Сломленная

— Пойдешь за ней?

— Нет.

Мирослав морщиться, прикладывая холод к разбитым костяшкам.

— Позволишь ей натворить глупостей?

— Да. Она не моя ответственность.

— Не пожалеешь?

— Нет.

— Уверен?

— Нет.

Писатель устало прикрывает глаза. Желваки все еще ходят на лице. Он до сих пор злится. И волнуется.

Паша добродушно хлопает по плечу и уходит, бормоча что-то себе под нос.

***

В клубе многолюдно, громко и душно. Толпа подвыпивших людей танцует привлекая внимание особей противоположного пола. Виталина чувствует себя в мире живой природы в период спаривания.

Становится мерзко. Алкоголь не спасает. Люди раздражают. Раньше ей нравилась такая обстановка. Нравилось привлекать внимание. Нравился этот движ. А сейчас… никакого удовольствия. Только мерзкое липкое чувство отвращения к окружающим.

Делия испарилась почти сразу, растворилась в танцующей толпе. Вот кто ощущал себя вполне комфортно и уверенно. Брюнетка не собиралась быть нянькой, тем более она прекрасно понимала, что ее общество Ви точно не нужна. Эля напоминала ей старые времена. Мутного. Поэтому самоустранилась, но заняла выгодное место, откуда можно было наблюдать за рыжеволосой.

Виталина сидела за барной стойкой и просто пила. Заливала свою израненную душу алкоголем. Ей было все равно на подкатывающих к ней парней, которые быстро теряли интерес, из-за профессионального игнора девушки. Ее плечи осунулись, словно они держат вселенную. А в голове на репите сегодняшний день. И чем больше она прокручивала моменты этого отвратительного дня, тем чаще перед глазами вставал Мирослав.

Писатель вытеснил всех — Мутного, отца, чувство безысходности. Его взгляд, его слова проникли под кожу, в сетчатку глаза, куда-то глубоко внутрь. Хочется избавиться от его образа, стереть, выжечь. Ей не выносимо вспоминать разочарование в серых глазах.

Виталина встряхивает головой. Перед глазами немного плывет от выпитого алкоголя. Пьянят непонятные чувства, которые раздирают и так истерзанную душу.

Раньше, она бы уже была в центре танцпола и привлекала внимание самцов назло Мутному. Он был ревнив. А Ви нравились его собственнические замашки. Она всегда знала, что он вступиться за нее. Мутному всегда было в кайф помахать кулаками и самоутвердиться. Жаль, что девушка не знала — не из-за нее он влезает в драки, а чтобы потешить свое самолюбие. Виталина всегда была игрушкой. Несмотря на весь ее шик и блеск, очень дешевой игрушкой.

— Не возражаешь, если присоединюсь?

Очередной самец пошел в атаку. Рыжеволосая даже не посмотрела в его сторону.

— Возражаю.

— Брось ломаться. Сидишь здесь вся такая красивая в откровенном платье. Явно напрашиваешься на бессонную ночь.

Ви выгнула бровь и перевела взгляд на незнакомца. Красив. И пьян. Промелькнуло в голове. Парень идеально подходил для одноразовой ночи. Для этого девушка сюда пришла. Но в голове, как назло, стоит образ Мирослава. Его серый взгляд и разочарование в них. Желание мгновенно пропало.

— Не сегодня.

Девушка встает. Не сразу находит баланс из-за высоких каблуков и выпитого алкоголя. Перед глазами до сих пор плывет.

— Эй, крошка!

Незнакомец вскакивает следом и хватает за локоть, разворачивая к себе. Виталина теряет только что найденное равновесие и стремительно заваливается на бок. Подворачивает ногу, морщится от боли и стремительно падает на пол, зажмурив глаза. Но что-то идет не так. Она не чувствует удар и последующую боль. Только жилистые руки на талии и сильное тело под боком.

— Проблемы?

Этот чертов голос. Мурашки по коже. Незнакомец резко убирает руку с локтя.

— Ты бы следил за своей сучкой, — выплевывает парень.

Виталина не видит, но знает как нездорово заблестели глаза у ее спасителя. Девушка пытается выпутаться из сильных объятий, но ее только крепче прижимают. Внутри что-то больно стучит, проламывая ребра и истекая кровью. Как будто боли недостаточно.

Даже сквозь громкую музыку и пьяную толпу, Ви чувствует напряжение. Искрящееся до дрожи. Девушка уже знает окончания сегодняшней ночи. Без драки не обойдется, как и много лет назад. Но чего рыжеволосая не ожидает, так еще один голос, который просачивается сквозь биты. Повторяет ранее сказанное слово, но совершенно другим тоном. В нем слышится злость.

— Проблемы?

А серые глаза смотрят только на нее. В этот момент Ви понимает, что все хорошо. Сейчас она в безопасности. Сердце не кровоточит и не ломается об ребра, оно трепетно стучит заживая.

Мирослав переводит взгляды на мужчин. Оценивает ситуацию. Ему совершенно не нравится, что Виталину обнимают. Скулы снова ходят ходуном. Сегодня он слишком часто злиться и не прочь кому-нибудь врезать.

— Отпусти, — зло бросает рыжеволосая, вырывается.

Мутный еще крепче сжимает, так больно, что хочется вскрикнуть, но смотрит он исключительно на прибывшего парня. Его взгляд горит огнем, но в ответ встречает ледяное спокойствие серых глаз. Отпускает неохотно. Ви выдыхает и прихрамывая идет к писателю. Тот ловит ее сразу. Взглядом осматривает, а затем удовлетворенно кивает, не находя видимых повреждений.

Мирослав и Виталина уже хотели были развернуться и уйти, как слышат брошенную фразу незнакомца.

— Вот шлюха.

Предел кипения пройден. Рыжеволосая ничего не успевает понять, как Мирослав размахивается и ударяет точно в нос. Она слышит скулеж сквозь громкую музыку. На них оборачиваются, видит охрану. Улавливает удивление в карих глазах Мутного и что-то близкое к уважению, но быстро пропадает.

Писатель подхватывает девушку на руки и уходит, не говоря ни слова. Взгляд непроизвольно смотрит назад, а там ее первая любовь стоит и грустно улыбается, смотря в ее зеленые глаза.

Мирослав злится. Давно он не был в такой ярости. Хотелось дальше бить-бить-бить, чувствоваться кровь на руках и как крошатся кости чужака. Но он слишком хорошо владел собой, чтобы отпустить самого себе с поводка.

До машины добрались в напряженном молчании. Писатель помог девушке устроиться на переднем сидение. Сел за руль, включил музыку, чтобы тишина не душила. Никто ничего не говорит. Ви открыто наблюдала за ним. Чувствовала его напряжение и злость. Предпочла не лезть.

Ей было стыдно. Хотелось прильнуть к его сильной груди и забыть обо всем, но не позволяла себе даже прикоснуться к нему.

До квартиры Виталина уже шла сама, немного прихрамывая. Писатель шел следом, в любую минуту готов подхватить, но без надобности не касался. Он смотрел на оголенные ноги в мега коротком платье и хотелось биться головой об ступеньки. Мирослав злился уже на себя, на свое похотливое желание. Парень до сих пор ощущал тепло ее хрупкого тела. Боялся натворить глупостей. Впереди идущая девушка, не хило так срывала ему крышу.

Глава 13. Случайности неслучайны

В квартире они так же молча разбрелись по своим комнатам. Писателя уже немного отпустило. Злость медленно отступала. Мужчина расстелил диван, разделся и лег на бок, лицом к окну. За ним была глубокая ночь. Невидно было звезд и неба. Только тени деревьев. Мирослава душила эта пустота. В Лондоне, он жил на крыше, в лофте. Его творческая натура требовала прекрасного вида и свободу полета. А здесь в этих четырех стенах, он чувствовал себя как в клетке.

От раздумий его отвлекли тихие шаги. Звук закрывающейся двери. И шум воды из душа. Мужчина понимает, Ви не его забота. Через два дня у Паши день рождение и Мирослав может улетать обратно. Возможно, слетает в Лос-Анджелес, навестит брата и познакомится с его девушкой. Но сердце отчего сжимается, от одной мысли, что оставит рыжеволосую здесь одну. А нужен ли он ей?

Снова раздаются шаги. Они все ближе и ближе. Мирослав закрывает глаза и прислушивается.

Ви останавливается на пороге гостиной комнаты. Мнется. Алкоголь будто выветрился. Голова ясная, только вот тяжесть на сердце. Девушке неудобно, но так хочется побыть с ним рядом. Рыжеволосая собирает всю несуществующую волю в хрупкий кулак. Делает шаг и проходит через невидимую черту.