Ценный груз

— Ну и почему же он исчез? — нарочно скучающим голосом отозвался Мингли. Казалось, он был больше заинтересован процессом освобождения рук от пут, перетирая те о скрытый в сапоге нож. Мятежники, которые их связали, слишком торопились, чтобы проводить тщательный обыск.

— Потому что этим таинственным молодым человеком был ты! — В глазах Дэмина вспыхнул огонь негодования.

Он начал подозревать Мингли с момента разговора со стражником Речных Ворот. Потому что вспомнил, как странно взволновался демон, когда они отправились к начальнику порта, а Дэмин забыл подвеску. Мингли тогда посоветовал немедленно распорядиться слуге, чтобы тот ее забрал. С чего бы так переживать за столь пустяковую оплошность? Не потому ли, что сам однажды подобным случаем воспользовался? Ведь ровно за неделю до начала расследования Дэмин уже забывал свою подвеску дома. А где она хранится, знал только слуга, что ее чистил и личный мечник. Именно в то мгновение, после того, как стражник Речных Ворот сказал ему, что в подвеску были вплетены изумрудные нити, молодой судья решил подыграть демону. Начать притворяться, что между ними растет доверие. Ведь Мингли так сильно полагался на то, какие эмоции ощущал Дэмин. А это могло бы помочь узнать итсинные мотивы демона или защититься от его подлости.

Дисциплина мысли, контроль над действиями и чувствами — основа, которую тщательно изучил молодой судья в своих излюбленных трактатах мудрецов. Он всю жизнь учился контролировать все, в том числе и свои эмоции. Поэтому тогда, в тюрьме, когда Мингли позволил стражнику убить себя ножом, Дэмин представил, что перед ним стоит не лукавый и опасный демон, а благородный мечник из древних легенд. Он ощутил чувство восхищения и благодарности за столь, на самом деле, отвратительный поступок. И демон попался на эту уловку.

Жаль, что другую мудрость Дэмин познал значительно позже: привязанность крепнет раньше, чем просыпается осторожность. Поэтому сейчас он уже не скрывал своих эмоций и мыслей от этого существа, которое сильно округлило глаза от удивления. Даже ничтожно малого источника света хватило, чтобы разглядеть такое зрелище и насладиться маленькой победой человека над демоном.

— Никто не мог пробраться в мои покои и выкрасть подвеску, — спокойно продолжил Дэмин. — Только ты и мой личный слуга видели, куда я ее кладу. А ровно за неделю до происшествия я как раз забыл ее дома. К сожалению, не помню — в голосе молодого судьи появился сарказм, — где же ты был в тот момент? Ах да! Я же оставил тебя в поместье, потому что сам уходил в Академию. Какое странное совпадение и удачный шанс для тебя.

— Это не доказательство, — Мингли прекратил удивляться тому, что выбранный им человек оказался вовсе не так прост. Это не разозлило его, не разочаровало, а наоборот, зажгло в нем азарт и радость. Какое облегчение, что Дэмин не легковерный дурак! А то демон переживал, что когда заполучит его сердце, вдруг и сам поглупеет и станет доверчивым простофилей.

— Почему своего личного слугу не подозреваешь? — продолжал отпираться Мингли, чтобы удостовериться, что он не ошибся насчет Дэмина.

— Потому что когда судебное следствие подошло к поискам стража Речных Ворот, ты внезапно плохо себя почувствовал. И снова странность: страж пропал. Когда же его нашли, и я задал ему вопрос, как тот оказался в тюрьме, да еще среди умалишенных, он сказал, что ничего не помнит после того, как лег спать. Подозреваю, что кто-то одурманил его разум. Почти так же, как случилось со мной прошлой ночью.

— Тогда подозревай наложницу Джана, а не меня, — Мингли наконец, освободил свои руки. Он подошел к Дэмину, ни разу не споткнувшись в такой темноте, и принялся разрезать веревки.

— О Рии у меня уже сложилось определенное мнение. Но вернемся к тебе, — Дэмин потер кисти рук после того, как демон справился со своей задачей. — Следом всплыла история с подкупом капитана и освобождением господина Ляна. Везде был тот самый странный человек. И единственное, что он нем было известно — то, что он левша. И знаешь, что помогло мне все связать воедино?

— М? — демон присел рядом с Дэмином. Уголки его губ слегка подрагивали, борясь с желанием расплыться в широкой улыбке.

— Мне помог сегодняшний бой. Я увидел, как хорошо ты владеешь обеими руками. — Молодой судья смолк и выжидающе всматривался в очертание лица демона. На нем не читалось вины или недовольства. Скорее странная скрытая радость. Дэмину безумно захотелось залезть в его голову и хорошенько там покопаться. Разве сейчас Мингли не должен был разозлиться на него? Или нервничать, стараясь все отрицать? Ну, или может быть, даже напасть и убить? Кто знает, вдруг та клятва тоже выдумка и хитрость демона.

— Извини, конечно, Дэмин, — тихо проговорил Мингли, — но все это притянуто за уши. Ты не назвал важного доказательства: причины, которая вынудила бы меня все это затевать.

— Так я же тебя об этом и спрашивал! — разозлился Дэмин. — Как это ты так разговор выкрутил, что я сам теперь на свой же вопрос отвечать обязан! Нарочно так сделал, чтобы я самостоятельно подходящий вариант придумал? Я не знаю, как у тебя так получается, но ты единственный человек, — он осекся, — точнее, демон, кто умудряется постоянно меня злить! Вот, например, зачем ты ринулся в бой в одиночку?

Они сидели достаточно близко, чтобы Дэмин ощутил, как задергались плечи Мингли от тихого смеха.

— Над чем ты смеешься?

— Над твоим вопросом. Ты серьезно? А то я вот теперь и не знаю, могу ли я быть уверенным, что ты действительно беспокоился обо мне во время боя или ты хитрый лис, что пытается манипулировать мной? Кто бы мог подумать, что меня начнет дурить такой, как ты!

— Неприятно ощущать себя подобно человеку? Без возможности знать, что у другого на уме? — Дэмин ощутил удовольствие от осознания, что ввел Мингли в затруднительно положение. — Теперь понимаешь, как нам непросто и насколько мы удивительные создания, что, даже не зная чувств друг друга, умудряемся отделять правду от лжи? А ты? Каково тебе, когда нет возможности определить, которая из моих эмоций истинна?

— Слушай, а ты сам, часом, не демон?

Дэмин улыбнулся и в шутку толкнул Мингли локтем в бок. От волнений из-за пережитого ранее сражения и нелепости ситуации, что произошла между ними, они оба начали смеяться. Демон, который думал, что разыграл идеальную партию, и человек, который попытался перехитрить его эмпатию.

— Да мне никто никогда не поверит, если я расскажу, что повелся на уловки простого человека! Хорошо. Я скажу тебе, почему я так поступил. Думаю, что ты заслужил правду. Я решил немного позабавиться и улучшить твое положение в обществе. Если бы ты раскрыл это дело, — а ты бы его раскрыл, — тебе бы сразу светило повышение и почести. Тут я, конечно, не учел этого надоедливого Гувэя, который пожелал все лавры себе забрать. Но это поправимо.

Пусть лучше Дэмин считает, что демон все это затеял от скуки. Отчасти в этом была толика правды. Мингли действительно жутко изнывал от тоски, наблюдая за жизнью молодого судьи. Ему требовалось веселье и способ понять, как заполучить человеческое сердце. Но сначала надо было разобраться, годно ли оно для того, что задумал демон. Сможет ли это сердце после всех бед и трудностей остаться чистым и верным себе?

Оно смогло. Но, к сожалению, это нисколько не приблизило демона к разгадке, что же означает: заполучить и познать сердце достойного человека.

Впрочем, времени еще много, чтобы во всем разобраться…

— И все только ради забавы? — поразился Дэмин. — Мне трудно в это поверить. Если это правда, то сколько же тебе лет, чтобы так себя вести?

— Я же уже говорил, что старше.

— А кажется, совсем иное.

— По демонским меркам я сущее дитя, так что ты не далек от истины.

И тут-то Дэмину стало по-настоящему жутко. Неудивительно, что все это время он периодически подмечал в Мингли некую детскость во взглядах и поступках. Подобное часто вызывало воспоминания о Лияне, его младшем брате. Его ужаснула мысль о том, что ребенок с оружием в руках, с таким мастерством боя и умением манипулировать людьми является его мечником. Тем, кто ближе всего к нему и тем, кого невозможно предсказать. Как будто было мало одного того факта, что он демон.