Термитник Хеллстрома

– Я им передам, – кивнул Мерривейл.

– И передайте им следующее: данную операцию мы должны провести с максимальной осторожностью. Это важно. Никакой игры на публику и дешевых эффектов, ясно? У Хеллстрома весьма влиятельные друзья, и я обязан вам напомнить, что вопросы экологии нынче – взрывоопасные. Хеллстром сказал нужные вещи нужным людям, и теперь они готовы считать его экологическим мессией. К счастью, есть и другие, кто считает его фанатиком и безумцем, и я уверен, что наше мнение возобладает. Понятно?

– Да.

Мерривейл уже не пытался скрыть досаду. Шеф слушал, что ему говорит Перудж – в этом нет сомнения. И вся эта беседа была заранее продуманной сценой – готовилось жертвоприношение, и Мерривейла назначили козлом отпущения.

– Все-таки я не уверен, что вы поняли меня до конца, – произнес Перудж. – Но, надеюсь, уяснили достаточно, чтобы в дальнейшем точно выполнять мои приказы и более не допускать этих отвратительных ошибок. Приступайте.

И – щелчок на другом конце линии.

Мерривейл вздохнул и положил трубку на рычаги аппарата со встроенным шифровальщиком сигнала. Все было сказано открытым текстом. Придется ему жонглировать хрустальной вазой, и, если она разобьется – по его вине или по чьей-либо еще, – пальцем все равно укажут на него, Мерривейла. Ну что ж, он уже бывал в подобном положении, да и сам так поступал в отношении своих подчиненных. Выход один – он должен взвалить всю ответственность на кого-нибудь другого, но сделать это аккуратно, чтобы дело выглядело так, будто вожжи он по-прежнему держит в своих руках. Единственным кандидатом на эту роль был Коротышка Жанверт. Жанверта в этой команде нужно назначить номером вторым, сразу вслед за Дзулом Перуджем. Ведь сам Перудж не уточнил, кого бы хотел иметь вторым номером, и с его стороны это была серьезная ошибка. Да, все логично – Коротышка годится. Да и Перудж несколько раз намекал, что Жанверту он не доверяет. Обосновать свой выбор Мерривейлу будет нетрудно – Коротышка человек находчивый, с развитым воображением.

Из Проспекта стратегического развития Термитника Хеллстрома

Стерилизованный работник – источник гармонии и свободы в любом обществе. Даже «дикие» сообщества имеют таковых, хотя чаще всего – под маской фертильности, плодом которой являются реальные отпрыски. Но последние не могут участвовать в свободной творческой жизни «дикого» сообщества, а потому подвергаются стерилизации. Таких работников легко опознать. Они не отягощены грузом интеллекта, их эмоциональный мир беден и маловыразителен, индивидуальность у них стерта. Они растворены в массе подобных себе созданий. В этом отношении ни Термитник, ни сообщества насекомых не предлагают вселенной что-либо новое. То, что имеют насекомые, и то, что мы копируем у них, так это тип общества, где все работники вместе трудятся, чтобы создать некое подобие Утопии – совершенного общества.

Вторая группа потратила на съемку лабораторного эпизода с мышами и осами почти шесть часов. И все равно Хеллстром не был уверен, что на пленке осталось то, что он хотел показать в этом эпизоде. Со временем Хеллстром стал очень внимателен к художественным достоинствам того, что они создавали. А тот съемочный материал, который он успел просмотреть, был весьма далек от идеала. Хеллстром же стремился к совершенству, к абсолютному качеству – и совсем не потому, что от этого зависел столь важный для Термитника доход студии. Он желал качества ради качества, причем во всех аспектах жизни Термитника.

Лучшего качества специалисты, высшее качество жизни, безупречное качество того, что создает Термитник, – все было взаимосвязано.

По окончании съемок Хеллстром попросил оператора вновь поднять его на крышу амбара. Пока группа работала над эпизодом, где Хеллстром был одним из действующих лиц, ему постоянно поступали сообщения от участников ночной зачистки, и это его беспокоило. Уже перевалило за полночь, а женщина, сопровождавшая пойманного чужака, так и не была схвачена.

Одной из главных забот Термитника было создание и воспитание работников, которые могли бы стать буферной зоной между Термитником и Внешним миром, причем умных и неподкупных. Ни по глупости, ни из корысти они не могли бы рассказать чужакам про то, что таится под Охраняемой долиной и окружающими ее холмами. Теперь же Хеллстром всерьез опасался, а не пропустили ли они какой-нибудь генетический дефект у особей, занятых зачисткой? Мужчину легко поймали за живой изгородью, окружающей западные луга. Так же быстро установили местонахождение фургона, но упустили женщину. Вряд ли она сумеет ускользнуть, но пока никто из чистильщиц не нашел ее следов.

Когда Хеллстром входил в комнату командного пункта, там было людно. Ключевые работники отметили появление босса, но каждый остался на своем месте. Хеллстром бегло осмотрел залитое неярким светом помещение, мониторы ретрансляторов, группки работников, обсуждавших возникшую проблему. Здесь был Сальдо, темнокожий, как и его мать, Фэнси, но с четкими чертами лица, которые он унаследовал от своего отца из Внешнего мира. Единственное, что Фэнси делала действительно хорошо, так это при любом удобном случае спаривалась с чужаками и вносила в геном Термитника новые гены. А он в них сильно нуждался! Сальдо занимал место Старины Харви у консоли безопасности. У него было еще одно имя, Тимоти Ханнсен – для контактов с Внешним миром. Там он был весьма успешен, благодаря в том числе и своей физической красоте, которая буквально сшибала с ног женщин Внешнего мира. Сальдо был также наделен острым умом, что делало его незаменимым в минуты кризиса. Это качество вообще было свойственно потомкам Фэнси, но Сальдо своей исключительностью выделялся и среди них. Хеллстром питал особые надежды на юношу, обучать и воспитывать которого поручил Старине Харви.

Хеллстром остановился в дверном проеме, чтобы оценить то, что происходит на командном пункте. Взять ли все на себя? Конечно, они сразу передадут бразды правления в его руки, стоит ему лишь намекнуть. Никто и никогда не подвергал сомнению решение праматери Тровы. Все в Термитнике понимали, насколько он привержен его интересам и эффективен как лидер. Порой с ним могли не соглашаться, а иногда и выступать против, но даже в тех случаях, если члены Совета своим голосованием не поддерживали его предложения, в их позиции была плохо скрываемая почтительность. А когда, что случалось довольно часто, забаллотированное ими предложение Хеллстрома оказывалось верным и жизнь доказывала это, его авторитет укреплялся. Хотя Хеллстром терпеть не мог, если так происходило.

Ни один работник не являет собой совершенство, повторял он себе. Только Термитник является воплощением такового.

Старина Харви, сложив руки на груди, стоял около стены. Освещенный экранами мониторов, он выглядел так, словно был вырублен из куска зеленого камня. Глаза скользили по комнате – Харви внимательно оценивал ситуацию. Хеллстром подошел к нему, посмотрел на морщинистое лицо старика, потом на мониторы и спросил:

– Есть какие-нибудь знаки?

– Ничего.

– А в инфракрасном свете?

– Нет. К тому же у нас работают радар и звуковые сенсоры.

– У нее есть какие-нибудь приборы, чтобы нас засечь?

– Она попыталась использовать радио, но мы его заглушили.

Хеллстром помолчал и поинтересовался:

– И это ее обеспокоило?

– Вероятно.

Старина Харви выглядел усталым и недовольным.

– А другие приборы?

– У нее в машине стоит определитель скорости, созданный по типу радара. Она могла воспользоваться им и засечь нас.

– Вопрос: как ей удалось проскользнуть через кольцо чистильщиков?

– Они как раз изучают пленки. Не исключено, что эта женщина отправилась на поиски своего напарника, а наши детекторы ее не опознали, потому что были сбиты с толку разрядами шокеров.

– Но они в любом случае должны были столкнуться с ней.

Харви повернулся к Хеллстрому и в упор посмотрел на него: