Ценный груз

Дэмин изумленно замер. Он никогда не слышал о подобных ритуалах. Вероятно, это произошло не в Синторе. Но это не имело значения, ведь случись с ним такое, он бы и сам воспылал ненавистью к любому существу, кто так низко и отвратительно умертвил его родную кровь. Ко всему прочему, выходит, что убить демона в человеческом теле все-таки как-то возможно? Может быть, лишь чароплетам ведомо как. А может, дело в особом способе? Или тот демон был в своем обличии? Мингли ведь не уточнял этого.

Задавать сейчас такие вопросы показалось молодому судье бестактно, хоть он и сгорал от любопытства, все больше и больше желая понять природу демонов.

— Почему чароплеты так поступили? — тихо спросил Дэмин.

— А для людей обязательно должна быть причина, если они пожелали убить непохожего на них? Пусть я и высказываю свое мнение в том, что ваши обычаи странные, нелепые, излишне жестокие или глупые. Но разве я стремлюсь вас убивать за это? Вот основная разница между людьми и другими существами. Только люди не терпят никого, кто мыслит или ведет себя иначе.

— Когда и где это случилось? — Дэмин старался как можно аккуратнее задавать вопросы.

— Какая разница, — отмахнулся Мингли, который вздохнул с облегчением, когда столь сильные эмоции молодого судьи, наконец, покинули его. — Для нас время не играет роли. Важно другое — пусть наша жизнь и длинная, но она одна, и мы не перерождаемся. Чувствуешь иронию в словах тех чароплетов? — Он горько усмехнулся, — Мой родственник проплыл тысячу километров, пока его не сожрали заживо рыбы. Он не обрел перерождения. Ибо у него нет души. Именно поэтому мы относимся к смерти столь уважительно. У нас, в отличие от людей, нет второго шанса.

Не то, чтобы Дэмин был сильно верующим, кто часто бы задумывался о ценности собственной души. Возможность нового воплощения после смерти его мало волновала. Но, услышав том, что у кого-то в принципе нет такого шанса, заставила молодого судью поразмыслить о важности того, что у него есть. Сама мысль об отсутствии такой, казалось бы, свойственной всем вещи, как душа, повергла его в смятение. Впрочем, разве это знание сделало Мингли хуже, чем он был? При всех его недостатках, дурном нраве и насмешках над взглядами синторцев, он так же, как и Дэмин, мог обижаться, страдать, чувствовать несправедливость и ощущать затаенную злобу.

А еще Дэмин не понимал, как так вышло, что даже сейчас его мечник внезапно вывернул ситуацию наизнанку, и все обвинения молодого судьи просто обратились в пыль на фоне той трагедии, что скрывалась за постоянными высмеиваниями людей со стороны Мингли. Но в чем-то ведь демон был прав. Не слишком ли много о себе возомнили люди? Не стали ли они похожи на трусливую декоративную породу собак, что славится своей агрессией, которая порождается страхом и чувством беззащитности?

— Прости, я по-глупому вспылил, — искреннее извинился Дэмин, — если после этого ты разочарован во мне и пожелаешь не иметь дел с таким, как я, человеком…

— Прекрати, — Мингли улыбнулся, — я давно уже принял свое решение, и оно не изменится, даже если ты ранишь меня словом или мечом. Так что, — он резко сменил тему, поправил прическу и пояс, — идем мучить вопросами господина Ши? Он такой заносчивый, — Мингли пошел вперед, оживленно обсуждая личность торговца, — что не могу обещать, что в моей власти сдержать порыв ударить его по надутым щекам. Так что вверяю его безопасность в твои руки. В нашей компании именно тебе предстоит стать рассудительностью. Я читал ваши детективные истории. Там всегда один из героев холоден и беспристрастен. Отвожу эту роль тебе.

Дэмин еще стоял какое-то время, наблюдая за расслабленной походкой демона, который словно и забыл о нанесенной ему обиде. Ветреность или сильное сердце?

Дэмин улыбнулся в ответ на глупости, что изрекал Мингли и последовал за ним.

Глава пятая

— Скажи, Мингли, — поинтересовался Дэмин, — вы слышали все, что говорил пленный стражник, или так увлеклись разговором с Гувэем, что прекратили вслушиваться?

— А он сказал что-то важное? — демон разглядывал пирожки на торговом прилавке. Он был голоден, поэтому попросил Дэмина остановить рикшу на улице, заполоненной съестными товарами. Румяные бока булочек обещали Мингли насыщение и приятные вкусовые ощущения. Особенно после того, как он испробовал чечевичного печенья. Более мерзкой пищи демону еще не доводилось есть, и потому он страстно желал избавиться от оставшегося привкуса во рту.

— Нет, — скучающе ответил Дэмин, который не располагал столь зверским аппетитом в часы, когда нещадно палило солнце, — пленник просто давал описание подвески, которую видел.

— Это мы точно пропустили, — Мингли ткнул пальцем в брюхо толстого пирожка, тем самым вызвав негодование торговца. Тот хотел было уже разразиться бранью, но смолк, завидев толстый кошель на ремне привередливого покупателя, — Твой друг Гувэй считает, что мне недостает манер, а я напомнил ему, что он некомпетентен для своей должности. Думаю, нам обоим этот разговор был в сто крат интересней описания герба на подвеске.

Дэмин не решился рассказать Мингли, что пленник указал на его подвеску. Он не знал, почему так поступил. Вероятно, в глубине души в нем еще таилось недоверие к демону. Хоть оно постепенно меркло по мере того, как молодой судья начинал узнавать подробности из его жизни.

Удачное стечение обстоятельств, породившее спор между мечником и Гувэем, также позволило укрыть этот факт и от сына градоначальника. Дэмин считал, что такая подробность может оказаться опасной, если тот необдуманно сообщит об этом своему отцу. Жаль лишь, что пленник совершил самоубийство. Ведь тогда хотя бы такой небольшой факт мог бы спасти отца, сняв с него обвинения. Пусть лучше обвинят Дэмина в неверности правителю, чем его семья потеряет главу рода.

— Давай поторопимся, Мингли. Я хочу допросить господина Ши первым.

— Ты не доверяешь Гувэю? — демон не смог определиться с количеством пирожков и оттого купил целую корзинку.

— Нет, я опасаюсь, что он или Ведомство Безопасности все испортят.

— Или сокроют от нас какую-то информацию и пригрозят господину Ши не выдавать ее нам? Одобряю выбранной тобой стиль мышления, — Мингли улыбнулся, предвкушая предстоящую трапезу, — Иногда полезно представить, что никому вокруг нельзя доверять. Отбросить привязанности и порассуждать: а что если?

Дэмин мысленно согласился с ним. Приятно осознавать, что они начали понимать друг друга. Даже пусть для этого потребовалось перенять точку зрения демона, что окружающие люди пекутся прежде всего о своем благополучии.

Дэмин, оказавшись в непростой ситуации, осознал, что Мингли был прав и ради семьи любой способен решиться преступить закон или хотя бы постараться его обойти.

Молодой судья приказал рикше, который служил долгие годы в их поместье, поторопиться и пообещал наградить за скорость. Тому было не впервой слушать подобные просьбы, и мужчина перехватил поудобнее деревянные жерди и ринулся в кипящую толпу.

Они почти достигли нужной улицы, когда на оживленном перекрестке наперерез их рикше выскочила точно такая же двухколесная повозка. Внутри нее сидел мужчина, громко кричащий на носильщика и подгонявший его проклятиями. Дэмин не сразу понял, что они не намеривались тормозить и пропускать их. Колеса двух повозок сошлись и с жутким грохотом сплелись воедино. Их рикша с трудом сумел удержаться за жерди и не отлететь в сторону.

— Что вы творите! — возмутился Дэмин, вцепившийся в повозку.

— Ах ты ж конская задница! — внезапно закричал Мингли и швырнул корзиной с недоеденными пирожками в лицо мужчины из соседней повозки. Только тогда Дэмин заметил, что тот намеривался обнажить меч, — сворачивай вправо! — закричал демон их рикше, — вези на рыночную площадь, — быстрее, быстрее, черепашья ты гузка!

«Но гузка бывает только у птиц», — почему-то не к месту подумалось Дэмину, который с трудом удерживался в повозке, превратившийся в смехотворное подобие колесницы.