. Глава, мрачнея, отбросил стилус на бумажное месиво перед собой, и Мичлав тут же оживился.
– Сами знаете, зачем я пришёл.
Не отвечая, Глава откинулся на спинку кресла и стал разглядывать творящееся на мониторах. Картинка выглядела, будто я случайно вторгся в разговор, длящийся без меня уже несколько часов. Будто прошла череда тяжёлых споров, всё уже сказано, осталось только немного подумать и…
– Я настроен серьёзно, – добавил Мичлав.
Помолчав, Глава спросил голосом низким и глухим:
– Какие у него показатели?
Охотник (видимо, всё хорошо зная в этом кабинете) выудил из-под кипы бумаг, валяющихся на столе, розовую папку с синей печатью и протянул её начальнику. Это была копия моего паспорта… Глава без особых эмоций просмотрел главную страницу. Я сам своего паспорта никогда не видел – кроме короткой выдержки с общими характеристиками, это скрытая от субъекта информация – скрытая ради адекватного восприятия своей личности.
– И чем ты думаешь ему помочь? – так же, как стилус, откинув мои данные в сторону, вопросил Глава.
И снова в упор прижал меня взглядом. М-да, это, пожалуй, у них у всех общая привычка…
– Своей подготовкой в области механики, биологии и медицины, – начал я, в темпе припоминая качества, которыми Мичлав нахваливал меня при первой встрече, – но прежде всего способностью и готовностью обучаться в любых условиях, а также желанием находить нестандартные решения ко всякой проблеме.