Страница 52 из 59
— А теперь тебя бросили… мой воскресший папаша бросил… и ты решила в угоду себе сломать «мою счастливую жизнь»? — с сарказмом поинтересовалась Ирина. — Да ты не просто предательница, а еще и эгоистка.
— Я предательница? — Тамара Леонидовна, как вкопанная, остановилась напротив дочери.
— Ты! Ты предала меня еще в детстве, лишив отца! Пусть бы он приходил ко мне редко, раз в месяц, но, как отец, а не как чужой дядька! Я бы его любила, ждала и знала, что он у меня есть! Я страдала, плакала после визитов к тебе чужого дядьки, ревнуя тебя к нему, а ты ничего не замечала, увлеченная своим романом с ним. И потом ты меня предала, скрывая правду об отце и не рассказав кем на самом деле является Глеб! И потом, когда врала мне про платье, опять не сказав ничего об отце, и покрывала измены моего мужа! Мама, неужели ты не понимала, что предаешь меня? Ты, родной, близкий мой человек! Предавала и продавала меня изо дня в день! Свою любовную связь с мужчиной ты поставила выше наших доверительных отношений! А теперь ты хочешь, чтобы я разрушила свою семью в угоду твоей уязвленной гордости и оставила детей без отца?! Нет! Я выбираю не тебя, а свою семью — мужа и детей!
— Ты не права, дочь! Выслушай меня! Я тебя не предавала! Это твой муж предатель!
— Глеб мне не изменяет! — вставая с кресла, уверенно произнесла Ирина.
— Сколько еще он будет тебе «не изменять»? — горько усмехнулась Тамара Леонидовна. — Год, два, пять? А потом снова пойдет «налево», заведет себе молодую любовницу! Что ты будешь тогда делать? Страдать? Терпеть измены? Делать вид, что у вас счастливая семья?
— Если его любовь ко мне пройдет, я его отпущу! Пусть строит новые отношения, если нашими он уже не дорожит! Но это год, два, пять — пока он меня любит — я буду счастлива с ним! А потом, когда мы расстанемся, я научусь жить без него, но буду благодарна ему за его любовь ко мне и за счастье, которое он подарил мне и детям!
Они стояли напротив друг друга — такие разные, но все еще родные…
— Поехали домой, любимая…
Женщины обернулись на голос.
В проеме открытой двери стоял взволнованный Глеб, слушая слова жены.
— Глеб!
Ирина шагнула к мужу.
— Папочка!
Бросив игрушку, Снежка побежала к отцу.
Подхватив на руки дочку и обняв жену, Глеб повел их из номера.
В номер вошел Илья Семенович и остановился напротив задумавшейся женщины — где найти слова извинений, как оправдать свои желания…
— А ты права, дочь! — крикнула в спину выходящим из номера супругам Тамара Леонидовна. — Надо быть счастливой, пока тебя любят! А потом… не надо сбегать и прятаться, а надо просто начать новую жизнь, научиться жить без того, кто тебя предал, и быть благодарной ему за подаренные им любовь и счастье! — она повернулась к Илье Семеновичу и, печально улыбнувшись, посмотрела в виноватые глаза мужчины. — Спасибо тебе, Илья, что ты когда-то любил меня и дарил мне счастье, я благодарна тебе за это и за нашу дочь! и буду помнить об этом! А за измену…
Презрительно скривившись, Тамара Леонидовна замахнулась и дала пощечину своему неверному любовнику.
— Ты свободен! Строй отношения с кем угодно! Заводи хоть десять семей на стороне — мне все равно! Я начинаю свою собственную, новую жизнь — без тебя… со своим ребенком! Adios amigo! Se bendita villa «Sangrante el corazon» dando me felicidad!
Подхватив оставленную Снежкой игрушку и «бросив» портье, открывшему дверь номера, — «чемоданы», Тамара Леонидовна поспешила за дочерью и зятем, чтобы попросить у них прощения за свой отчаянный поступок — сбежать, спрятаться от изменившего и больше не любящего ее мужчины, объяснить им свой поступок обидой и зашкаливающими гормонами, наладить с ними отношения и начать новую, свою собственную жизнь без предавшего ее мужчины — с ними и с ее еще не родившимся ребенком…
61
С большим удивлением выслушав Тамару Леонидовну и завезя «будущую мамочку» на ее квартиру, Ирина и Глеб возвращались домой, поглядывая на дремавшую в кресле дочку.
— Я волновался, — тихо произнес Глеб. — Больше так не делай.
— Хорошо, — кивнула Ирина и улыбнулась. — Ты так сладко спал после «трудовой» ночи…
— Конечно, спал! — улыбнулся «трудоголик». — Стараешься для тебя, стараешься… а ты сбегаешь!
— Не ворчи, ты же понимаешь, как маме было тяжело слышать про вторую семью с молоденькой девицей после их совместного отдыха на вилле — вот и «снесло крышу» у беременной от ревности и разочарования в любимом.
— Дааа… тёща меня удивила — в таком возрасте решила завести ребенка и никому ничего не сказала.
— Шла сообщить новость «папаше» — из аэропорта сразу поехала ко врачу, а потом к нам… и услышала ваш разговор! Ну, и сволочь твой отец! Мама всегда хотела семью, детишек, но твой отец не давал ей это сделать: еще десять лет назад мог уйти из семьи и жить с мамой, завести детишек, но он не развелся… Мне кажется не его клятва тому виной — он привык к вольной жизни и не хочет никаких обязанностей и ограничений — живет только для себя и своих удовольствий! Твой отец безответственный эгоист и не заслуживает ни любви, ни семьи!
— Он такой же твой, как и мой! Но ты права… услышать такое беременной женщине, что ее не любят и хотят завести семью с молоденькой девицей, родившей ребенка от случайного перепиха… Прости.
— Поэтому она и хотела уехать, ничего не сказав твоему отцу о ребенке, хотела, чтобы мы пожили какое-то время на вилле, подальше от вас и спокойно родить… не понимая, что от своих страданий и своей любви не убежишь!
— Согласен, даже если улетишь на Луну! — Глеб вспомнил «тюремные» ночи, проведенные в одиночестве, мыслями он все равно был с ними. — Давай заедем ко врачу — пусть тебя осмотрит!
— Не надо, я просто немного устала, но не нервничала… Даже странно, я слушала рассказ матери о ее с отцом жизни совсем без эмоций, как будто речь шла о совершенно посторонних людях.
— И как теперь ты будешь общаться с отцом, когда всё знаешь?
Немного подумав и вспомнив свою «ревность» к женщинам Ильи Семеновича — это была не ревность мужчины к другим женщинам, а ревность внимания отца к другим женщинам, Ирина неопределенно пожала плечами.
— Никак! Он от меня отказался — представляешь, даже усы клеил и парик с очками надевал, чтобы я его не узнала… и следящая за ним жена тоже. А мама все знала про тебя и твои загулы, но послушалась его и ничего мне не сказала — предатели!
— Не суди их слишком строго — они хотели, как лучше.
— «Благими намерениями выстелена дорога в ад» — в мой детский ад… когда я скучала об отце — мне подсовывали какого-то чужого дядьку! Пусть бы у меня был приходящий отец, редко приходящий, но у меня был бы мой любимый «папочка»! А этот дядька… — Ирина вытерла набежавшие слезы. — Не хочу о нем говорить! Жил он без моего «папочка», еще столько же проживет. Ты лучше скажи, что будет с Дианой? Она теперь мне по факту — сестра. Как с этим быть?
— Отец поехал к Динке — разбираться. Сдадут вместе тест на отцовство… — проинформировал Глеб и усмехнулся. — Думаю договорятся.
— Ты имеешь ввиду — будут жить семьей? — напряглась Ирина — как ни была она обижена на биологического отца, но связь с молодой девицей ради денег не одобряла — ни к чему хорошему это точно не приведет.
— Не знаю… Динка из-за денег вон на какой обман пошла!
— Но она была жестоко наказана за это! Ты же не знаешь… после второй операции ребеночек умер… и еще какое-то время находился у нее в животе, рядом с живым ребенком… представляешь ее состояние — я видела: она прямо почернела вся… худая, бледная, голодная…
— Тяжело достался ей этот обман! А интересно, мальчишка был отца или от ЭКО?
— Ты хотел сказать «от тебя»? Вряд ли твой — при ЭКО проверяют на жизнеспособность, на болезни… а этому ребенку две операции сделали и не помогло, да и девочка такая же болезненная — уже одну операцию сделали, а еще реабилитация… Ой, а вдруг и у мамы будут проблемы с ребеночком?